Ждали его, снова поправила себя Виолет.

Она не могла не думать о том, сколько их еще оставило свой пост, чтобы не опоздать на занятия.

Виолет решила, что не будет смотреть на все эти заигрывания. Повесила рюкзак на плечо, выскочила из машины и чуть ли не бегом бросилась к входной двери, крикнув Джею: «Увидимся на втором уроке!» Она решила, что так будет лучше — меньше всего ей хотелось видеть, как те девицы чуть ли не вешались на Джея, выходящего из машины.

Она вбежала в класс одновременно со звонком.

Есть!— поздравила она себя. Еще ни одного опоздания.

Осталось всего-навсего сто семьдесят семь учебных дней.

Когда время подошло к началу второго урока, Виолет уже убедила себя, что все это ей просто показалось. Что бы она ни ощущала, какое бы помрачение ни нашло на нее, все только иллюзии. Туман и миражи. Игра воображения.

Тут он не торопясь подошел и сел рядом, стол сразу показался игрушечным — так сильно Джей вырос за лето. Виолет ждала, что стул под ним провалится от тяжести.

— Привет, Ви. Рад, что ты все-таки раздумала прогуливать. — Он в шутку похлопал ее по руке.

Ее сердце подскочило к самому горлу.

Виолет вздохнула.

— Ха-ха, — ответила она без тени веселости. Джей приподнял брови, но перед тем как спросить, в чем дело, сунул руку в карман и достал листочек бумаги:

— Чуть не забыл. На, посмотри. — Он протянул бумажку Виолет.

Она развернула ее, пытаясь выпрямить немного, чтобы можно было прочитать, что там написано. Как оказалось, напрасно — она и в огне разобрала бы этот почерк, несомненно женский.

Номер телефона. Для Джея. От Элизабет Адамс, самой известной девочки школы. У нее были все шансы стать королевой встречи выпускников, да и королевой бала в конце года тоже. Элизабет Адамс была высокой загорелой блондинкой, к тому же старшеклассницей. И кроме того (как будто всего перечисленного мало), у нее были сияющие прямые волосы, о которых Виолет могла только мечтать. Все это ужасно.

Виолет изо всех сил пыталась не выдать своих чувств, когда возвращала ему записку.

— Круто, — только и смогла она выдавить из себя.

— Я знаю. — Джей, похоже, был удивлен не меньше ее, но казался весьма довольным. — Наверно, на первом уроке положила в мой шкафчик.

— Собираешься ей звонить? — Виолет с трудом скрывала явноераздражение в голосе.

Ей всего лишь хотелось снова быть ему другом, которого не волнует, будет ли он звонить этой девушке. В этом случае она легко могла бы выслушивать милые подробности, задавать провокационные вопросы и оставаться с ним на «одной волне». И глупо шутить, так, чтобы было понятно только им двоим.

Но почему-то не могла.

Как пришибленная она возвращала ему записку.

Джей не успел ответить на ее вопрос — не такой уж, оказывается, и простой. Прозвенел звонок, вошел учитель, и начался урок тригонометрии. Поэтому Джей забрал у Виолет листочек с номером телефона и сунул в тетрадь.

Виолет старалась сосредоточиться на синусах и косинусах, записывая все, что писал на доске учитель, но толком ничего не слышала. Она не переставая думала о том, как бы справиться с этим… этим чувствомк старому приятелю.

А справиться надо. И побыстрее. Потому что если она не перестанет воспринимать его так болезненно, то дружбе придет бесповоротный конец. Понятно, что нельзя этого допустить.

Ведь это же Джей. Самый лучший человек, которого она знает. Даже представить невозможно, что она его потеряет.

Виолет позволила себе взглянуть в его сторону — сделала вид, что смотрит на часы над дверью. Он с головой ушел в тригонометрию и быстро записывал в тетрадь все, что было на доске.

Хорошо, что хотя бы он понимает материал, похоже, ему придется объяснять все это еще раз, специально для нее.

Он, конечно, сделает это. И никогда не узнает, что именно из-за негоВиолет не услышала на уроке ни слова.

