Она откатилась от него, лишив радости прикосновения своего чудесного теплого тела.

– Нам все же стоит подумать, не перебраться ли в Стрикленд-Хаус.

Джек приподнялся на локтях, чтобы не пропустить любимого занимательного зрелища: одевания Лорел.

– Ты твердишь это каждое утро, а потом говоришь…

– Я просто не могу себе представить, как мы покинем «Браунс».

Лорел ослепительно улыбнулась своему красавцу мужу. Его черные волосы были до сих пор длинноваты, но счастье помогло заполнить провалы под скулами и прогнало темные круги из-под глаз. Ночные кошмары теперь случались крайне редко, а если случались, Лорел прижимала его к груди и держала так, пока он не успокаивался.

– У меня возникла мысль, – небрежно бросила она, завязывая ворот своей сорочки и искоса бросая ему лукавый взгляд. – Я вот подумала…

Джек настороженно сел на кровати.

– Лорел, говори.

Отбросив притворную небрежность, она снова залезла в постель и, взяла его за руку. Глядя в его темно-карие глаза, которые вновь научились смеяться, она сделала глубокий вдох.

– Я подумала, что, наверное, тебе стоит разыскать людей, которых ты спас той ночью. Которых ты перевел через линию фронта.

Его глаза потемнели от горьких воспоминаний, а она торопливо продолжила:

– Я только подумала… если б ты смог увидеть их теперь живыми и счастливыми, ты бы понял, что это стоило сделать…

Он закрыл ей рот поцелуем. Потом откинулся на подушку и грустно улыбнулся:

– Любовь моя, я это уже знаю. – Он поднес руку к ее лицу и нежно положил ей на щеку ладонь. – Даже если б я мог повернуть время вспять, я все равно принял бы то же решение. Что должно случиться – случается.

Она сморгнула слезы с ресниц и улыбнулась, гордясь им.

– Значит, ты ни о чем не жалеешь?

– Нет. Мы должны были пройти по дороге, которая привела сюда. – Он обвел большим пальцем, ее нижнюю губку. – А у тебя есть сожаления? Ты так много потеряла…

Она прикусила его палец, чтобы остановить дальнейшие слова.

– Но я и много приобрела.

Он ее поцеловал, и она, как всегда, растворилась в его поцелуе. Но тут очередной кошачий вопль ударил их по ушам. Лорел с покорной улыбкой отпрянула.

– Я думаю, что Колин и Прю должны нам новый фарфоровый сервиз.

Джек вздохнул:

– Мне только хотелось бы, чтоб Эван и Мелоди лучше ладили друг с другом. С тех пор как Эван решил поехать в Итон, Мелоди себе места не находит. Не думаю, что она когда-нибудь простит его.

– Ох, не знаю, – понимающе улыбнулась Лорел. – Женщины всегда, в конце концов, прощают тех, кого любят.

– Любят? – дернулся потрясенный Джек.

Лорел рассмеялась и покинула комнату.

– Лорел?! – Джек вылетел из постели, забыв, что остался голым. – Лорел! Что ты хочешь сказать этим «любят»?

Мелоди промокнула глаза.

– Они прошли через столько мучений, чтобы быть вместе. Мне и Эвану не пришлось столько страдать!

Пуговка закончил пристраивать фату на ее головку и отступил на шаг.

– Идеально, – торжественно объявил он.

Мелоди с чувством высморкалась.

– Все это так романтично.

Пуговка забрал у нее грязный платок и дал чистый.

– Так ведь и твоя история – чистой воды роман, малышка. Сейчас Эван ждет внизу минуты, когда поведет тебя к алтарю, желая принести клятву, что будет любить тебя вечно. Так что скажешь? Присоединимся к нему?

Улыбка Мелоди была похожа на солнце, вышедшее на небо после грозы.

– О да. Пошли.

В дверь постучали. Пуговка открыл ее и поклонился входящему.

– Милорд, она готова!

Мелоди шмыгнула носом.

– Разве я готова? – Она растерянно моргнула, глядя на себя в зеркало. От элегантных, расшитых жемчугом туфелек до многомильной фаты все было в порядке.

Вошедший в комнату высокий сухощавый элегантный седовласый маркиз Стрикленд улыбнулся.

– Ты выглядишь в точности как твоя мать, – прошептал он.

– Правда? – В комнату вплыла маркиза с букетиком нежно-розовых бутонов. Она замерла, глядя на Мелоди. Потом глубоко и тяжело выдохнула: – Проклятие! Когда ты успела вырасти?

Мелоди протянула к ней руки:

– Мама!

Маркиз отошел в сторону, мужественно стараясь сдержать слезы, пока его жена и дочь обнимались и шмыгали носом.

Затем к ним подступил Пуговка:

– Да, все это прелестно. Очень приятно видеть вас, миледи. Разрешите все-таки поправить фату? – Приведя Мелоди в порядок, он откашлялся и протянул ей руку. – У меня для вас подарок.

Мелочи растерянно моргнула.

– Право, Пуговка, не нужно…

Это был носовой платок, квадратик довольно грязного полотна, старательно подшитый, разглаженный и обшитый кружевом. Тряпочка потемнела от времени, и отстирать ее явно не удалось.

– Господи, что это… – нахмурилась Мелоди. – Благодарю вас…

Лицо Пуговки расплылось в улыбке.

– Я знал, что вы думаете, будто она давным-давно расползлась от времени, но там был небольшой кусочек, который я спас. Внутри узла…

– Горди Энн! – ахнула Мелоди и бросилась к Пуговке на шею. – Горди Энн будет на моей свадьбе!

Пуговка ласково похлопал ее по спине.

Мелоди бережно засунула грубую тряпочку в расшитый бисером лиф поближе к сердцу.

Потом она подняла голову и улыбнулась матери, отцу и милому, дорогому Пуговке.

– Тогда пошли, – жизнерадостно объявила она. – Будем жениться-веселиться!