– О Боже. Вы заметили. Прошу прощения, но я просто не могу с серьезным лицом называть вас Эппингем. Нам надо найти какую-нибудь альтернативу.

– Ну, близкие мне люди называют меня Эппи… Иззи фыркнула, зажав рот ладонями, и смущенно отвернулась.

Блэкуорт редко уделял столько времени женщине, не уложив ее в постель, и все же у него было такое чувство, что проведенное время с Иззи не зря потеряно. Он продолжал приглядываться к ней.

Ее поза, когда она, пытаясь перевести дух, откинулась на спинку канапе, положив руку на живот, не была соблазнительной. Привыкший к обдуманным позам дам своего круга, Блэкуорт в который раз изумился, насколько естественна эта девушка. Он гадал, действительно ли потеря репутации дала ей такую свободу. Если так, то еще вопрос, стоит ли ее восстанавливать.

Улыбнувшись ей, Блэкуорт наблюдал за тем, как она вытирает выступившие на глазах слезы. Нет, он предпочитает, чтобы его маленькая Иззи оставалась такой, какая есть. Он почувствовал себя собственником, но даже самому себе не хотел в этом признаваться.

– Если вы уже в состоянии продолжать, моя дорогая, то нам есть что обсудить, – напомнил он ей.

– Ох, да, я знаю. Извините. Мое воображение порой заводит меня слишком далеко. Я просто представила…

– Стоп. – Он вскинул руку, когда ее плечи снова затряслись. – Воздержитесь от этой несвоевременной мысли, мисс Темпл, или я буду вынужден позвать кузину Хильдегарду, дабы призвать вас к порядку.

– Уф. – Она глубоко вздохнула и улыбнулась ему. – Ну вот, милорд, я уже вполне оправилась. И вы видите, что я просто не могу называть вас этими именами. Нам просто придется быть более официальными, чем большинству. – Она поудобнее устроилась возле него на канапе. – Если только у вас нет какой-нибудь альтернативы.

– Ну, у меня вообще-то есть второе имя, хотя я никогда не откликался на него. По правде, говоря, оно мне больше нравится, чем первое.

– В самом деле? – Она наклонилась к нему. – Вы должны сказать мне!

– Мое второе имя… – Он заколебался, пытаясь предугадать ее реакцию. – Джулиан.

– Джулиан? Какое чудесное имя! – выдохнула она, затем откинулась назад, окинув его взглядом с головы до ног. – Да. Оно вам очень подходит. Я буду называть вас Джулиан, милорд. – Она игриво протянула ему руку. – Пожалуй, нам следует заново представиться. Здравствуйте, Джулиан, меня зовут Изадора.

Он сжал ее маленькую ручку и поднес к губам. – Добрый день, моя дорогая Изадора. – Он улыбнулся ей, наслаждаясь ее игрой. Он приложил ее руку к сердцу и опустился перед ней на колени. – А теперь, когда мы должным образом представлены, любовь моя, молю, сделай меня счастливейшим из смертных. Выходи за меня, моя Задорная Изадора.

Должно быть, ему почудился трепет, который пробежал по ней от этих слов, ибо она лишь рассмеялась и шлепнула его по плечу свободной рукой.

– Сейчас же прекратите, фигляр несчастный.

– Ни за что, пока ты не согласишься, моя сладкая конфетка! – Он поднес ее руку к губам и несколько раз громко чмокнул. – Моя сладкая, моя единственная, моя засахаренная вишенка.

– Ох, ну ладно, ладно, Джулиан, дурень ты этакий, полагаю, я выйду за тебя, если ты так настаиваешь, – произнесла она притворно скучающим тоном, с рассеянным видом рассматривала свои ногти.

Их игре пришел конец, когда дверь в гостиную распахнулась и Хильдегарда Маршвелл влетела в комнату.

– Иззи, негодная девчонка! Спирс сообщил мне, что ты принимаешь мужчину одна…

Остановившись с возгласом изумления, она окинула взглядом двоих на канапе и классическую позу предложения о браке.

– Ох! Ох, Боже мой! Лорд Блэкуорт! – Хильдегарда глазам своим не поверила и застыла, разинув рот. Но благодаря своей приспособленческой натуре быстро пришла в себя. – О, мне следовало знать, что такой мужчина, как вы, никогда не обесчестит такую девушку, как Иззи. Ах, мы должны… мы должны готовиться к свадьбе! О, и нам следует поспешить. Оглашение можно сделать через две недели, а потом…

Поднявшись, лорд Блэкуорт перебил ее:

– Нет, миссис Маршвелл. Свадьба не будет скоропалительной. – Потянув Иззи за руку и поставив рядом с собой, он положил руку ей на талию. Я не собираюсь ставить Изадору в неловкое положение поспешной церемонией. Мы планируем пожениться в конце сезона.

