В процессе копания Сара постоянно натыкалась на дно имя. Некто Александр Джасперс, плодовитый ученый, последние пять лет неустанно публиковавший одну за другой статьи о, говоря словами автора, «новой благопристойности в консерватизме». Сара пролистала несколько его опусов и, поняв, что отыскала кладезь информации, договорилась с Джасперсом о встрече. Позвонив к нему в приемную, она, к своему удивлению (понятному, если учесть, через что пришлось недавно пройти), была сердечно обласкана: милая женщина, говорившая с сильным немецким акцентом, без всяких проволочек взялась за организацию столь спешной встречи. Миссис Губер назначила Саре на сегодня в 15.30.
Пока поезд отходил от вокзала, Сара раскрыла папку, которая больше всего заинтересовала ее при беглом чтении. Тиг. Скандально знаменитый ведущий передачи «Тиг в тик», одной из наиболее популярных в стране вечерних телевизионных развлекаловок. Понятно, что желание еще разок взглянуть на досье было вызвано не простым любопытством. Джасперс, очевидно, хорошо осведомлен о прошлом Тига, поскольку упомянул о нем по крайней мере в двух своих статьях. Саре всегда было нелегко с людьми научного склада ума (неизменно охватывал легкий испуг), и на сей раз она настраивалась быть непринужденной с Herr Doktor Jaspers. Ее даже имя его обескураживало. Придется просмотреть еще несколько раз досье Тига, дабы обрести необходимую уверенность. Она удобно устроилась в кресле, скинула туфли на пол: все готово, чтобы повнимательнее вчитаться в содержимое папки.
Вначале шли стандартные бланки: родился в тридцать третьем в семье венгерских эмигрантов, государственные школы, чемпион по борьбе, стипендия для учебы в колледже Сент-Джон. Ничего необычного до пятьдесят первого года, когда меньше чем за шесть недель умер отец Тига. Он тогда бросил учебу и на всех парусах рванул в Европу. Никаких объяснений.
Читающему самому дано представить, что могло произойти за эти три года.
Ничего, даже названия города (или городов) нет, где он жил.
Жизнеописание продолжено с пятьдесят четвертого, фиксируя взлет его карьеры от мальчика на побегушках до руководителя программы на пошедшей тогда в рост телевизионной секции Эн-би-си. К шестьдесят третьему он уже становится главной фигурой в различных региональных отделениях и причислен к «смышленым мальцам», с которыми связывают будущее Эн-би-си.
В начале 1969-го его неожиданно увольняют, а затем он попадает в черный список других основных телеканалов — это еще одна прореха в сведениях.
Улучив момент, Сара сделала несколько пометок, после чего обратилась к немногим последним страницам. История после 1969-го общеизвестна. Купив несколько радиостанций (источник первоначального капитала неясен), Тиг выгодно внедрил их в сеть местных телефирм и к 1973 году владел крупнейшим комплексом средств массовой информации на Юго-Западе. Затем, в 1975-м, он переключился на телекоммуникации, широко развернув бизнес в Вашингтоне. Его участие на ранних стадиях СОИ [4]до сих пор неясно, но к тому моменту, когда программа «звездных войн» достигла апогея, он оборвал все вашингтонские связи. В настоящее время Тиг связан с Европой, Юго-Восточной Азией и Южной Америкой. К 1992 году на околоземной орбите находилось предположительно пять-семь спутников, начиненных электроникой: все под эгидой недавно созданной компании «Тиг телеком», обосновавшейся в Сан-Франциско.
А потом опять (так же стремительно, как и уход в технику) подвижка: Тиг сосредоточился на «Тиг в тик», вечернем ток-шоу, которое шло в сетях домашнего кабельного телевидения. Если в 1993 году к передаче подключались четыре процента пользователей, то в 1997-м уже двадцать два — легендарный взлет по всем меркам. Рейтинги утвердили Тига первым среди «проповедующих политиканов»вольного эфира.
