– Нет, леди Мелоди, я не спал в твоей кроватке. Я только хотел сказать тебе «Доброе утро» и поприветствовать твоего замечательного кота.

Мелоди протерла глаза.

– Папа, я не могу найти Горди Энн. Она ушла.

Джек сунул руку в карман и извлек оттуда свою тайную наперсницу. Мелоди со вздохом облегчения схватила ее и прижала подбородком.

– Она вернулась!

– О, слава Богу! – произнес чуть хрипловатый голос от двери. На пороге стояла леди Мэдлин, в халате, еще не причесанная. – Я встала пораньше, чтобы снова поискать ее. Мы вчера были в настоящей панике. Колин даже поклялся пожертвовать еще одним галстуком, но Эйдан ему не поверил.

Джек кивнул в сторону Горди Энн:

– По-моему, она стала чем-то большим, чем просто галстук. Вам так не кажется?

Мэдлин растерянно моргнула, затем с удивлением тряхнула головой:

– Примите мои извинения, милорд. Я просто еще не привыкла, что вы действительно мне отвечаете.

Джек запрокинул голову.

– Тогда почему вы продолжаете разговаривать со мной, словно ждете ответа?

– Не теряем надежды, – пожала она плечами. – И… и молчание кажется грубым.

Уголок его рта дернулся в легкой усмешке.

– Мой друг – счастливый человек.

В ответ сверкнула обаятельная улыбка, и Мэдлин присела в реверансе:

– Благодарю вас, милорд.

Мелоди подняла голову:

– Папа сказал тебе компли-минт, Медди?

Мэдлин улыбнулась новому слову:

– Да, Мышка, он действительно сказал мне комплимент.

– Компли-минты – это очень приятные слова. – Мелоди прижалась к Джеку: – Папа, скажи какие-нибудь приятные слова Горди Энн.

Джек посмотрел вниз, на замызганный тряпичный комок:

– Вы были мне хорошим другом, миледи.

Удовлетворенная Мелоди зевнула, как котенок.

– Горди Энн говорит тебе спасибо, папа.

Мэдлин долгую минуту молча и задумчиво смотрела на них.

– Что-то изменилось, правда? Что вы вчера узнали?

Вчера, казалось, было много лет назад. Джек поглядел на Мэдлин.

– Мелоди действительно моя дочь, – сообщил он ей. Больше не стоило это скрывать.

Ее глаза широко открылись, а потом наполнились радостью.

– О! Это же замечательно! Я должна рассказать это Эйдану… и Прю! – Она повернулась и заторопилась назад, в свою комнату.

Джеку не хотелось участвовать в дальнейших обсуждениях, так что он посадил Мелоди обратно в ее кроватку, напугав при этом котенка так, что он удивленно подпрыгнул, отчего Мелоди захихикала.

Затем, пока Мэдлин скрывалась за кроватными занавесками, он поспешно сбежал.

– Эйдан! Эйдан! Мы можем оставить ее у себя! Разве эго не замечательно?!

Тем же утром, позднее, когда все уже услышали счастливые новости и, несмотря на отсутствие за завтраком Джека, подняли в тосте свои кофейные чашки, в гостиную забрел Эван.

– А где чудовище? – небрежно поинтересовался он у сестры.

Прю отложила книжку и нахмурилась:

– А ты знаешь, я уже давненько ее не видела.

– Опять где-то прячется, – хмыкнул Эван.

Однако вскоре стало ясно, что если Мелоди и прячется, то не в своих обычных закоулках. Чувствуя себя виноватым, Эван даже проверил старый подъемник «немой слуга», но обнаружил только, что кто-то закрепил его внизу, в подвале, и он больше не двигается.

Уилберфорс наткнулся на леди Мэдлин и леди Ламберт, когда они проверяли окно в конце верхнего коридора. Бейливик в нижнем холле всерьез обследовал внутри огромную вазу династии Мин. Леди Ламберт при виде дворецкого нахмурилась:

– Вы сегодня видели Мелоди, Уиббли-форс?

Уилберфорс ответил ей многострадальным взглядом, но она явно не заметила, как назвала его.

– По-моему, леди Мелоди завела привычку играть на чердаке.

Леди Мэдлин покачала головой:

– Не думаю. Ей там нравится не больше чем мне.

Уилберфорс поклонился.

– Я не хочу вам противоречить, миледи, но, по моему мнению, она играем там каждый день.

