Черт бы побрал эти его аристократические замашки! Она не хотела принимать от него подачки! Но и прозорливой расчетливости ему было не занимать.

— Уверена, мы поладим, — только и сказала она.

Девушка испытала явное облегчение.

— Он обещал, что именно это вы и скажете.

— «Он» — в смысле герцог?

— Да, мадам. Он сказал, что вы хороший человек и закроете глаза на то, что я была… — Тут она спохватилась и умолкла.

Миранда сделала вид, что не расслышала, о чем та проговорилась.

— Присаживайся, Энни, и давай знакомиться.

Энни обвела взглядом изысканное убранство комнаты и смущенно призналась:

— Боюсь здесь что-нибудь запачкать.

— Не запачкаешь. Садись вот в это кресло и расскажи, как ты здесь оказалась.

Энни приблизилась к довольно красивому креслу, нерешительно его осмотрела, после чего осторожно примостилась на краешке.

— Я уже говорила, что это его милость меня прислал.

— Ты и раньше работала у герцога?

— Нет, только сейчас начинаю. — Она не удержалась и из любопытства провела пальцем по резной столешнице.

— Где ты работала до этого?

— У Фултона. — Она наклонилась поближе, чтобы лучше рассмотреть вырезанное украшение. — Это что, ангелочки?

— Я думаю, херувимы. Что это за место — у Фултона?

Энни резко вскинула голову, глаза ее расширились от страха.

— Ну… Это место, где я работала.

— Чем там занимаются?

Энни не отвечала. Миранда подалась вперед.

— Энни, не бойся, можешь мне рассказать. Я не стану тебя осуждать.

— Его милость может крепко осерчать, если я вам расскажу, — ответила она наконец. — А я перед ним в долгу.

Миранда напряглась. Какие у Вайльдхевена могут быть дела с этим, в сущности, ребенком?

— Что ты имеешь в виду? Герцог насильно заставил тебя сюда явиться?

— Нет, мисс.

— Энни, ничего страшного не случится, если ты мне все расскажешь. Я не стану ни к чему принуждать тебя против воли.

— Нет-нет, герцог не заставлял меня делать ничего такого!

Она скрестила руки на груди.

Миранда не сводила с нее глаз.

— Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя чем-то ему обязанной…

— Нет! — Энни вскочила на ноги. — Он спас меня, вот что! Он спас меня от необходимости каждую ночь ложиться под незнакомых мужиков и делать вид, что мне это нравится. Теперь ни один пьянчуга не посмеет поднять на меня руку только потому, что ему так захотелось. — Она схватила с пола свой саквояж и вцепилась в ручки. — Я была шлюхой, мисс Фонтейн, только и всего. И я пойму, если вы не захотите, чтобы я осталась.

Под напускной храбростью в ее голосе сквозили нотки отчаяния, так хорошо знакомого Миранде. Сердце ее дрогнуло, и она поняла, что Вайльдхевен победил.

— Конечно, я хочу, чтобы ты осталась! — Миранда тоже встала. — Более того, быть камеристкой лучше, чем пропускать через себя пять-шесть клиентов за ночь и получать лишь жалкую долю от полагающейся платы. Разве только посетитель расщедрится и оставит тебе пару лишних монет на комоде.

Энни недоверчиво прищурилась.

— Для светской дамы вы слишком много знаете.

— Моя мать промышляла тем же, — коротко объяснила Миранда. — Так что мы с тобой не так уж и отличаемся.

После секундного раздумья, Энни согласилась:

— Может быть.

— Как у тебя получилось уйти от Фултона?

Миранда села на свое место и жестом предложила Энни последовать ее примеру.

— Меня избил парень, очень похожий на герцога.

Энни снова заняла свое место в кресле.

— Кто-кто? — У нее перехватило дыхание. Господи правый, не хочет ли эта девочка сказать, что россказни Вайльда про некого мифического самозванца на самом деле правда? — Что ты хочешь этим сказать?

— То есть вы не знаете? Какой-то парень, вылитый герцог, разгуливает по городу и всем говорит, что он и есть герцог. Этот тип беспредельничает, а виноватым остается герцог, понимаете? Когда его милость пришел к Фултону искать этого гада, мы все думали, что этот мерзавец опять вернулся — тот, что меня поколотил. Но это был не он. У них разные глаза, понимаете?

