— Я поняла, мое замечание о том, что случилось с сыном Хенрика, было неуместным. Почему вы не отплатили мне тем же?

— За что? Вы понятия не имели, о чем говорили.

— Я попробую больше не делать поспешных суждений.

Малоун хмыкнул:

— Сомневаюсь, и я не такой чувствительный. Давно нарастил толстую шкуру. Приходится, в нашем-то бизнесе.

— Но вы ушли в отставку.

— Мы в отставку не уходим. Просто теперь я чаще нахожусь вне линии огня, чем на ней.

— Значит, вы помогаете Стефани Нелл чисто по-дружески?

— Это вас удивляет?

— Вовсе нет. На самом деле это полностью соответствует вашему характеру.

Пришел его черед удивляться.

— Откуда вы знаете о моем характере?

— Когда Хенрик пригласил меня участвовать в этом деле, я многое узнала о вас. У меня есть друзья среди ваших бывших коллег. Все они отзывались о вас исключительно похвально.

— Приятно слышать, что меня помнят.

— Вы много знаете обо мне? — спросила Кассиопия.

— Самую малость.

— У меня много странностей.

— Тогда вы с Хенриком, должно быть, хорошо ладите.

Она улыбнулась:

— Вижу, вы хорошо его знаете.

— Как долго вы знакомы?

— С детства. Он знал моих родителей. Много лет назад он рассказал мне о Ларсе Нелле. То, над чем работал Ларс, меня очаровало. Так я стала его ангелом-хранителем, хотя он скорее считал меня демоном. К несчастью, я не смогла помочь ему в последний день его жизни.

— Вы там были?

Кассиопия отрицательно покачала головой:

— Он отправился на юг, в горы. Я была здесь, когда Хенрик позвонил мне и сказал, что его обнаружили мертвым.

— Он покончил с собой?

— Ларс был склонным к грусти и непростым человеком. Он находился в депрессии. Все эти любители, паразитировавшие на его трудах и искажавшие их до неузнаваемости… Загадка, которую он пытался разгадать, оставалась тайной. Так что — да, это возможно.

— От чего вы защищали его?

— Многие пытались посягнуть на результаты его исследований. Большинство из них были корыстными искателями сокровищ, кое-кто — лицемерами, но затем появились люди де Рокфора. К счастью, мне всегда удавалось скрыть от них свое присутствие.

— Теперь де Рокфор — их магистр.

Она нахмурилась:

— Это объясняет, почему он возобновил поиски. Теперь он распоряжается всеми ресурсами тамплиеров.

Она, похоже, ничего не знала о Марке Нелле и о том, где он жил последние пять лет, поэтому он рассказал ей и закончил:

— Марк проиграл на выборах новому магистру.

— Значит, между ними личная вражда?

— Отчасти да, но не только, — сказал он, глядя вниз, на запряженную лошадью тележку, которая тащилась по сухой земле к одному из построенных фрагментов стены.

— Работа, которую они сегодня делают, — для туристов, — прокомментировала она, заметив его интерес. — Часть шоу. Мы вернемся к серьезному строительству завтра.

— Знак внизу гласит, что на постройку потребуется тридцать лет.

— Вполне может быть.

Она была права, у нее и впрямь немало странностей.

— Я специально оставила дневник Ларса в Авиньоне, чтобы де Рокфор его подобрал.

Он остолбенел от этого заявления.

— Зачем?

— Хенрик хотел лично поговорить с Неллами. Вот почему мы здесь. Он также сказал, что вы честный человек. Я доверяю всего нескольким людям в этом мире, и Хенрик один из них. Так что я поверю ему на слово и расскажу вам кое-какие вещи, которых больше никто не знает.

Марк слушал объяснения Хенрика Торвальдсена. Его мать тоже выглядела заинтересованной, но Жоффруа смотрел в стол немигающими глазами, словно в трансе.

— Пришло время, чтобы вы в полной мере узнали, во что верил Ларс, — рассказывал Хенрик Стефани. — Вопреки тому, что вы могли думать, он не был помешан на мифических сокровищах. В основе его изысканий лежала серьезная цель.

— Я оставлю без внимания ваше оскорбление, потому что хочу послушать, что вы скажете.

Во взгляде Торвальдсена выразилось раздражение, но он продолжил:

— Теория Ларса была проста, хотя на самом деле первоначальная идея не его. Большую часть сформулировал Эрнст Сковилль, по-новому посмотрев на Евангелия Нового Завета, особенно в той их части, где говорится о воскресении. Кассиопия начала заниматься этой темой позже.

