Через шесть миль после шоссе настроение его резко изменилось, относительное спокойствие езды разом улетучилось, едва они переступили порог номера. Обстановка напоминала номер в темпстеновском мотеле: небольшой диван, кровать, лампа, абажур которой знавал лучшие времена. Саре было нетрудно определить причину неловкости Ксандра.

— Нет-нет-нет, — затараторил он, — ты иди в ванную первой. Ты вела машину. Так будет по-честному.

Сара окинула его взглядом.

— Отлично, — произнесла она, улыбаясь, — если уж так по-честному.

Она направилась в ванную, а когда вышла оттуда, то увидела, что он устроился на диванчике, а на кровати под покрывалом не хватало подушки. Ксандр лежал, повернувшись к ней спиной.

Оглядывая его длинное тело под одеялом, Сара не могла сдержать улыбку. Тихо расстегнула ремень и позволила джинсам сползти на пол, футболка едва прикрывала бедра. Потом Сара щелкнула выключателем и подошла к дивану. Не говоря ни слова, не спеша улеглась рядом с Ксандром.

Он едва не подпрыгнул, вжался в спинку дивана, натянув на себя покрывало.

— Ты что делаешь?

— Не совсем уютно, но…

— Да нет, я говорю, чтоэто ты делаешь? — Он старался не замечать ее ног. — Я… я тебе кровать оставил. — Накинул на нее одеяло. — Думал… думал, тебе в постель захочется.

— В ней, наверное, было бы поудобнее, да. Но ты захотел тут, — ворковала Сара игриво, — значит, тут мы и будем спать.

Ксандр попробовал было встать, но понял, что для этого ему придется перевалиться через нее.

— Так… так ничего не получится.

— Ты сам выбрал.

— Нет. Ты не… — Его неловкость оборачивалась искренним беспокойством. — Пойми, я не думаю, что это…

— Это что? — Впервые Сара почувствовала себя неуютно.

— Это… не то, чем нам следовало бы заниматься.

Какое-то время она пристально смотрела на него.

— Понятно. — Медленно села, спиной к нему. — И чем же конкретно нам не надо заниматься? — Подождала. — Я не прошу, чтоб ты переспал со мной, Ксандр, если тебя это волнует.

— Нет, — попытался защититься он. — Я не про это думал. Простоя… я не знаю…

— Не знаешь — чего?

Он ответил не сразу.

— Не знаю… смогу ли я это.

Она взглянула на него:

— Сможешь — что? — Снова отвернулась. — Я думала, мы можем побыть вместе. Обнять друг друга, прижаться. Только и всего. — В голосе ее звучала ласка. — То, что я вчера сказала, это и на самом деле так.

— То, что я сказал, тоже. — Ксандр с трудом подыскивал слова. — Несколько лет назад я потерял жену. Она была… с ней все обретало смысл. А потом ее не стало. — Навернулись слезы, запершило в горле. — А потом вчера — я тебя обнял. — Сара почувствовала его дыхание на своей шее. — И это было… замечательно.

— И для меня тоже, — прошептала она.

Вновь молчание.

— Сара… уже много времени прошло с тех пор, как я… — Ксандр умолк.

Сара оставалась недвижимой.

— Я понимаю. Правда. — Попыталась встать.

— Нет! — воскликнул он, схватив ее за руку и удерживая на диване. — Я не хочу, чтобы тебе надо было понимать. Обнимая тебя… никогда не думал, что когда-нибудь опять буду способен на такое. Может быть, это из-за того, что с нами творится… Просто я никогда ничего такого не чувствовал.

Сара ощущала его губы у своей шеи, тело вдруг сделалось хрупким, маленьким. Вот его рука обвила талию, притянула, прижала.

— Чего — такого? — прошептала она.

Рука Ксандра задрожала, губы скользнули по шее, от одного их касания у нее перехватило дыхание, воздух распирал легкие.

— Когда обнимают…

Сара повернулась к нему, все вокруг застыло, онемело, глаза утонули в его глазах. И он поднял ее, баюкая на крепких руках, как в колыбели. Кровать. Голова ее на подушке. Дыхание его мешается с ее дыханием, на языке сладкий привкус сирени. Они поцеловались, вначале нежно, слегка свели, словно примериваясь, губы, в которых невинное желание мешалось с мукой первого касания. Вскоре его окутало жаром ее тела, его руки сошлись у нее на спине, губы жадно прошлись по ее шее, по груди, по трепетному изгибу бедра, все, способное укрыть ее тело от глаз, от губ, от рук, было сорвано, отброшено, скинуто на пол. И Сара, прильнув, запустила пальцы ему в волосы, вознеслась на него и склонилась, скользя языком по основанию шеи, по выпуклой груди… Губы ее омывали его безудержным желанием.

