— Один из моих парней знал, что это твой дом, — сказал Эдлер, продолжая гладить Юсси.

— Что стряслось?

— Наверно, мне надо у тебя спросить, а?

— Горит?

— Да нет. Но вполне могло загореться.

Валландер недоуменно посмотрел на Эдлера.

— Я ведь всего полчаса назад ушел на прогулку.

Эдлер кивнул на дом.

— Идем со мной.

С порога в лицо Валландеру ударил сильный, прямо-таки едкий смрад. Пахло горелой резиной. Эдлер провел его на кухню. Чтобы проветрить, пожарные открыли окно. На одной из конфорок стояла сковорода, а вплотную к ней — обугленная подставка. Эдлер понюхал все еще дымящуюся сковородку:

— Яичница? Сосиски с картошкой?

— Яичница.

— Ты ушел, не выключив конфорку? Мало того, поставил на плиту подставку. До какой халатности может дойти комиссар уголовной полиции?

Эдлер покачал головой. Они опять вышли во двор. Пожарные уже расселись по машинам и ждали начальника.

— Такого со мной никогда не случалось, — сказал Валландер.

— И хорошо бы никогда не повторилось. — Эдлер огляделся вокруг. — Ты все-таки переехал за город. Честно говоря, я не верил, что ты снимешься с места. Красиво тут.

— А ты живешь все там же?

— В том же доме, в центре. Туннель хочет за город, но я против. Во всяком случае, пока работаю.

— И долго еще думаешь работать?

Эдлер нехотя встряхнулся. Хлопнул по бедру блестящей каской, которую держал в руке, будто оружие.

— Сколько смогу или сколько позволят. Еще года три-четыре. Что буду делать потом, не знаю. Не смогу я сидеть дома да решать кроссворды.

— Ты мог бы их составлять, — сказал Валландер, вспомнив Германа Эбера.

Эдлер с удивлением посмотрел на него, но не стал уточнять, что он имеет в виду. Зато поинтересовался будущим Валландера. Казалось, чуть ли не надеялся, что оно такое же невеселое, как и у него.

— Возможно, сумею остаться еще на несколько лет. А там придется и мне уйти. Может, скооперируемся? Организуем небольшую команду и будем разъезжать по округе, разъясняя народу, как защититься от воров и пожаров. Фирма «Взлом и пожар», а?

— А можно защититься от грабежей?

— Да в общем-то нет. Но можно научить людей простым способам, которые отбивают у ворья охоту лазить по домам и квартирам.

Эдлер с сомнением взглянул на него:

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

— Пытаюсь. Но жулики — они как дети. Быстро усваивают науку.

Эдлер покачал головой, выслушав, мягко говоря, сомнительное валландеровское сравнение, и сел в машину.

— Выключай конфорки, — сказал он на прощание. — Хорошо хоть установил солидную пожарную сигнализацию, которая напрямую подключена к нам. Мог возникнуть опасный пожар, дом вспыхнул бы как спичка. В разгар лета пережил бы кошмар — дымящиеся развалины.

Валландер промолчал. На установке сигнализации настояла Линда. Она оплатила ее как подарок на Рождество и проследила за монтажом.

Он покормил Юсси и как раз собирался запустить газонокосилку, когда приехала Линда. Без Клары и очень встревоженная, он сразу заметил. Наверно, встретила пожарных.

— Что делали пожарные на твоей дороге? — спросила она.

— Они заехали не туда, — соврал он. — У соседей замкнуло проводку на скотном дворе.

— У кого именно?

— У Ханссонов.

— Это которые же соседи?

— Ну, к чему все это объяснять? Ты все равно не знаешь, где их усадьба.

Линда держала в руке свой обычный маленький рюкзачок. И со всей силы швырнула его в отца. Он сумел уклониться, и снаряд задел его только по плечу. В ярости он поднял рюкзак с земли.

— Ты что делаешь?!

— Мне только недоставало, чтобы ты стоял тут и врал мне прямо в глаза!

— Я не вру.

— Пожарные были здесь! Я поговорила с твоим соседом. Он сказал, у тебя во дворе стояли две пожарные машины.

— Я забыл выключить конфорку.

— Проспал?

Валландер кивнул на поля, где немногим раньше совершил марш-бросок, от которого до сих пор гудели ноги.

— Я гулял с Юсси.

