Ева остановилась и нахмурилась.
– А вот это мысль. Но она перед выходом во-оружилась, так что это не добрососедский визит. Было бы глупо идти без оружия на сомнительную встречу. Тогда зачем убийце, если он уже в доме, блокировать камеру наблюдения за дверью черного хода? Может, чтобы сбить нас со следа, – ответила Ева сама себе. – Чтобы мы искали кого-то со стороны.
Она снова начала мерить шагами кабинет.
– Ненужное осложнение. Но мы еще раз опросим жильцов. Просто этот шаг кажется излишним. Ладно, это обычная процедура – еще раз проверить и опросить всех.
– С электроникой я могу тебе помочь.
– Ну, это пусть Фини решает. Он всегда рад взять на борт компьютерного супер-аса. Но, может, у него и без тебя все под контролем. А вот мне надо перетрясти еще кучу дел. Надо изучить ее текущие дела, закрытые, открытые, да плюс к тому еще все то, что мне прислали из Атланты. Ты умеешь – да-да, знаю, для тебя это оскорбление, – но ты умеешь мыслить как коп. Может, взглянешь на Атланту? А я возьму на себя Нью-Йорк. К тому же по ним надо провести перекрест. Мне надо знать: вдруг что-то из прошлого связано с настоящим?
– С этим я справлюсь быстрее, чем ты.
– Да уж, справишься. – Ева повернула голову. – А кроме того, ты умеешь мыслить как преступник, а это тоже очень кстати. Ты бы послал ее оружие ведущему следователю? Зачем? А если нет, почему нет?
– Прежде всего я не стал бы брать ее оружие. Умный преступник ничего не берет, если только это не прямая и честная кража, – а в данном случае кражей и не пахнет, – и ничего своего на месте не оставляет, потому что любая мелочь может связать его с местом преступления.
– Но он взял оружие. И я не сказала бы, что он глуп.
– Значит, преследовал какую-то цель. Оставить стволы на месте, особенно если он пустил ее оружие в ход, чтобы убить, это, по-моему, читалось бы как оскорбление ей. И тебе или любому, кому досталось бы это дело. Но он забрал стволы, значит, они служили какой-то иной цели. Пусть даже он просто хотел уязвить тебя, раз уж послал их тебе. Он не профессионал.
– Почему ты так думаешь?
– Профессионал делает дело, уходит и движется дальше. Он не станет дразнить полицию.
– Согласна. Может, он профессиональный преступник, но убийство не было профессиональным. На поверхности выглядит просто, но на самом деле для простой заказухи оно было слишком мудреным. И слишком личным. При обычном заказном убийстве ты не станешь брать ее в набитом битком здании. Нет, ты выманишь ее из дому, ну, допустим, на встречу. Берешь ее на месте встречи или по дороге. Ему что-то было нужно: то ли информация, то ли еще что-то, что она могла взять с собой. Что это, мы не знаем. А может, и наоборот: он что-то хотел сказать ей, что-то передать, перед тем как убить ее. И еще он хотел, чтобы ее нашли поскорее. Сейчас я займусь доской, прокачаю кое-какие вероятности, а уж потом перейду к делам, которые вела Колтрейн. – Ева вытащила диск. – Вот Атланта. Все данные на моем офисном компьютере. Я знаю, у тебя есть к нему доступ.
– Ну что ж, приступаю к работе.
– Рорк. – Эта мысль точила ее весь день, и все же ей не хотелось задавать ему вопрос. Она вообще не собиралась об этом заговаривать. – Моррис… Я сегодня с ним говорила, и он сказал, что когда тебя связывают отношения с копом… он сказал, что каждый день приходится подавлять в душе беспокойство, нет, страх, – честно признала Ева. – Он сказал, страх. Это правда?
Рорк спрятал диск в карман, взял ее за обе руки, потер большим пальцем ее обручальное кольцо. На кольце по его заказу был выгравирован старинный узор: кельтское заклинание-оберег. Для защиты.
– Я влюбился в то, что ты есть, в то, кто ты есть. Я взял весь пакет.
– Это не ответ на мой вопрос. Но я его приму.
Он оторвал взгляд от кольца и встретился с ней глазами.
– Разве я могу любить тебя и не бояться? Ты моя жизнь, Ева, ты мое сердце. Ты хочешь знать, беспокоюсь ли я, страшусь ли я, что когда-нибудь Пибоди, или Фини, или твой командир – коп, ставший мне другом, – позвонит мне в дверь? Конечно, я этого боюсь.