Начнем с Евангелия от Марка. Это первое Евангелие, написанное около 70 года нашей эры, возможно единственное, которым обладали христиане после смерти Христа. В нем содержится шестьсот шестьдесят пять стихов, из них только восемь посвящены воскресению. Этому выдающемуся событию отводится только краткое упоминание. Почему? Ответ прост. Когда было написано Евангелие от Марка, легенда о воскресении только начинала формироваться, и Евангелие заканчивается без упоминания того, что ученики Христа верили, что он воскрес из мертвых. В рассказанной Марком версии произошедшего появляются только женщины, и они игнорируют приказ передать ученикам распоряжение идти в Галилею, где их встретит воскресший Христос. Вместо этого женщины в замешательстве убегают, никому не говоря о том, что увидели. Нет никаких ангелов, только юноша в белых одеждах провозглашает: «Он воскрес». [25]Никаких стражей, погребальных одежд и никакого воскресшего Бога.

— Свидетельство Матфея появилось десятилетием позже, — продолжал Торвальдсен. — К тому времени римляне завладели Иерусалимом и разрушили Храм. Многие иудеи спаслись бегством в эллинский мир. Ортодоксальные иудеи, оставшиеся в Святой земле, расценивали новых иудеев-христиан как проблему — наряду с оккупантами-римлянами. Между теми и другими существовала вражда. Евангелие от Матфея, вероятно, было написано одним из неизвестных христианских писцов. Евангелие от Марка оставило много вопросов, поэтому Матфей видоизменил историю, чтобы она соответствовала тому сложному времени.

Теперь посланник, объявивший о воскресении, становится ангелом. Он спускается с небес, сопровождаемый землетрясением, его вид как молния. Стражи поражены и пали ниц. Камень с гробницы отодвинут, и ангел становится на него. Женщины все еще охвачены ужасом, но он быстро сменяется ликованием. В отличие от изложения Марка они бросаются к ученикам, чтобы поведать, что произошло. Здесь впервые описан воскресший Господь. И что сделали женщины?

— Они обняли его ноги и поклонились ему, — тихо произнес Марк. — Потом Иисус явился своим последователям и объявил им: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле». [26]Он говорит им, что всегда будет с ними.

— Какая перемена, — продолжил Торвальдсен. — Иудейский Мессия по имени Иисус теперь стал Христом для всего мира. У Матфея все описано более ярко. И больше чудес. Потом появляется Лука, где-то около девяностого года нашей эры. Иудейские христиане двигались все дальше и дальше от Иерусалима, поэтому Лука радикально изменил историю о воскресении в соответствии с новыми реалиями. Женщины снова у гробницы, но на этот раз они обнаруживают, что она пуста, и отправляются рассказать об этом ученикам. Приходит Петр и видит только брошенный саван. Потом Лука излагает историю, которой нет больше нигде в Библии. Она повествует о том, как Христос путешествовал под маской, встречался с некоторыми учениками, делил с ними пищу, а когда его узнали, стал невидимым. Описывается также более поздняя встреча со всеми учениками, когда они усомнились, что Он во плоти, тогда Он ест вместе с ними и потом исчезает. И только у Луки мы обнаруживаем описание того, как Иисус возносится в небеса. Что произошло? К истории о воскресении Христа добавилась история о вознесении.

Марк читал подобный анализ Писания в архивах тамплиеров. Ученые братья веками штудировали Слово, замечая ошибки, оценивая противоречия и выдвигая предположения, откуда произошли разногласия в именах, датах, местах и событиях.

— Потом Евангелие от Иоанна, — продолжал рассказывать Торвальдсен. — Написанное позже остальных, около сотого года от Рождества Христова. Тут также много изменений, как будто Иоанн повествует о совсем другом Христе. В этом варианте Он родился в Назарете, а не Вифлееме. Остальные три Евангелия рассказывают о трех годах пастырства, Иоанн говорит только об одном. Согласно Иоанну, Тайная вечеря имеет место за день до еврейской Пасхи, распятие — в день, когда приносят в жертву пасхального агнца. Опять-таки отличия от остальных Евангелий. Иоанн также переносит очищение храма со дня после Вербного воскресенья на начало духовного пастырства Христа.