Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Два костра разгоняли ночной мрак, царивший в сельве, в то время как несколько газовых ламп освещали периметр лагеря, словно они находились на праздничном пикнике. Возле одного из костров сидели Николь, Жан и три археолога. Работники телевидения поднялись и ушли за несколько минут до этого, когда поняли, что они здесь лишние. Девушка начала разговор о надписях, а Ги Лаланд напряженно посмотрел на Стана и Пьера. «Мы пойдем проветримся», — сказал Стан, толкая при этом локтем своего товарища. Жан тоже хотел было подняться, но Николь твердо положила руку ему на ногу.

— Смелее, кто из вас начнет? — обратилась она к окружающим.

Неожиданно для нее Аугусто Фабрисио откашлялся, доставая при этом какие-то бумаги из папки, лежащей возле него.

— Николь, — его маленькие глаза заблестели, а усы поднялись, показывая, что его губы тоже растянулись в улыбке, — ты уже видела надписи, и тебе будет легче понять то, что я тебе расскажу.

В тот день Жан и Николь действительно вошли в храм в сопровождении все еще серьезного Ги Лаланда, хотя выражение лица французского археолога изменилось, когда газовая лампа, которую он нес в руке, осветила стены древней постройки. Как отец, с гордостью показывающий гостям своего сына, он повернулся к молодым людям с особым блеском в глазах.

— Разве они не чудесны? — спросил он.

Хотя Николь уже видела снимки надписей, рот ее невольно приоткрылся в изумлении. Возможно, ее потряс контраст между этими четкими цветами и разрушенными стенами, возможно, ее взволновали тени, отбрасываемые лампой, а возможно, она пришла в такое состояние без всякой причины, лишь потому, что она находилась перед следом прошлого, окутанного тайнами. Она почувствовала, как знакомые эмоции охватывают ее.

Внутренняя часть храма сохранилась невероятно хорошо, особенно по сравнению с внешней. Маленький алтарь прилегал к задней стенке, но он буквально терялся на фоне взрывов пестрых красок на стенах. Едва заметные трещинки проходили по штукатурке, покрывавшей их, однако, казалось, они не затронули основную часть рисунков. На них цвет охры смешивался с синим, красный — с зеленым или черным… Николь поняла, что фотографии, которые она видела в Лувре, демонстрировали только меньшую часть того, чем сейчас любовались ее глаза.

— Да, они чудесны. Восхитительны! — Николь посмотрела на Ги Лаланда, и оба улыбнулись, счастливые, забыв о своем споре.

— Как вы увидите, — французский археолог обращался и к Жану, — надписи сочетают пояснительные рисунки и глифы, [29]что странно для культуры майя. Кажется довольно необычным и прекрасное состояние, в котором они сохранились…

— …великолепно сохранились, и они необычайно красивы, — вмешался в разговор Аугусто Фабрисио, которого переменчивый свет костра делал похожим на шаловливого дьяволенка. — Перевод надписей майя обычно прилагается, к сожалению, в различных вариантах, но, похоже, в этом случае автор особенно постарался, чтобы избежать путаницы. Однако это не означает, что мы не запутались, — добавил он тише, как будто извиняясь. — Я полагаю, что Ги уже говорил с вами о концепции этих рисунков. Ничего похожего на то, что мы знали до сего момента. Каждый из них независим от последующих, их границы обозначены точно. Можно сравнить их с картинками комикса. Каждая из них даже пронумерована, чтобы избежать возможной ошибки. Не кажется случайным, что их всего двадцать, ведь именно это число майя использовали при счете как базовое. [30]Хулио, Ги и я пришли к соглашению о значении каждой картинки. И я приготовил по копии для каждого из вас. — Его маленькие глазки остановились на Жане, который ему с благодарностью улыбнулся. — Прочитайте ее, пока мы пьем кофе, а потом мы продолжим беседу.

Николь и Жан взяли листы бумаги, протянутые археологом, и склонились к костру, чтобы рассмотреть их при свете. Почерк Фабрисио был аккуратным и ясным; Николь вспомнились уроки каллиграфии в колледже.

Но все это ушло в сторону, когда ее мозг начал анализировать послание, которое кто-то давным-давно запечатлел на стенах маленького храма.

1. Нефритовая маска скроется.

2. Ее власть сохранится в ней [в маске].

3. Она останется спящей [скрытой], пока не пройдет 1 867 895 дней [по счислению майя 11.13.9.14.15] от создания мира.

4. Чан К’у [бог Неба], Каб К’у [бог Земли] и Ун Симиль [бог Преисподней] так решили.

5. Тот, кто попытается овладеть даром богов [маской]…

6. Должен будет внимательно [по порядку] ознакомиться со значением [толкованием]…

7. Глифов [рассказов], нарисованных в этом храме.

После пробела следовала запись Аугусто Фабрисио:

Здесь, похоже, автор устанавливает разделение между седьмой и восьмой картинками. Мы думаем, что первые семь являются введением, а с восьмой начинается рассказ, на который указывает седьмая картинка… Кроме того, с восьмого номера многие из картинок становятся двойными, что характерно для глифов на стелах майя.

