— Тело Селима, человека, который должен был встретить нас у трапа самолета, обнаружено на стоянке аэропорта, — со вздохом сказала она, окончив разговор.

Я в ярости смял свою сигарету и посмотрел прямо в глаза Маэ:

— Теперь я требую объяснений. Кто вы?

Она залпом выпила чай из своего стакана и протянула ко мне руку:

— Дай мне сигарету, пожалуйста.

Я протянул ей свою пачку и коробок спичек с маркой отеля.

— Подумать только, что мне почти удалось предотвратить… — Она выпустила длинную струйку дыма и покачала головой. — Господин Юрген поручил мне охранять вас, — добавила она наконец, — а не помогать вам в вашей работе, в чем я, как вы, должно быть, заметили, ничего не смыслю.

— Нас охранять… — усмехнулся я. — А… от чего? Или, скорее, от кого?

Она пожала плечами:

— Этого мы еще не знаем, но господин Юрген уверен, что нас будут преследовать хитрые лисы. Не так скоро, однако. Кто-то выследил нас, это точно.

Ганс, вдруг заинтересовавшись, повернулся в нашу сторону:

— Выходит, ты телохранитель?

— Да, что-то в этом роде.

— Но почему он был уверен, что нас будут преследовать? — спросил я. — Что известно вам и чего не знаю я?

Она обошла фонтан.

— Морган! Прошу тебя! Речь идет о могиле Александра. Как можешь ты думать, что такое расследование не привлечет внимания конкурентов?

Я закурил очередную сигарету и закинул ногу на ногу.

— Там, около Колизея, им нужен был меч. Не…

— Меч, записная книжка и документ Ватикана. Кто-то надеется найти эту гробницу раньше нас, и не исключено, что он обладает сведениями, которыми мы не располагаем. Иначе эти люди удовлетворились бы тем, что шли по нашим следам, предоставив нам возможность сделать свою работу, и ограбили бы нас в последний момент. Человек, который убил Селима, чтобы занять его место в машине, хотел устранить нас и забрать сокровища Лешоссера. — Она села рядом со мной и глубоко вздохнула. — И могу тебя заверить, нас ждет еще много сюрпризов. Мы для них как колючка в пятке. Они не отстанут от нас, пока не пустят нам в голову пулю.

— А как тебе удалось пронести пистолет через детектор?

Она приподняла подол юбки, вытащила пистолет из кобуры и протянула мне. Он был легкий, серого цвета и сделан из незнакомого мне материала.

— Эта игрушка не содержит в себе ни грамма металла, — объяснила она. — Просто очень твердая смола.

— А заряды?

— Из воды.

— Из воды? — пробормотал я, решив, что она пошутила.

— В нем находится азотное охлаждающее устройство. Пули представляют собой водяные шарики диаметром пять миллиметров. Они пробивают трехмиллиметровую сталь и сразу поражают мишень, не оставляя или почти не оставляя следов.

Ганс осторожно взял у меня из рук оружие и внимательно осмотрел его.

— Надо торопиться, Морган, — продолжала между тем Маэ, пряча пистолет. — Каждая потерянная минута отдаляет нас от могилы Александра и приближает к нашей. Раскрой свои маленькие секреты. Я должна знать, почему ты так хочешь добраться до Александра, что у тебя в голове. Будешь действовать в одиночку, разыгрывать из себя непобедимого, и в следующий раз вас с Гансом обнаружат в контейнере на автостоянке.

— Почему ты сразу не сказала нам обо всем? К чему эта смешная роль легкомысленной курочки? Чтобы нас умаслить?

— Господин Юрген не хотел тебя пугать. Он боялся, что ты откажешься от своей идеи, если почувствуешь, что это рискованно.

Я ткнул пальцем в сторону Ганса:

— А он? Он подумал о нем?.. Что же он за человек!

— Йон Юрген — человек увлекающийся, Морган. Страстный коллекционер. Я бы покривила душой, если бы сказала, что присутствие этого маль… этого юноши, — поправилась она, — не смутило его, но ему нужно было нечто гораздо большее для того, чтобы отказаться от задуманного, чем боязнь рисковать человеческими жизнями.

— Мерзавец!.. — в ярости воскликнул я.

