— Тул ничего больше не знает! — воскликнула Амина.

— Может, что-то от него ускользнуло? Какая-нибудь деталь, не имеющая значения для него, но очень важная для нас.

Амина хотела возразить, но я ладонью закрыл ей рот.

— Надо собрать вещи. Вы вдвоем поедете в аэропорт Стамбула. Я хочу, чтобы вы забронировали билеты на первый же рейс, направляющийся в Ларнаку. Я присоединюсь к вам в Стамбуле. Если же я вас уже не застану, то прилечу на Кипр.

— Я поеду с тобой! — вмешался Ганс.

— Ты останешься с Аминой! — решительно возразил я. — Мы не можем оставить ее одну. — И, взяв его за плечи, тихо сказал ему на ухо: — Ты должен ее защищать. Нужно, чтобы рядом с ней был мужчина.

Ганс в конце концов согласился и даже почувствовал некоторую гордость. Но напрасно мальчишка старался выглядеть прожженным сердцеедом, он все равно оставался желторотым юнцом.

— Ладно. Но без тебя мы не улетим.

— Давайте поторопимся.

Мы уложили свои вещи меньше чем за пять минут и спустились в холл, чтобы оплатить счет и вызвать два такси… Одно, белый «мерседес» отнюдь не первой молодости, прибыло почти сразу.

— Taxi for… [64]э-э… мисс Сэбжам! — крикнул шофер портье через улицу, предварительно сверившись с блокнотом.

— Поедем с нами, Морган, — умоляющим тоном попросила Амина.

— Поезжайте, — приказал я.

Амина и Ганс втиснулись в машину вместе с нашими рюкзаками, а другое такси, серебристый «форд», подкатило несколько минут спустя.

— Вы мистер Лафет? — спросил шофер на безупречном английском.

— Да. Спасибо, что приехали так быстро.

— Куда едем?

Я назвал ему адрес Тула, он был в досье, которое дал мне Гиацинт.

— Туда сегодня не проехать, — сказал водитель с недовольным видом.

— А что такое?

— Много пробок.

— Поезжайте как лучше.

Он предложил мне турецкую сигарету, я ответил на этот банальный жест, предложив ему свою, такую же отвратительную. Я нервничал и постоянно трогал рукоятку маленького пистолета, спрятанного под моей широкой майкой.

— Археология — это здорово. А мой сын изучает английский. Хочет стать преподавателем. Вот оно! — воскликнул он. — Смотрите! Даже здесь уже начинается. — Он выругался по-турецки и под какофонию клаксонов попытался развернуться. — Что здесь сегодня происходит?

Ему пришлось перестроиться в другой ряд, чтобы пропустить карету «скорой помощи», и меня охватило дурное предчувствие.

— Дорожное происшествие? — спросил я.

— Возможно. Люди мчатся как угорелые.

«Сам тоже не лучше», — подумал я, видя, как он резко пошел на обгон какого-то грузовичка.

— Осторожней!

— Не бойтесь, мистер, — усмехнулся он, — я к такому привык. Нам надо выехать на улицу…

Он снова выругался и резко затормозил. Улица была перекрыта. Пожарный подошел к машине, обменялся несколькими словами с шофером, и я увидел, что тот побледнел. Сирены машин «скорой помощи», громкие крики стражей порядка и рев автомобильных гудков оглушили меня.

— Что случилось? — громко, чтобы быть услышанным, спросил я.

Таксист обменялся еще несколькими словами с пожарным и пальцем указал на меня. У меня дрогнуло сердце, когда тот знаком попросил меня опустить окно.

— Что? — спросил я сдавленным голосом.

— Какой номер дома вам нужен, мистер? — спросил пожарный на ломаном английском.

Я попытался уловить в его взгляде малейшую тень подозрительности, но видел в нем лишь смущение и сочувствие.

— Сорок семь… — ответил я.

— У вас там кто-нибудь из близких, мистер?

— Нет, я… я археолог и еду попрощаться перед отлетом с одним коллегой. Он хранитель археологического музея. А что случилось?

Но прежде чем пожарный ответил, я догадался, почему он растерян. Запах дыма проник через открытое окно, и мне стало трудно дышать.

— Взрыв, мистер. По всей вероятности, газ. — Он вытащил из кармана несколько листков, на которых были написаны фамилии. — Как зовут вашего друга, мистер?

— Тул. Эдвард Тул.

