Он подумал, что на самом деле даже жаль, что она должна выйти замуж за такого, как он. Она, вероятно, была бы счастливее, осваивая новые земли Америки, о чем мечтает. Какой женой была бы она для мужчины, завоевывающего новую землю! Умелая и знающая, она была бы партнером, помощницей в новом, волнующем мире.

Ее способности будут по большей части бесполезны для герцогини Дарингем. Ей не придется вести дом, не считая некоторого общего надзора, как и не будет позволено пачкать руки в земле, работая в саду.

Он разрешит ей ездить верхом, решил Джулиан. Леди это не возбраняется.

Почувствовав себя великодушным с принятием этого решения, он был удивлен, увидев, что Иззи смотрит на него с нетерпением. И тут сообразил, что она только что задала ему вопрос.

– Прошу прощения, дорогая. Я задумался.

– Джулиан, через несколько месяцев я уеду. Что вы будете делать с кобылой?

– Элизабет, – поправил он.

– Изадора, – парировала она, нахмурившись. Он рассмеялся:

– Кобыла, Иззи. Я назвал ее в вашу честь. Элизабет.

– О Боже, вы шутите.

– Ни в коей мере. – Он ангельски улыбнулся. – Лиззи.

Иззи посмотрела на него с нежностью. Милый Джулиан. Ему нравится смешить ее. Она будет счастлива, делать это постоянно.

– Интересно, – размышлял он вслух, – что случилось с теми ужасными желтыми цветами?

– Без Шелдона это было уже не то, – ответила Иззи, подойдя к нему. – Я могла упиваться их безобразием, когда они являлись моей защитой от него. Но потом он уехал, и они стали просто ужасны.

– Вы же не хотите сказать… – Он с притворным ужасом взглянул на нее.

Кивнув, Иззи состроила злодейскую мину и провела пальцем по горлу.

Рассмеявшись, он взял ее за руку и вывел из душной теплицы на свежий весенний воздух.

– Напоите меня чаем, Иззи, и отправьте с Богом. Мне еще нужно организовать кое-какие дела перед балом Уотерли.

Сердце Иззи упало. На несколько часов ей удалось забыть о бале. Она представления не имела, что будет делать. Накануне вечером она просмотрела старые платья Милли – это были детские платья. Примерив их, Иззи решила, что наденет свое черное. Возможно, ей удастся украсить его каким-нибудь кружевом или лентой, чтобы оно не выглядело так мрачно.

Она весело болтала с Джулианом во время чаепития, в подробностях излагая кое-какие из своих более творческих способов мести Шелдону, но от ее сегодняшней радости не осталось и следа. Когда Джулиан уехал, она стояла на ступеньках до тех пор, пока последний взмах хвоста Тристана не исчез за деревьями, которые росли по обеим сторонам улицы.

– Ой, мисс, посмотрите!

Иззи оторвала взгляд от меню. Бетти подпрыгивала, округлив глаза от возбуждения.

Иззи редко видела горничную Хильдегарды, поскольку работы у девушки было ничуть не меньше, чем у Иззи. Все деньги, которые Хильдегарда экономила, под завязку загружая слуг, она тратила на свой гардероб и гардероб Милли.

Иззи взглянула на свою работу и вздохнула:

– А это не подождет, Бетти? Я уже почти закончила.

– Ни секундочки, мисс! – Улыбка Бетти стала еще шире. – Вы должны пойти прямо сейчас.

Бетти схватила ее за руку и потащила за собой. Иззи бросила последний отчаянный взгляд на свой заваленный бумагами стол и пошла следом за Бетти через кухню. Они не останавливались до тех пор, пока не пришли в гостиную Хильдегарды.

Здесь все было завалено шелком и атласом, жемчугами и бархатом. Платья были сложены одно на другое, образуя стопку высотой с человеческий рост, а блестящие перчатки всевозможной длины и расцветок лежали, разбросанные, как раскинутые руки.

Посреди всего этого стояла Хильдегарда, чье красновато-коричневое платье дисгармонировало с яркими, сверкающими цветами, окружавшими ее. Глаза Хильдегарды почернели от злости.

– Кузина! Ты недовольна своими платьями? – Иззи было плевать на дурное настроение Хильдегарды, но всем домочадцам придется несладко, если оно затянется.