Леди Ламберт повернулась к двери в дальнем конце коридора.

– Неужели?!

Лорел замерла, когда дверь на чердак отворилась, и на пороге появился неизвестный ей джентльмен. Он внимательно посмотрел на нее, но на его породистом лице не отразилось ничего, кроме легкого удивления.

Затем эта элегантная фигура в ливрее попятилась и с поклоном пропустила в дверь, двух дам. Две очаровательные головки, одна рыжая, другая черная, взглянули на нее с разных краев дверного проема.

Лорел встала и улыбнулась:

– Доброе утро, леди Мэдлин и леди Пруденс.

Рыжеволосая выпрямилась и шагнула через порог.

– Леди Ламберт, – рассеянно поправила она Лорел, растерянно оглядываясь вокруг. Она махнула рукой в сторону леди Мэдлин. – Урожденная аристократка. – Затем ткнула в себя:- Вышла замуж за аристократа.

Лорел нервно улыбнулась:

– Благодарю вас за разъяснение. – Она протянула руку: – Мисс Лорел Кларк.

Леди Мэдлин вошла осторожно, стараясь не касаться стен и держаться поближе от двери.

– Вы пленница?

Лорел уронила руку. Светский вежливый разговор в такой ситуаций действительно выглядел глупо.

– Я… – А, в сущности, кто она? Пленница или гостья? Жертва или любовница? Она вдруг засомневалась.

Сознание словно облило ледяным душем. Ничто из того, что она чувствовала или во что верила в этой комнате, нельзя было назвать действительно существующим. За какие-то несколько дней она стала чувствовать себя в этой чердачной камере как дома. Ее разум так быстро освоился с этим, что сейчас она подумала, не сошла ли немножко с ума.

Запинаясь, она начала объяснение:

– Я…

– Мама! – В комнату ворвалась Мелоди, радостно размахивая в воздухе Горди Энн. – Можно, Медди и Прю теперь тоже поиграют в «Королеву в башне»?

Леди Мэдлин прижала руку к горлу.

– Мама?! – прошептала она. – Святые небеса! Как он мог?

Леди Ламберт сморщилась:

– Джек, какой же ты идиот! – Она добавила еще несколько отборных выражений, но Лорел притворилась, что не слышит.

Высокий надменный служитель сделал шаг вперед и поклонился:

– Мадам, я Уилберфорс, дворецкий клуба «Браунс». Могу ли я что-нибудь сделать для вас?

Лорел растерянно смотрела на него, на бледную от потрясения леди Мэдлин, на сыплющую проклятиями леди Ламберт и вниз, на Мелоди, которая, улыбаясь счастливой улыбкой, обнимала ее за ноги.

Лорел перевела взгляд на Уилберфорса:

– Поистине мне очень пригодилась бы чашка чаю.

Понадобилось несколько чайников чаю, поданного слугой, таким высоким, что он должен был наклонять голову, чтобы не задеть чердачные перекрытия. Лорел рассказала Медди и Прю – они велели ей называть себя так – все подробности своего появления здесь и последующего заключения на чердаке. Ну разумеется, не все подробности. Лорел пропустила интимные моменты и промолчала о том, что Мелоди принесла ей универсальный ключ, не желая рассказывать, как она бродила по клубу по ночам и заглядывала в их комнаты.

Уилберфорс забрал Мелоди, выманив ее обещанием лимонных кексов, так что Лорел могла говорить совершенно свободно. Прю беспокойно расхаживала по комнате, потом решительно объявила:

– Ты должна немедленно упаковать свои вещи.

Мэдлин по-прежнему чувствовала себя в этой комнате крайне неуютно. Она продолжала тревожно оглядываться по сторонам. Наконец Лорел сжалилась над ней и, склонившись вперед, поинтересовалась:

– Меня убедили, что плохой человек целиком и полностью мертв.

Мэдлин мрачно глянула на нее:

– Джек знает о моем заключении. И то, что он использовал это помещение таким образом… – Она покачала головой. – Это просто четыре стены и окно… – Она с усилием сглотнула. – И дверь… Вы знаете, что в двери просверлен глазок?

Лорел не знала. Она вскочила на ноги и, подбежав к двери, стала открывать и закрывать ее в поисках отверстия.

– Нет. Я вижу, где он был, но кто-то заделал его навсегда.

Мэдлин свела брови: