— Он умер до того, как я появился на свет, — ответил Лисандр, шлепая по воде рядом.

— Как жаль, — сказала Чилонис. — А твоя мать?

Посреди течения Гектор опустил голову, чтобы напиться.

— Она тоже умерла. Полгода назад.

— Мне не стоит задавать вопросов, — сказала девушка. — У меня это плохо получается.

Они направились дальше по дороге, которую развезло там, где мелкий приток вышел из берегов. Кругом виднелись отпечатки сотен ног — по этой дороге часто ходили.

— Пусть тебя это не волнует. А почему ты одна?

Чилонис вздохнула.

— Я убежала из дома.

— Почему?

— Рассорилась с отцом. Он упрям как осел. Отец злится, потому что я хочу все делать по-своему.

Лисандру пришлось отвернуться, чтобы девушка не заметила его улыбки.

«Должно быть, упрямство у нее в крови», — подумал он.

— Что же ты хочешь делать по-своему?

— Я хочу стать атлетом и выступить на женских Олимпийских играх.

«Женские игры?» — Лисандр думал, что в играх, устраиваемых каждые четыре года, участвуют одни мужчины.

— Да, — продолжила Чилонис. — Элидский совет проголосовал за то, чтобы праздник Геры [17]пришелся на время Олимпийского перемирия.

— Нет сомнений, что ты самая быстрая девушка, которую мне только довелось видеть, — заключил Лисандр. — Ты бегаешь быстрее большинства парней.

— Именно так я и сказала отцу, — заявила Чилонис. — Но он говорит, что бег не женское дело. Он не желает, чтобы его дочь сверкала бедрами перед спартанцами.

Лисандр рассмеялся. Многие спартанские женщины тренировались так же, как и мужчины, и носили туники с разрезом сбоку, которые не стесняли движений.

— И почему ты идешь к Оракулу? — спросил он.

— Так посоветовала мне тетя, — ответила девушка. — Она сказала, что Оракул поможет мне выбрать правильный путь. Но отец говорит, что идти к Оракулу значит напрасно тратить время. Он называет это «пророчеством за деньги». Тогда я и собрала немного вещей, вывела Гектора из конюшни и ушла.

Некоторое время оба шагали молча.

— Твой отец будет сердиться? — наконец спросил Лисандр.

— Думаю да, но недолго. Пойдет время, и он меня простит. Кстати, а что ты хочешь узнать у Оракула?

Лисандр пожал плечами. Чилонис говорила столь откровенно, что он решил ничего от нее не скрывать.

— Точно не знаю, — ответил он. — Наверное, что мне делать дальше.

— Разве ты не можешь поговорить об этом с кем-нибудь у себя на родине? Кем ты больше всего восхищаешься?

— Своим дедом, — не думая, сказал Лисандр. — Он был самым храбрым человеком из тех, кого я знал. Если бы я мог хоть наполовину быть таким, как он…

— Он умер? — спросила Чилонис.

— Его тело сожгли несколько дней назад.

— Сочувствую, — сказала девушка и коснулась ладонью руки Лисандра.

— Не стоит, — ответил юноша. — В его смерти повинен я.

Они достигли источника, который у края дороги исторгал воду из-под покрытой мхом земли.

Чилонис наклонилась, чтобы наполнить свою флягу.

— Я помню время, когда умерла моя прабабушка, — заговорила девушка. — Ей уже было много лет — за семьдесят. Она была известна во всем городе своими познаниями в травах и лекарствах, и умением помогать при родах. Даже богатые люди приходили в наш дом, когда их дочерям приходило время рожать. Несмотря на ее опытность, у моей прабабушки иногда возникали проблемы. Она всегда твердила, что нет ничего хуже, если мать умирает при родах. Когда такое случалось, она покидала дом, где принимала роды, и отдавала орущего младенца полному надежд отцу. Часто отцы уже по ее глазам могли определить, что произошло, и прабабушка утешала их одними и теми же словами: «Почтим мертвых, заботясь о живых».

— Видно, она была хорошей женщиной, — заметил Лисандр, когда оба снова тронулись в путь. Он не был в этом уверен, но чувствовал, что Чилонис пытается успокоить его измученное сердце так, как она это умела, делясь с ним своим опытом.

