Архитектор захлопнул книгу и задумался над тем, что сказала ему невеста. Вскоре он заподозрил, что выражение его лица, должно быть, кажется глуповатым, и постарался скорчить серьезную мину. Он стал считать по пальцам и остановился на семи.

— Есть… Ты права. Я никогда об этом не думал, но это так. Ты совершенно права, дорогая. — И он посмотрел на нее, как бы спрашивая: «Ладно, и что?»

— Поэтому, если отсчитать 5114 лет от 3114 года до Рождества Христова, мы получим конец 2001 года, а не 2000! — В ее тоне слышалось теперь скорее огорчение, чем триумф.

Жан внезапно все понял и издал сдавленное восклицание.

— Время маски! Ты хочешь сказать…

— Оно еще не настало, Жан. Еще не настало.

Какое-то время они молчали, возможно, представляя себе то, что могло произойти, если бы они подождали еще несколько месяцев. Затем Николь покачала головой, понимая, что это было невозможно.

— Их последняя загадка, Жан, — сказала она с грустью. — Она присутствовала там с самого начала, а мы на нее не обратили внимания. И их совершенно не волновало, что мы могли погибнуть, так и не заполучив маски. — Николь была совершенно подавлена. — Знаешь, я ненавижу этих богов. Не знаю, существуют они или нет, и мне неизвестно, имели ли они какое-либо отношение к финалу всей истории. Но я их ненавижу.

Жан взял ее за руку и нежно сжал пальцы. Николь взглянула на него с благодарностью, но улыбка ее была печальной.

Очень часто мы идеализируем людей или явления, о которых имеем мало сведений, особенно если им было суждено рано или неожиданно исчезнуть. На протяжении веков такое часто случалось с личностями, чьей наибольшей заслугой была смерть в юном возрасте, возможно, после того, как они пообещали сделать многое, но сделали совсем мало. Наоборот, если существование какого-либо феномена завершается естественным образом, им могут восхищаться или воспевать его, но вряд ли будут боготворить.

Нечто подобное можно сказать и о цивилизации майя. Ее внезапный финал в IX столетии н. э. и немногочисленность истинных знаний о ней привели к тому, что во многих аспектах ей была дана завышенная оценка.

Для того чтобы цивилизация процветала, необходим не просто контакт с соседями, необходимо также располагать оперативными способами свободного сообщения, облегчающими доступ к основному архиву успехов, достигнутых человечеством.

Трудности передвижения, создаваемые сельвой, а также примитивная система письменности этого народа препятствовали свободному развитию.

Но следует воздать кесарю кесарево — майя обладали огромными познаниями в одной конкретной сфере и, соответственно, во всем, что имело к ней отношение. Эта сфера — астрономия.

Их звездочеты точно определили продолжительность солнечного года, даты солнцестояний и равноденствия, орбиты таких планет, как Венера, и могли предсказывать затмения. Возможно, однообразная среда, в которой находились майя, заставляла их смотреть на небо в поисках более просторного мира.

Как писатель, я могу только радоваться тем неясностям и пробелам, которые имеются в наших сведениях об этой цивилизации. Они позволили мне сочинять, не отклоняясь от принципа, который я сам для себе установил: ссылаясь на исторические события, я стараюсь быть максимально точным по отношению к фактам. При этом на протяжении всего повествования я старался передать мое впечатление — разумеется, субъективное — о том, что мог представлять собой мир майя в те периоды истории.

Упомянутые в романе короли, как и династическая борьба отдельных городов, существовали в действительности, в частности извечное соперничество между Тикалем и Калакмулем и их стремление заключать союзы (всегда непостоянные) с близлежащими городами. Подлинными являются, опять же в рамках наших скудных знаний, модель общества майя, их верования и обычаи, а также обширный пантеон, включающий в себя весьма капризных богов. Космологическая концепция Вселенной майя именно такова, как о ней здесь рассказывается. Мир, с которым мы знакомы, не был первым, до него существовали три мира, и конец света майя наметили на тринадцатый бак’тунс момента его начала (13 периодов по 144 000 дней, соответствующих приблизительно 394 годам). Эта дата — 23 декабря 2012 года. Будем надеяться, что они ошибались.

Война между Караколем и Наранхо в начале VII века н. э. была более продолжительной, чем о ней рассказывается в книге, и закончилась триумфом первого города, опиравшегося на поддержку Калакмуля. Поверженный король, как здесь и рассказано, был сослан в этот город и заключен в тюрьму, где умер несколько лет спустя.

Что касается внезапного конца этой цивилизации с тысячелетней историей, когда все их города были покинуты жителями, ученые все еще не знают, что именно произошло, но все больше специалистов приходят к выводу, что это случилось не по одной-единственной причине.

Племена майя зависели во всем от своего окружения и, как следствие, от климатических условий. Сельва, конечно же, облегчает существование, но только не городам с населением свыше ста тысяч жителей, как это было у майя.

Низменность в центре полуострова Юкатан состоит из известняка, покрытого очень тонким слоем плодородной земли. Система земледелия (кукурузные поля) основывалась на сжигании стерни, оставшейся после сбора урожая, и в итоге земля становилась непродуктивной всего лишь через несколько лет. Земледельцам приходилось перебираться в места, все более отдаленные от городов.

Тикалю удалось в конце концов подчинить себе Калакмуль в их почти бесконечной борьбе за превосходство, и в IX веке его владычество в мире майя было неоспоримым.

В этой ситуации несколько лет засухи могли привести к всеобщему краху. Люди голодали, правление Тикаля, возможно, было деспотичным, а надменный класс жрецов, должно быть, вымогал больше, чем жители были готовы отдавать. Вполне вероятно, что народное восстание положило конец миру, требовавшему от них того, чего они выдержать не могли.

Нет сомнений в том, что в кровавом восстании полегла большая часть населения. Выжившие покидали города майя в поисках такого же ненадежного укрытия на побережье.

Прожорливая сельва за короткое время отвоевала то, что было отобрано у нее ценой огромных усилий. И эти горделивые города, построенные из легко разрушающегося известняка, были окончательно поглощены джунглями, и поиск их стал делом безнадежным.

Цивилизация умерла, но родила легенду.