— Не стану возражать, Морган. Однако этот самый мерзавец платит мне большие деньги, чтобы защищать вас, но я не смогу выполнять свою работу, если ты будешь упорно избегать меня, как в Риме, или что-то скрывать от меня. Ты волен продолжать свою игру в прятки, если хочешь рисковать своей шкурой и шкурой своего стажера. Теперь ты знаешь, как все может обернуться. Я прошу только считаться с тем, что должен делать согласно контракту, но если ты предпочитаешь отказаться от моей помощи, я умываю руки, Морган. Что бы ни случилось, я свои деньги получила.

Ганс бросил на меня умоляющий взгляд, и я кивнул в знак согласия.

— Ладно. Я согласен, — сказал я не без сожаления.

— Кто в курсе твоего проекта?

— Кроме нас троих — Людвиг Петер и его сын, еще, конечно, мой отец, директор Лувра и один из моих коллег, которому я полностью доверяю.

— Над этим еще надо подумать… Что ты рассчитывал найти в Александрии?

Я покопался в рюкзаке, вытащил оттуда бумажник и протянул ей листок.

— Профессор Лешоссер намеревался вылететь в Александрию, но накануне погиб. В его записной книжке я нашел номер телефона с именем, явно местным, — Амина. Но адреса нет.

Она протянула мне свой телефон.

— Так чего же ты ждешь? Давай позвоним.

Уткнувшись носом в клочок бумаги, я набрал номер телефона, и мое сердце учащенно забилось, когда синтетический голос произнес по-арабски фразу, которая, хотя я ничего не понял, должна была означать «Набранный вами номер не существует…».

— Возвращаемся к исходной точке, — вздохнула Маэ.

— Не совсем. Мы еще не закончили расшифровывать записную книжку, может быть, в ней содержится более точная информация.

— Будем надеяться.

— Здесь есть возможность выйти в Интернет? — спросил я.

— Пойду узнаю у администратора. А вы пока примите душ и отдохните немного, вам это нужно. И закройте на ключ дверь, — добавила она, выходя.

Ганс повернул ключ в замке и прислонился к створке двери. На щеках у него виднелись грязные полосы, а его светло-серый спортивный костюм был весь в пыли и пятнах от машинного масла.

У меня после половины ночи, проведенной в камере stazione dei carabinieri, и всего пережитого в Александрии вид тоже был не лучше.

— Мы мудро поступим, если последуем ее совету, — сказал я, поднимаясь с дивана.

— Мор… мы теперь можем доверять Маэ?

— Нет, — ответил я, направляясь в ванную комнату своей спальни.

Он скорчил мину и последовал моему примеру.

Услыхав, что Ганс включил в своей ванной душ, я отстегнул от пояса сотовый телефон, снова набрал номер нашей таинственной Амины, но на этот раз правильный, и начал диктовать сообщение: «Амина, у аппарата Морган. Мы прибыли в Александрию гораздо раньше, чем думали, и мы не…»

Не успел я договорить, как в трубке послышалось:

— Алло?

— Амина?

— Да, добрый день, Морган. Извините меня, но я фильтрую звонки, как вы советовали. Я очень обеспокоена. Вы сказали мне, что позвоните из Рима.

— У нас были кое-какие неприятности, я вам потом расскажу.

— Господи, ничего серьезного, надеюсь?

— Я не могу сейчас говорить. А у вас все в порядке?

— Не совсем. Ваш отец прислал для вас досье на мой адрес. Естественно, я не позволила себе открыть его. И связалась с известным вам человеком.

— Прекрасно. Мы смогли бы увидеться сегодня?

— Да, конечно. Сегодня я должна читать лекцию, но могу ее перенести. Вы нашли планы?

— Нет, я перерыл всю библиотеку Бертрана перед отъездом, но безрезультатно. В котором часу мы могли бы встретиться?

— Вы находитесь в отеле «Эль-Саламлек-палас»?

— Да.

— Я заеду за вами через два часа. Буду ждать вас у входа в сады в белом «рено» пятой модели.

— Отлично. Если меня не будет полчаса, значит, я не смог улизнуть.

— Решено. До встречи, Морган, и да поможет вам Бог.

Закончив разговор, я быстро принял душ, заглянул в комнату Ганса, который спал со сжатыми кулаками, и, надев гостиничную пижаму, растянулся на постели в ожидании возвращения Маэ.