– Да, я очень недовольна своими платьями. Мои платья оказались отложены, хотя заказ был сделан за месяцы вперед. Мои платья лежат незаконченные в магазине мадам Фонтено, потому что другие женщины, очень богатые, очень эгоистичные, заказывают свои последними, а требуют их первыми. Это не мои платья, Иззи Темпл. Это твои!

Иззи заморгала. Эти платья и все остальное не могут принадлежать ей. За исключением разве что того бледно-голубого, который ей всегда нравился, и когда-то давным-давно она мечтала о таких перчатках, как вон те…

Джулиан.

У Иззи перехватило дыхание от грандиозности его подарка.

Глаза Хильдегарды подозрительно сузились, и Иззи одернула себя. Она не должна выдавать их план. Разумеется, будущая жена богатого лорда может принять такой щедрый дар.

Тем не менее, Иззи испытала разочарование. Это вовсе не подарок. Она играет роль, вот и все, а эта роль требует определенного костюма. Это пьеса Джулиана. Он просто одевает ее для того, чтобы она лучше исполнила свою роль.

– Не думай, что ты оставишь все это карнавальное барахло в моих комнатах, – прошипела Хильдегарда. – Убери это прочь с моих глаз, все до последней нитки.

Иззи кивнула. Они с Бетти собрали всю эту роскошь и унесли прочь.

– Вот это да, мисс! Вы видели зеленое? Прямо мечта. Да они все мечта, все до единого.

Когда Иззи потерлась щекой о шелковую юбку, это напомнило ей о матери и о красивых вещах, которые она носила.

В крошечной комнате Иззи не было места, поэтому они решили использовать одну из незанятых комнат для слуг неподалеку. После целого часа сортировки, развешивания и раскладывания чудесных вещей в одной из шляпных коробок Иззи наткнулась на записку:

«Всего лишь несколько вещиц для начала, моя дорогая. Надеюсь, все они придутся вам по вкусу. Леди Боттомли любезно предложила свои советы относительно стиля, но вы можете отослать все это обратно и заказать новое, если пожелаете.

Жду, не дождусь, когда увижу ваше превращение завтра вечером».

Превращение. Завтра вечером. Бал.

На следующее утро Иззи проснулась больная от напряжения. После непродолжительного сна она поднялась довольно поздно. Пошатываясь от изнурения и растущей тревоги, она облачилась в свое, старое черное платье и потащилась на кухню за чашкой чая.

Иззи удивилась, обнаружив Мелвина, мужа Хильдегарды, за завтраком с семьей. Она так редко видела его, что временами совсем забывала о его существовании. Иззи подозревала, что и Хильдегарда тоже. Его должность в качестве члена парламента была куплена благодаря влиянию тестя, и он проводил там большую часть времени, часто останавливаясь в своем уважаемом, но едва ли модном клубе.

Мелвин Маршвелл не был ни добрым, ни злым. Появление двенадцатилетней Иззи в его доме ознаменовалось коротким «добро пожаловать, моя дорогая», и, насколько Иззи помнила, с тех пор он ни разу не обратился к ней.

Иззи никогда не завтракала с семьей, поднимаясь рано, поэтому удивилась, когда Хильдегарда радушно поманила ее в комнату.

– Иззи, дорогая, присоединяйся к нам. Мы как раз обсуждали сегодняшний прием. Скажи, какое из тех красивых платьев ты планируешь сегодня надеть?

Это что-то новенькое. Иззи настороженно взглянула на кузину. Что Хильдегарда затеяла?

– Я пока не решила. А почему ты спрашиваешь?

– Ну, поскольку Милли, конечно же, будет в белом, я подумала, что будет смотреться довольно мило, если ее ленты будут сочетаться по цвету с твоим платьем. Семейные цвета, так сказать.

Понятно. Маршвеллы планируют явиться на бал без приглашения. Они, без сомнения, воображают, что связь Иззи с Дарингемом воспрепятствует толкам. Что ж, может, они и правы, но Иззи разозлилась, что ее просто используют.

Однако это объясняет присутствие Мелвина. Он будет обеспечивать необходимое, хотя и минимальное сопровождение для Хильдегарды и Милли, поскольку скорее всего проведет вечер за предоставленными в избытке игровыми столами.