– Прости. Хотела бы я…
Рорк не дал ей договорить, закрыв ее рот поцелуем. Один поцелуй, еще один…
– Я ничего не стал бы менять. Моррис прав, это надо подавлять в душе и жить дальше. Если б я не мог это блокировать, вообще не выпустил бы тебя из дому. – Теперь он поднес к губам ее руки. – И что бы тогда с нами было?
– Я осторожна.
Рорк бросил на нее взгляд, полный насмешки и досады.
– Ты умная, – сказал он, – опытная. Но ты не всегда так осторожна, как могла бы быть. Я женился на копе.
– А я тебе говорила: не надо.
Теперь он рассмеялся и поцеловал ее прямо в нахмурившийся лоб.
– Разве я мог тебя послушать? Я чертовски здорово научился этому – быть женатым на копе.
– Лучше всех, кого я знаю.
Рорк насмешливо поднял брови.
– Ну что ж, это очень лестный комплимент.
– Я не принимаю это как должное. Знаю, со стороны может показаться, что принимаю, но это не так. Я не принимала это как должное, когда пришла сегодня на два… а может, и на три часа позже, чем должна была, забыла, что у нас были планы, а ты не разозлился. А имел полное право, и я бы тебя поняла.
– Приятно слышать. – Странно, подумал Рорк, что ее именно в этом нужно убеждать. А может, ничего тут странного нет. Чему удивляться? Смерть другого копа, женщины, любимой хорошим другом, заставила ее вспомнить. – Мы дали друг другу клятву… вот уже скоро будет два года. Я бы сказал, до сих пор мы наши клятвы ни разу не нарушили. И мы их соблюдаем.
– Да, верно, – согласилась Ева. – Слушай, если у тебя вдруг не получится блокировать свое недовольство, ты ведь скажешь мне? Даже если мы поругаемся, ты имеешь право сказать.
Рорк большим пальцем нажал на ямочку у нее на подбородке.
– Идите работать, лейтенант. Сегодня мне не о чем волноваться.
«Как это нет? Конечно, есть!» – подумала Ева, когда он скрылся в своем кабинете. Но вслух ничего не сказала. Они оба сумели справиться со своими тревогами.
Да, она говорила ему, что не стоит жениться на копе, – вспомнила Ева. Слава богу, он ее не послушал.
Ева установила доску, прикрепила фотографии Колтрейн, ее товарищей по команде, списки жильцов ее дома с уголовными досье и фигурантов по ее текущим делам. Она добавила снимки табельного и вытяжного оружия, записки, жетона, даже коробки, в которой пришла посылка, лабораторные отчеты, установленную хронологическую шкалу. У нее было описание кольца, так и не найденного на пальце Колтрейн, и даже снимок, увеличенный с фотографии, взятой в ее квартире.
Почему убийца вернул оружие, но оставил у себя кольцо?
Ева изучала материалы на доске, развернув ее так, чтобы все было видно от письменного стола. Вооружившись кружкой горячего свежего кофе, она села и начала проводить вероятностные тесты.
Компьютер рассчитал вероятность в восемьдесят два и шесть десятых процента, что жертва и ее убийца знали друг друга или вступили в контакт в какой-то момент. Девяносто восемь и восемь десятых процента, что жертва была выбрана неслучайно.
«Ну что ж, – подумала Ева, – тут мы с машиной согласны».
Она решила на этом остановиться и принялась за чтение дел.
Ни в одном из уголовных дел не было настоящего насилия, отметила Ева. При ограблении в Китайском квартале была угроза насилия, но до дела так и не дошло. Двое мужчин в масках ворвались в магазин перед закрытием, схватили хозяйку, пока она закатывала внутрь с тротуара одну из торговых тележек, и приставили к ее горлу нож. Потребовали все наличные деньги и диски с камер наблюдения. Получили и то, и другое. Приказали обоим хозяевам – мужу и жене – лечь на пол. Очевидно, прихватили несколько пакетов печенья и чипсов с полок.
Всего убытка – меньше чем на триста долларов. Мелковато для вооруженного ограбления, решила Ева.
Пострадавшие испытали шок, но физически не пострадали. Диски с камер наблюдения они отдали, но хозяин магазина заметил татуировку на запястье грабителя с ножом – маленький красный дракон, – и оба заявили, что, насколько им показалось, грабители были молоды. Подростки, в крайнем случае чуть за двадцать.