8. В храме / Солнца в зимнее солнцестояние.

9. Чан К’у, Каб К’у и Ун Симиль [три бога] положат нефритовую маску.

10. Человек идет [по направлению к] / северной Венере [крайнее положение Венеры в Северном полушарии].

11. Человек [речь может идти об одном и том же] / восходит на вершину пирамиды / в городе Караколь.

12. В городе Уашактун / в пирамиде Солнца.

13. Чан К’у, Каб К’у и Ун Симиль [три бога] / преподносят Ицамне [богу-создателю] нефритовую маску.

14. Оба идущих встречаются и приветствуют друг друга.

15. Оба идущих созерцают / стелу празднования Наранхо.

16. Чан К’у, Каб К’у и Ун Симиль [три бога] / собираются вместе, чтобы поговорить.

17. Пройдет 1 867 895 дней [по счислению майя 11.13.9.14.15] от создания мира.

18. Человеческое существо получит доступ к дару богов.

19. Человек идет [по направлению к] / солнцу в летнее солнцестояние.

20. И он завладеет нефритовой маской.

Николь понадобилось некоторое время, чтобы дважды медленно прочитать текст, переданный ей Фабрисио, и после этого она вынуждена была признать, что ничего не поняла. В какой-то момент она ощутила волнение при мысли, что разгадка может заключаться в числах майя, представляющих эти без малого два миллиона дней — 11.13.9.14.15. Казалось, это всего лишь ничего не значащее совпадение, на которое археологи не обращали внимания, сосредоточившись на том, что они называли второй частью надписей. Но прочитав текст пяти картинок, на которые могли ссылаться эти числа, сначала слева направо, а потом наоборот, она поняла, что в результате получился еще более бессмысленный текст. То же самое, наверное, чувствовал и Жан, поскольку его взгляд, встретившийся с ее взглядом, выражал недоумение.

— Я вижу, что вы находитесь там же, где и мы, — теперь вмешался Хулио Ривера. — И тут нет ничего странного: мы трое потратили недели, ходя вокруг да около… и ничего. Но я хотя бы могу сделать для вас некоторые уточнения, чтобы вы знали, куда двигаться. Во-первых, — продолжал мексиканец, — скажу вам, что это огромное количество дней соответствует 5114 астрономическим годам и одному месяцу. Мы уже обсуждали это однажды, и ты сегодня же скажешь об этом по телевидению, Николь, что майя считали, будто мир, в котором мы живем, был создан в августе 3114 [31]года до нашей эры, таким образом, предсказание отсылает нас к…

— К 2000 году! — воскликнули Жан и Николь одновременно.

— Так и есть, в конец 2000 года; я думаю, что не случайно мы получили известие об этой могущественной маске в начале 2001 года, когда исполнился срок, указанный богами. Можно подумать, что они имеют какое-то отношение…

— Здесь указаны несколько мест, которые нам вполне знакомы, — взял слово Ги. — Наранхо был могущественным городом майя, и в нем есть, что вполне естественно, королевский дворец, который сейчас лежит в руинах. Уашактун — еще один анклав майя, находящийся недалеко отсюда и от Наранхо. Почти наверняка пирамида Солнца, о которой говорится в надписях, является той, которая находится на площади Пирамид в Уашактуне. В археологической классификации она называется E-VII-B. Если посмотреть с ее вершины на восток, можно увидеть три храма. Прямая линия, проведенная через крайнюю точку каждого из них, точно соответствует точке восхода солнца во время двух солнцестояний, а прямая линия, проведенная через центр, указывает на восход солнца во время равноденствий. Не похоже, чтобы подобное расположение было случайным, а тем более — в текстах нашего храма, также указывающих на астрономические события: на восход солнца во время двух солнцестояний и на планету Венера в ее крайнем северном положении. Девятнадцатая картинка говорит о храме Солнца и летнем солнцестоянии; возможно, имеется в виду самый южный из трех храмов Уашактуна. В конце упоминается Каана. Это название большой пирамиды Караколя, еще одного города майя, тоже близко расположенного, — пирамиды, сохранившейся в неплохом состоянии.

вернуться

29

Во многом похожие на египетские иероглифы, глифы были письменностью майя, предназначенной для образованных классов и жрецов. Глифы обозначали имена, места и даже могли составлять примитивные фразы.

вернуться

30

Майя вели счет в двадцатеричной системе, используя точки (обозначавшие единицу) и тире (обозначавшие пятерку). Так, число девятнадцать обозначалось с помощью четырех точек и трех тире. Двадцать — одной точкой, но на втором уровне и нулем (у которого был свой особый глиф) на первом уровне. А пятьдесят один, в свою очередь, обозначалось двумя точками на втором уровне (два раза по двадцать) и одной точкой и двумя тире на первом уровне (одиннадцать).

вернуться

31

Начиная с этого момента (0.0.0.0.0 при длинном счете) майя добавляли по единице за каждый прошедший день, создавая таким образом непрерывный календарь, третий в их сложной системе счисления времени.

19
{"b":"143255","o":1}