– Но… но это же больше чем через четыре месяца! – запинаясь, пробормотала Хильдегарда. – А что, если… то есть, я хочу сказать… могут быть обстоятельства… – Она запнулась при виде грозного выражения лица лорда Блэкуорта.

– Моя дорогая леди, надеюсь, я могу рассчитывать на то, что вы не станете обращать внимания на досужие сплетни. Добродетель Изадоры не будет поставлена под сомнение ни вами, ни кем-либо другим. Будущая герцогиня Дарингем не должна иметь ни малейшего пятнышка на своей репутации.

– Герцогиня! – Хильдегарда побелела, потом покраснела, когда ее взгляд остановился на Иззи.

Иззи показалось, что она видит, как в голове кузины крутятся колесики. Возможно, Хильдегарда вспоминает те многочисленные мелкие унижения, которым подвергала Иззи все эти годы: маленькая холодная спальня, дешевые платья, грубость. Наблюдая, как лицо Хильдегарды приобретает багровый оттенок, Иззи гадала, вспоминает ли кузина ужасную последнюю неделю, обвинения и визгливые тирады?

Иззи безмятежно улыбнулась. Больше никаких оскорблений с этой стороны, по крайней мере, на четыре, ближайших месяца. А потом она уедет за океан, подальше отсюда.

На следующий день к Иззи неожиданно явился еще один посетитель, точнее, посетительница.

– К вам леди Боттомли, мисс. – Спирс, дворецкий в Маршвелл-Мэноре, вел себя безупречно. Хотя раньше, обращаясь к ней, называл ее просто Темпл, словно экономку или гувернантку.

Наверняка рассчитывает пойти в услужение к будущему герцогу, подумала Иззи, сбегая по ступенькам. Теперь она часто испытывала желание бегать и смеяться, а когда рядом никого нет, даже петь – хотя поет она просто ужасно.

Иззи сгорала от любопытства. Что могло побудить божественную Селию нанести ей визит? Иззи вошла в ту же гостиную, где принимала лорда Блэкуорта.

На сей раз, Хильдегарда опередила ее, и напирала на леди Боттомли в своей напыщенной манере.

– Хильдегарда, с твоего позволения, нам с леди Боттомли нужно о многом поговорить.

Оторопев от подобной грубости, Хильдегарда хотела отчитать Иззи. Иззи тем временем обошла ее и села рядом с леди Боттомли.

– Хильдегарда, дорогая, попроси, пожалуйста, Спирса принести чай и печенье. Думаю, леди Боттомли захочется немного подкрепиться. – Небрежно улыбнувшись, Иззи снова повернулась к женщине на диване.

Хильдегарда удалилась, хлопнув дверью. Иззи вздохнула:

– Прошу прощения, миледи. Я не груба по натуре, но кузина пробуждает во мне худшие качества. Пожалуйста, скажите, что я могу для вас сделать.

Леди Боттомли остановила на ней долгий взгляд, потом стала ходить взад-вперед перед камином, шелестя шелковыми юбками.

– Вы знаете, не так ли? – Нервно сжав руки в перчатках, леди Боттомли отвела глаза. – Вы знаете о той ночи… о лорде Блэкуорте и обо мне?

– Я подозревала. – В глубине души Иззи хотела, чтобы леди Боттомли отрицала это. Но она не отрицала.

– Мисс Темпл, случалось ли вам так сильно желать, чтобы сон обернулся явью, что вы готовы рискнуть всем, лишь бы это случилось? Или чтобы явь оказалась всего лишь сном?

Селия подняла на нее полные слез глаза, которые сияли, как драгоценные камни, и выглядела при этом так обворожительно, что Иззи разрывалась между ненавистью и безоговорочной капитуляцией. Как у нее это получается? Когда Иззи плачет, хотя это редко бывает, то становится похожа на горгулью с замковой башни. Леди Боттомли выглядела как убитый горем ангел.

Леди шмыгнула носом. Даже это было очаровательно.

– Не знаю, почему вы сделали то, что сделали. Я знаю, что должна быть вам благодарна. Вы спасли меня от разоблачения и в то же время лишили последнего шанса на крупицу счастья.