Они достигли Эгиона в конце дня. Это место представляло собой скопление ютившихся у самой воды небольших хижин. Солнце клонилось к западу и оставляло над водой золотистый огненный след. Какой-то мужчина вытаскивал из лодки снасти на узкий мол.

— Нам нужно переправиться в Дельфы, — обратилась к нему Чилонис. — Вы перевезете нас?

— Только не я, — ответил этот человек. — Уже поздно. Вам лучше дождаться утра.

— Разве нет никого, кто мог бы перевезти нас сегодня вечером? — настойчиво спросил Лисандр. Он прошел столь длинный путь, и ему не терпелось скорей поговорить с Оракулом.

Мужчина погладил свою бороду:

— Тут недалеко живет старик, Анкис. Он хорошо знаком с этими водами. Старик обитает в хижине в четырех или пяти стадиях [18]отсюда, если идти вдоль берега. Поговорите с ним.

Чилонис поблагодарила мужчину, и оба пошли в указанном направлении.

— Не торопись, — сказала Чилонис, когда Лисандр шел по тропинке вдоль берега. — Если лодочник дома, то он никуда не уйдет.

Показался домик Анкиса. Лисандр подбежал к двери и постучал по ней кулаком. Внутри не было слышно ни звука. Лисандр забарабанил снова. На этот раз дверь со скрипом отворилась, и в ней появился высокий худой мужчина, который Лисандру показался старше всех людей, каких ему доводилось встречать.

Щеки и лоб старика избороздили глубокие морщины, крупные руки искривились, точно корни дерева.

— Что вам угодно? — спросил он.

— Нам сказали, что вы можете переправить нас в Дельфы, — ответил Лисандр. — Сегодня вечером.

— Сегодняшний вечер следует проводить дома у огня, — ответил Анкис.

— У нас есть деньги, — сказал Лисандр, доставая из мешочка монеты.

Дверь перед ним захлопнулась.

— Он очень любезен, — заметила Чилонис. — Ладно, идем назад в Эгион.

Они повернулись, собираясь уходить.

— Куда это вы направились? — раздался голос.

Лисандр оглянулся через плечо. Старик стоял у домика, накинув плащ с капюшоном.

— Можете привязать свою лошадь позади дома. Я покормлю ее, когда вернусь.

Лисандр улыбнулся Чилонис. Та увела Гектора за домик Анкиса.

Оба последовали за стариком к берегу, где покачивалась маленькая лодочка. Анкис забрался в нее с поразительной для старика ловкостью.

— Садитесь в лодку, — буркнул он. — Чем скорее вы туда доберетесь, тем скорее Оракул удостоит вас путаным и дорогим ответом, — старик рассмеялся.

Чилонис запрыгнула в лодку, Лисандр снял с колышка на берегу веревку, которой было привязано судно.

Когда он устроился рядом с Чилонис на деревянной доске, служившей сиденьем, юноша начал сомневаться, верно ли поступил. Если Оракул даст ему непонятный ответ, обретет ли его душа покой? Разве он уже не совершал подобной ошибки? Он слепо поверил пророчествам об Огне Ареса, и пока это приносило лишь тяготы и страдания тем, кого он любил больше всего.

Анкис оттолкнулся от берега, и лодка понеслась вперед, подчиняясь размашистым движениям весел.

Была уже полночь, когда они причалили к дальнему берегу. Лисандр заплатил Анкису за его старания. Когда они покинули лодку, старик отправился в обратный путь.

— Разве вам не нужен отдых? — спросила Чилонис.

Анкис рассмеялся.

— Мне скоро стукнет восемьдесят восемь. Воистину впереди меня ждет долгий отдых.

Лисандр провожал лодку взглядом, пока ее не поглотил мрак, затем повернулся в сторону суши.

«Неужели я снова обрету свою жизнь? — спрашивал он себя. — Если боги здесь, они наставят меня на истинный путь?»

Большая часть небольшой деревушки погрузилась в сон. Единственным звуком, кроме шума набегавших на берег волн, было жужжание цикад, выводивших свои ночные трели.

— Скоро наступит рассвет. Можно выспаться на берегу, — решил Лисандр.

— Как хочешь, — откликнулась Чилонис. — Но я пойду туда. — Девушка указала на дом, в котором еще горел свет. На дверях краской была выведена какая-то надпись. — Здесь написано, что сдаются комнаты.