Пожарный пробежал глазами список и огорченно помотал головой:

— Сожалею, мистер. Среди спасшихся его нет.

— О боги… — прошептал я, откидываясь на сиденье.

— Вы в порядке, мистер?

Совершенно ошеломленный, я потряс головой.

— Я… да, я… Нормально, спасибо.

— Извините меня, мистер, но здесь нельзя стоять. Машины «скорой помощи» должны…

— Я понимаю. Мы сейчас уедем… Там много жертв?

— Точно мы еще не знаем. Примерно двадцать. Может быть, больше. Три этажа здания обрушились, там все в дыму, и еще огонь…

— Я понимаю. Мы освободим проезд. Спасибо за любезность.

— К вашим услугам, мистер.

Он по-военному отдал нам честь, и шофер включил мотор.

— Ну как вы, держитесь? — спросил меня шофер.

— Да, спасибо.

Мы выбрались из пробки, и я в полном смятении прижался лбом к стеклу.

— Я отвезу вас в гостиницу.

Я вздрогнул.

— Что? Нет. Нет, мои друзья ждут меня в аэропорту. Вы можете отвезти меня туда?

— В Стамбул?

— Да.

— Едем! — Он резко свернул на перекрестке. — У вас нет никакого багажа?

— Они забрали его с собой.

— Только ваш рюкзак?

— Да, — вздохнул я, устав от его вопросов.

— Но у вас по крайней мере нет там никаких металлических предметов?

Я вздрогнул, сердце мое заколотилось. Наши так называемые стражи гробницы не знали, что у меня уже нет меча.

— А почему вы спрашиваете об этом?

— Потому что если детектор в аэропорту вдруг засигналит из-за какой-нибудь пуговицы, они все бросятся к вам, словно вы совершили убийство, — неловко пошутил он. — Я говорю это, на случай если вы везете какие-то археологические приборы, инструменты для раскопок или что-нибудь подобное.

— Я не везу ничего особенного, уверяю вас, — ответил я, скользнув рукой под майку и чувствуя, как сильно бьется мое сердце. — Почему мы едем через доки?

— Чтобы не попасть в пробки. Ведь ваши друзья ждут вас в аэропорту? Вы летите во Францию?

— Да, — солгал я.

— Каким рейсом? Как бы не опоздать.

— Остановитесь, — приказал я твердым голосом.

— Простите?..

Прежде чем я сам понял, что делаю, я вытащил из-за пояса пистолет и, схватив шофера за волосы, приставил к его горлу оружие.

— Стоп! — крикнул я ему прямо в ухо.

Он резко затормозил.

— Руки на руль!

— Я… все, что у меня есть, в моем бумажнике! Клянусь вам!

— Руки на руль! И не держи меня за дурака. На кого ты работаешь?

— Ни на кого, мистер, я работаю таксистом уже…

Я ткнул дуло пистолета ему в адамово яблоко, и он застонал.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Руки на руль, я сказал! — Пошарив свободной рукой под его рубашкой, я нащупал кобуру. — А это? Это что? — закричал я, доставая пистолет из кобуры. — Выходи!

— Но я…

— Выходи!

Держа водителя на прицеле, я выскочил из машины, открыл дверцу, стащил его с сиденья за шею и приволок к пакгаузу. Доки были безлюдны.

— А теперь ты любезно расскажешь мне, кто твои дружки, иначе я здесь же продырявлю тебе череп.

— Хорошо, — пробормотал он на сей раз уже по-французски. — Хорошо, но только опустите свою пушку.

Я приставил дуло пистолета к его виску, и он чертыхнулся.

— Я работаю на Гелиоса! Я сменил Гиацинта! — прокричал он. — Я здесь для того, чтобы обеспечивать вашу безопасность! Ради Бога, мсье Лафет, уберите свою пушку!

У меня опустились руки, и я отшатнулся, словно меня ударили.

— Болван… — плюнул я с презрением. — Но почему вы поехали через доки?

— Я же сказал вам, из-за пробок. Я хлопнул себя ладонью по лбу.

— Этот дурак Гиацинт сказал мне, что дал вам пистолет, — виновато объяснил он. — Вы же представляете, что бы произошло, если бы вас с ним застукали? Я хотел просто втолковать вам, чтобы вы не…

Я не слишком нежно прижал его к стене пакгауза и приложил дуло пистолета к его носу.