Не говоря более ни слова, Линда выхватила у него рюкзак и вошла в дом. Валландер прикинул, не сесть ли в машину и не рвануть ли куда глаза глядят. Линда ведь так и будет без конца корить его за вранье и за немыслимую халатность. Так и будет возмущаться, и в итоге он тоже разозлится. Уже ведь начал. Что там у нее в рюкзаке, он не знал. Но рюкзак тяжелый, плечо болит. С растущим возмущением он думал, что она впервые применила против него то, что можно назвать физической силой.

Линда снова вышла во двор.

— Помнишь, о чем мы говорили несколько недель назад? В тот день, когда моросил дождь и я была здесь с Кларой?

— Разве упомнишь все, о чем мы говорили?

— Мы говорили, что она, как только подрастет, сможет жить у тебя.

— Давай поговорим спокойно, — сказал Валландер. — Ты установила пожарную сигнализацию. Теперь мы знаем, что она работает. Дом не сгорел. Я забыл выключить конфорку. С тобой такого никогда не случалось?

Дочь ответила не раздумывая:

— После рождения Клары ни разу.

— Думаю, когда ты была маленькая, со мной тоже такого не случалось.

Перепалка утихла. Схватка шла на равных, ни одному не удалось по-настоящему уязвить противника. Линда села в садовое кресло, Валландер стоял все еще настороже — вдруг ее гнев вспыхнет с новой силой. Она смотрела на него с тревогой во взгляде:

— Ты стал забывчив?

— Я всегда был такой. В определенных пределах. Наверно, правильнее сказать, я рассеян.

— Я имею в виду, больше, чем раньше?

Он сел, вдруг устал от слишком частого вранья.

— Пожалуй, да. Иногда целые периоды времени исчезают из памяти. Как растаявший лед.

— Ты о чем?

Валландер рассказал о поездке в Хёэр. Только про попутчицу умолчал.

— Я вдруг потерял представление о том, зачем туда приехал. Словно был в ярко освещенной комнате и вдруг свет без предупреждения выключили. Сколько я пробыл впотьмах, не знаю. Я вроде как даже не знал, кто я такой.

— Раньше такое случалось?

— Не настолько сильно. Но я ходил к врачу, к мальмёскому специалисту. Она считает, я просто переутомился. Мол, думаю, будто я все еще шустрый тридцатилетний парень и могу сейчас не меньше, чем тогда.

— Не нравится мне это. Сходи к другому врачу.

Он кивнул, но не ответил. Линда встала, ушла в дом и вернулась с двумя стаканами воды. Валландер осторожно, как бы невзначай, поинтересовался, нашли ли ту женщину из Мальмё, которая убила своих родителей.

— Я слышала, ее взяли в Векшё. Кто-то ее подвозил, и она внушила ему подозрения. Он угостил ее кофе в придорожном кафе и вызвал полицию. У нее был нож, и она попыталась покончить с собой. Но неудачно.

— У тебя никогда не возникало желания убить меня? — спросил он, облегченно вздохнув, поскольку его помощь беглой преступнице осталась в секрете. Мартинссон молчал, сдержал слово.

— Конечно! — Линда рассмеялась. — Сколько раз. В том числе совсем недавно. Надеюсь, старикан не доживет до тех времен, когда вконец одряхлеет и впадет в маразм, вот как я подумала. Все дети порой желают родителям смерти. А ты часто хотел, чтобы я умерла?

— Никогда.

— Правда?

— Правда.

— Утешу тебя: значительно чаще у меня перед глазами была Мона. Но конечно же я со страхом думаю о времени, когда вас не станет. Кстати, мы с Хансом сумели уговорить Мону лечь в клинику на лечение.

Юсси углядел в поле зайца и залаял. Они молча наблюдали за его упорными попытками выбраться из загона. Заяц убежал, и Юсси утих.

— Я приехала по другому поводу, — вдруг сказала Линда.

— Что-то с Кларой?

— Нет. С Кларой все хорошо. Ханс сегодня дома, при ней. Я приучаю его к ответственности. И по-моему, он это ценит. Клара в самом деле невероятно далеко от задерганного банковского мира.

— Но что-то все-таки произошло?

— Вчера вечером я ездила в Копенгаген. Вместе с двумя подругами. На концерт. Выступала Мадонна, кумир моей юности. Огромное впечатление. Потом мы вместе поужинали и распрощались. Я остановилась в роскошной гостинице, в «Англетере». Хансова фирма имеет там скидку. Настроение у меня было прекрасное, спать не хотелось, и я прогулялась по Стрёйет. [21]Кругом толпы народу, я села на лавочку и тут увидела его.