Последняя страница была заполнена второпях. Сара прочла:
«Главная его цель — поддерживать репутацию поборника того, что задевает чувствительные струны трудящихся. В последние пять лет он придал такому образу куда большую общественную значимость через коалицию центра. Малоприметная поначалу, коалиция обрела значительный размах и ныне утвердилась как светоч в море повседневных забот маленьких городов. Несколько лет назад во время сильного наводнения на Среднем Западе добровольцы коалиции доставляли продукты, оборудование и специалистов-медиков в наиболее отдаленные из пострадавших районов. Сам Тиг объездил более двадцати населенных пунктов не как записной оратор, а как человек, предлагавший в помощь лишнюю пару рук. Хотя большинство сходится на том, что в данный момент собственных политических притязаний у Тига нет, совершенно очевидно, что этой сдержанности отведен короткий век. На недавних довыборах в законодательное собрание штата Айова Тига вписали в бюллетени около четырнадцати тысяч избирателей. Он не являетсяжителем Айовы».
На этом досье заканчивалось. Сара положила папку на колени и закрыла глаза. Последние несколько страниц она читала не так внимательно, как они (ей было ясно) того заслуживали: все мысли были заняты трехлетней прорехой похождений Тига в Европе. Вопросы оставались. Кто (или что) позволял ему потом в течение сорока лет избегать недреманного ока одной из самых дотошных разведок в мире? Как удалось-таки утаить эти три года? Три года безымянности. Безотчетности.
Мысли внезапно перекинулись на собственное прошлое, замелькали образы, вторгаясь в видения жизни, которую она вела когда-то давным-давно и которая сейчас с недоброй поспешностью напоминала о себе. Ее, Сары, год безымянности, безотчетности. Ее прореха, которую стоит заполнить. Действительность теней. Жизнь, сотворенная комитетом, личность, вылепленная КПН, — это они обеспечили ее внедрение в чреватое взрывом безумие Ближнего Востока. А ведь как быстро сумела она утратить себя, отбросить Сару Трент, освоиться в пустоте без всяких связей. Пустота, придавшая насилию леденящую легкость, удобство. Память по-прежнему свежа, не слабеет с течением времени, чем дальше, тем острее становится.
Амман.
— «Аэропорт»! — Пронзительный голос проводника вырвал Сару из плена буйных наваждений. — Прибываем на станцию «Аэропорт». Стоянка три минуты.
Ей стало зябко, пальцы дрожали, когда она тянулась за пальто. Не тратя времени на то, чтобы попасть руками в рукава, закутала плечи и грудь поплотнее, пальцы сами собой потянулись к щеке, к внезапно покрасневшим глазам. Глубоко вздохнув, она откинула голову на мягкую обивку сиденья и сосредоточенно следила, как замедлял движение поезд. Гнетущее биение в висках стихало. Сару приучали усмирять такие вспышки.
Вашингтон. 26 февраля, 12.43
Дискета выскочила из щели дисковода: сорок секунд на загрузку информации, двадцать — на загрузку последовательности ожидания. Все работает как часы. Молодой человек взял дискету и положил в карман. Одет он был в комбинезон, обычное облачение техперсонала банка «Ходж Вентуорт», который вот уже более ста пятидесяти лет вел дела и счета вашингтонской элиты. Одежду молодой человек нашел четыре часа назад в условленном месте, пропуск и дискету получил накануне по почте.
Выключив компьютер, он вышел из-за стола. Вынув из кармана лампочку, стал вкручивать ее в пустой патрон. Затем его сюда, между прочим, и послали, потому-то и пропустила его сюда, на одиннадцатый этаж, охрана. Кинул перегоревшую лампочку в мусорную корзину и проверил, горит ли новая. Отлично!
В то же самое время другой молодой человек (сходным образом экипированный и обученный), пробравшись в подвал, стоял у сооружения, напоминавшего большой шкаф для медицинских инструментов, но напичканный проводами и компьютерными процессорами: узел линий телефонной и модемной связи всего здания. Вытянув два проводка, молодой человек один перекусил, а другой стал прилаживать при помощи двух медных контактов к маленькому черному коробку. Через несколько секунд на коробке загорелся зеленый огонек, ставший затем желтым. Приладив кусок липучки к задней стенке коробка, молодой человек прикрепил его к боковине приборного шкафа и закрыл дверцу.