Сжав коленями его тело, она открылась, впустила его, издав судорожный стон, и ее тело мерно заколебалось, сильно прогибаясь всякий раз, когда, казалось, вбирало его в себя. Ни звука — только дыхание, жаркое, всхлипывающее. Вдруг она оказалась на спине, он крепко обнял ее, страсть, нарастая, распаляла его, ее пальцы, впиваясь ногтями в спину, в бедра, утягивали его все глубже и глубже, пока в муке облегчения не охватила обоих агония наслаждения. Руки их стиснулись так крепко, что стало трудно дышать.

Не в силах расстаться, они так и уснули, обнаженные, в объятиях друг друга.

От первого взрыва они вскочили, как подброшенные пружиной. Второй взрыв заставил Сару скатиться к краю кровати. Языки пламени, то взметаясь, то опадая, просвечивали сквозь тонкие, как бумага, жалюзи. Сара оглянулась на Ксандра, но не могла даже слова вымолвить. Он тоже будто онемел. Их передышка кончилась. Мир, бурливший снаружи, вернулся.

Сара встала и стала собирать одежду, Ксандр замер, упершись спиной в стену. Натягивая джинсы, Сара подобралась к окну и отогнула уголок жалюзи. За окном дождь барабанил по стеклу, и все же источник взрыва разглядеть удалось без труда. Там, в самом дальнем углу автостоянки, горел, объятый пламенем, мотор небольшого грузовика. Сара поняла смысл: приглашение. Ейприглашение. Сара натянула рубашку и снова глянула в окно, крепко обхватив рукоятку пистолета. Оглянулась на Ксандра: тот не сводил с нее глаз. Тихонько приоткрыв дверь, она выскользнула прямо под ливень.

Дождь лил холодный, сначала это раздражало, потом стало легче: все чувства, омывшись ото сна, обострились. Кое-кто из обитателей мотеля тоже выбрался на улицу, среди них сразу можно было узнать владельца грузовичка: мужчина, не в силах поверить в то, что случилось, как безумный метался в нескольких футах от огня. Несколько человек привели в действие огнетушители, стараясь хотя бы сбить пламя, но все они, поняла Сара, так, для отвлечения, средство выманить ее из номера. Что еще могло бы послужить причиной? Где-то среди этих лиц, догадывалась она, затаилась пара внимательных глаз, поджидающих ее появления. Она их чувствовала, ощущала на себе их взгляд.

На сей раз люди Эйзенрейха действовали умно. Они заставили ее раскрыться. Розыски по номерам оставляли беглецам слишком много шансов. Слишком много возможностей. Чуть что не так, и им пришлось бы раскрыть себя. Лучше ее выманить.

Она отыскала среди постояльцев того, кто ей был нужен. Он и не пытался смешаться с разраставшейся толпой. Напротив, держался от нее подальше, стоял правее в нескольких шагах и смотрел прямо на Сару. Рядом с ним, крепко прижавшись к нему, стояла какая-то толстуха, лицо которой перекосилось от ужаса. Сара поняла. Он собирается убить кого-нибудь. Кого — целиком зависит от нее. В любом случае произойдет это не здесь. Смерть на улице была бы глупостью. Слишком много свидетелей.

Убедившись, что она заметила его, мужчина пошел в сторону деревьев, которые росли напротив мотеля, крепко прижимая к себе наживку. Сара смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду. Тогда она обернулась и прошептала в приоткрытую дверь Ксандру:

— Накинь на себя что-нибудь, прихвати пистолет с сумкой и выходи. Мне нужно, чтобы ты смешался с толпой возле пожара. — Он что-то заговорил в ответ. — Делай, что тебе говорят! — И не успел он и слова сказать, как Сара исчезла.

Ксандр сбросил одеяло и стал шарить рукой по ковру, отыскивая брюки с рубашкой. Через полминуты, когда он вышел из номера, дождь хлестнул его по лицу, не давая разглядеть Сару. Что-то такое прозвучало в ее голосе, чего он никогда прежде не слышал. Ему захотелось заорать, прижать ее к себе, но для таких мыслей не было уже ни места, ни времени. Они украли всего лишь несколько часов.