— Нет, не понимаю. — Она перевела дух, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Если верить Энни, то все это время Миранда была несправедлива по отношению к Вайльду. И если он не лгал о самозванце, то наверняка был честен и во всем остальном. Выходит, он действительно не отец Джеймса?

То есть все это время она осуждала невиновного?

Она подалась вперед, неотрывно глядя Энни в глаза.

— Ты видела этого человека своими глазами? Того, который так похож на герцога? И он плохо с тобой обращался?

Недолго думая, Энни выложила как на духу:

— Уж поколотил он меня хорошенько. У того, который плохой, глаза зеленые — да такие зеленющие, как у самого черта. А у герцога глаза карие — и столько тепла и доброты бывает в том взгляде… Вот так их и можно отличить. Герцог выкупил меня у Болл.

— И теперь ты работаешь у него.

Энни кивнула.

— Как вы сами говорили, лучше уж быть горничной.

— Это точно.

Миранда откинулась на спинку кресла, с трудом дыша. Ее поразили откровения этой девушки. Все ее прежние представления о Вайльдхевене теперь в корне менялись. Если он не был тем эгоистичным подонком, бросившим Летти, то кем тогда? Скорбящим вдовцом, чье доброе имя опорочил двойник? Человеком, старавшимся исправить последствия бесчинств, совершавшихся от его имени, к которым он сам не был причастен?

Господи, так неужели он человек чести?

Энни слегка расслабилась в своем кресле, явно успокоенная тем, что ей не укажут на дверь.

— Если вы не леди, то откуда научились так красиво говорить?

— Когда я была маленькой, мама платила за мое образование.

Миранда постаралась отодвинуть свои бушующие эмоции на второй план и сосредоточиться на беседе.

— Если б моя поступила так же! Но она сбежала с каким-то хахалем, когда мне было одиннадцать. С тех пор я сама о себе забочусь. — Энни снова погладила вырезанного на столешнице херувима. — Что входит в обязанности камеристки?

— Думаю, ты должна будешь помогать мне одеваться и укладывать волосы.

Энни радостно заулыбалась.

— В прическах я разбираюсь. Я помогала девочкам у Фултона.

Миранда одобрительно кивнула, хотя не могла без содрогания слушать историю этой девушки. Она тоже не жила в роскоши все эти годы, но хотя бы была обучена хорошим манерам, а также правильно говорить, читать и считать. Эти навыки ей очень помогли в последние, особенно трудные годы.

— Значит, кое-какой опыт у тебя все же имеется.

— Я смогу помогать вам с прическами, платьями и всем остальным. Что еще от меня требуется?

— Наверное, ты должна будешь везде меня сопровождать, например по магазинам.

— По магазинам? И когда мы туда пойдем?

— Можно и сегодня вечером, — на ходу придумала Миранда. — Мне нужны новые ленты — хочу заштопать платье. Ты должна будешь пойти со мной.

— Обожаю ходить по магазинам! — Глаза ее загорелись, и Энни на миг стала похожа на любую девушку в предвкушении подобного похода. — Когда мы отправимся?

— Ты лучше сначала распакуй вещи, а я пришлю за тобой, когда нам пора будет выходить.

— Хорошо. — Энни резво вскочила с кресла. — Где моя комната?

— Миссис Поттс тебя проводит.

Но не успела она позвать экономку, как в дверь постучали. В приоткрывшуюся щель осторожно заглянула миссис Купер.

— Мисс, ваш маленький богатырь проснулся, — сообщила она.

— Войдите, миссис Купер, — жестом пригласила ее Миранда и протянула руки навстречу Джеймсу. У малыша были розовые щечки и сонные глазки. Личико, как у всех младенцев после сна, выглядело слегка обиженным. Няня передала малыша ей прямо в руки.

— Это ваш ребенок? — спросила Энни.

— Нет, это сын моей подруги.

— А где ваша подруга?

— Она умерла.

Энни задумалась на минуту.

— У Болл тоже работала девушка, которая по неосторожности залетела. Так вот, когда ребенок родился, она говорила всем, что это ребенок подруги.