Виолет решила не встречаться с Джеем во время завтрака (первого для нее за сегодня). Поэтому после третьего урока — английского — задержалась в классе под предлогом, что нужно срочно доделать задание. На самом деле оно могло потерпеть и до начала следующей недели. Так она протянула еще двадцать минут.

Потом отправилась в уборную, где уж точно никто не тусовался. Вымыла руки, распустила и заново завязала хвост (аккуратнее он от этого не стал). Опять вымыла руки.

Девочки заходили и выходили, пока она проделывала все это. Одних она знала, другие были ей незнакомы. Они вертелись около зеркала, болтали и сплетничали.

Виолет тоже постояла перед своим отражением и даже накрасила губы блеском, чего не делала почти никогда. Едва нашла его на дне сумки.

Тут вошла Челси, и Виолет очень обрадовалась, что теперь есть с кем поговорить, пусть даже всего пару минут.

— Ну и где тебя носит? — напустилась на нее Челси в своей обычной грубоватой манере. — Джей тебя повсюду ищет.

Она устроилась перед зеркалом и стала, как обычно, прихорашиваться — начиная с прически, по порядку дальше вниз.

Челси, как и Джей, изменилась за лето. Но изменилась не внешне — у нее уже давно была вполне женственная фигура. Но сейчас она почувствовала себя женщиной. Всегда спортивная и стремительная, она, кажется, поняла, что в жизни есть более интересные вещи, чем волейбольные голы или победа в софтбольном матче. Похоже, она наконец осознала свою привлекательность.

Ее волосы, такие же прямые, как и у остальных девчонок, струились каштановым водопадом и сияли на солнце. Она сделала небольшое мелирование, и теперь казалось, будто все лето провела на пляже в Калифорнии, а не на софтбольной площадке.

После Джея Челси была лучшим другом Виолет. Другом, у которого можно было заночевать, в отличие от Джея. И, в отличие от Джея, с ней можно было меняться одеждой. Виолет очень нравилась (она даже чуточку завидовала ей) способность подруги говорить собеседнику все как есть, даже если он совершенно не хотел слышать правду.

Сейчас настал именно такой момент.

— Ну? — спросила Челси, не дождавшись от Виолет ответа. — Честное слово, этот парень шагу без тебя не делает. Даже пообедать и того не может.

Виолет вздрогнула, но Челси не заметила — так была занята собой. Она аккуратно оттянула мизинцем уголок глаза, чтобы удостовериться, что макияж, как всегда, в полном порядке, не потек и не размазался. Выглядела она идеально.

— Ничего с ним не будет, — ответила Виолет мрачно. — Я уверена, кто-нибудь с удовольствием составит ему компанию.

Челси закончила свои манипуляции с макияжем, оглядела себя еще раз и повернулась к Виолет:

— А впрочем, это не важно. Он ждет там, в вестибюле. Это он попросил меня посмотреть, не здесь ли ты случайно.

Виолет изумленно уставилась на нее, а потом вдруг рассмеялась. Похоже, Челси единственная из всех девочек не заметила, как Джей изменился. Возможно потому, что была слишком поглощена собственными переменами. И не замечала, что происходит с остальными. Виолет тихо радовалась этому маленькому открытию.

Она стояла как вкопанная, а потому Челси схватила ее за руку и потащила к выходу:

— Пойдем скорее, пока он там не умер с голоду и не развеялся в прах!

— Ну хорошо, хорошо, — согласилась Виолет. Они вышли из уборной, а Джей стоял в вестибюле, и было заметно, как он рад ее видеть.

Виолет определенно почувствовала облегчение, заметив выражение его лица. А может, Челси права и он действительно жить без нее не может?..

Но уж этоточно взаимно — потому что Виолет не могла представить себе, как бы она обходилась без Джея.

За оставшиеся пять минут друзья успели пробежаться по автоматам с чипсами и шоколадными батончиками и влететь в класс, где проходил четвертый урок.

Теперь все в порядке. Ей стало легче от мысли, что за лето он не вырос из их дружбы. Она снова была спокойна — она значит для него так же много, как и он для нее.