— Я подумываю о том, чтобы продать «Вишневые деревья», — сообщил как-то раз отец Элен.

Продать «Вишневые деревья», дом, в котором она родилась, прожила девятнадцать лет, дом, в котором ее мать провела долгие месяцы болезни и скончалась восемь лет тому назад? Продать дом, который так много для них значил? Никогда!

Конечно же, долго думать о том, кто подал ее отцу такую мысль, не пришлось. Калеб Джонс. Человек, который, очевидно, хотел купить «Вишневые деревья».

С тех пор как шесть месяцев назад он переехал в поместье «Роулингз», Элен только и слышала: Калеб Джонс то, Калеб Джонс это. Отец считал его чудесным человеком, каждый вечер играл с ним в шахматы, а когда она звонила, очень долго и подробно рассказывал об этом самом мистере Калебе Джонсе.

Элен решила навести справки. То, что она выяснила, обнадеживающим не показалось, скорее, наоборот, встревожило, поскольку ничего существенного обнаружить не удалось.

Личная жизнь Калеба Джонса ее не интересовала, хотя, по словам ее отца, он был едва ли не святым, поскольку усыновил своего племянника после смерти его родителей. А что до его карьеры, то здесь совсем все было непонятно.

По роду своей деятельности — бухгалтер одной из фирм в лондонском Сити — Элен обладала достаточными связями, чтобы получить необходимую информацию. Да, сведений оказалось достаточно, только вот придраться не к чему. Калеб Джонс был либо финансовым гением, либо шарлатаном, иначе объяснить то, почему он в тридцать девять лет стал миллионером, нельзя. Несмотря на восторженные отзывы отца, Элен ему не доверяла.

Одно ясно: она сделает все возможное, чтобы помешать этому человеку. «Вишневые деревья» ему не достанутся!

Ради этого она и поехала домой, в Хэмпшир, на побережье, чтобы отговорить отца.

Продать «Вишневые деревья»!

Она даже представить не могла, что отец говорил всерьез!

Без влияния Калеба Джонса здесь явно не обошлось, хотя он и прикрывался исключительно дружеским расположением. Прежде отец не раз заявлял, что ни за что не покинет дом, который стоял на въезде в поместье. Пусть даже сторожка, но этот дом стал их семейным очагом, когда тридцать лет назад отец женился на ее матери.

С приездом же в поместье Калеба Джонса отец как-то уж слишком внезапно изменил свое решение. Ну что же, пусть отца ему убедить удалось, однако дочь Дэвида Фостера на уговоры не поддастся!

Уже совсем скоро она будет дома. С моря долетал свежий ветерок, Элен открыла боковое окно, наслаждаясь жарким июльским днем. По одной стороне узкой дороги, на которую она свернула, тянулась живая изгородь — граница поместья «Роулингз».

Это было огромное поместье, охватывающее тысячи акров, протянувшееся отсюда до самого моря, — одно из последних, оставшихся нетронутыми, больших поместий в Англии. И теперь оно принадлежало Калебу Джонсу.

Кроме одного дома, бывшего когда-то сторожкой при въезде в поместье.

Калеб Джонс. Уже само имя вызывает в воображении степенного, важного человека, вроде Бога-Отца, сидящего на троне посреди сокровищ, заработанных чересчур честным трудом. Не то чтобы знающие люди высказывали подозрения или нелестные замечания. Ее беспокоило как раз то, что он был уж слишком честным. В бизнесе так не бывает. Это даже неестественно…

— Что за?.. Элен с силой нажала на тормоз, увидев, как какое-то существо выползло на дорогу. Она ужаснулась, когда поняла, что это вовсе не животное, как сперва решила, а маленький ребенок!

Элен резко свернула в сторону и остановилась на обочине. Обернувшись, увидела, что ребенок как ни в чем не бывало потопал дальше, совершенно не подозревая о грозившей ему опасности, если судить по довольной улыбке.

Элен быстро отстегнула ремень и выбралась из машины. Сейчас самое главное — побыстрее убрать ребенка с дороги, пока из-за поворота не вынырнула другая машина и не сбила его.

Голубые глаза широко распахнулись, на мордашке полное недоумение оттого, что интересное приключение так неожиданно закончилось. Что за ангелоподобное создание! — подумала Элен, глядя на него. Голубые, даже темно-синие глаза смотрели на нее из-под длинных густых ресниц с любопытством.

Черные как смоль кудри настолько длинные, что невозможно понять, мальчик это или девочка. По одежде тоже догадаться нельзя — сейчас всех одевают одинаково. Чудные кудри! Конечно, можно понять его родителей, что они его не стригут. У кого поднимется рука обрезать такое великолепие!

Но где же его родители? Ребенок едва умеет ходить, следовательно, далеко уйти он не мог. Элен знала, что поблизости никаких домов нет. Однако родителей найти необходимо, ведь не может же она вот так взять и уехать с ребенком…

— Сэм! Сэм! О Господи, где же ты!

Элен услыхала встревоженный мужской голос и поняла, что беспокойное создание, сидящее у нее на руках, и есть тот самый «Сэм».

— Он здесь, — уверенно крикнула она и пошла туда, откуда слышался голос.

Отец. Вне всякого сомнения. Они настолько похожи, что ошибиться невозможно. Такие же буйные черные кудри, темно-синие глаза.

— Сэм! — воскликнул он, увидев его, и сразу же бросился к своему сокровищу. — Слава Богу, нашелся!

Схватив ребенка на руки, он принялся осыпать его поцелуями, бормоча слова благодарности небесам за его спасение.

Элен воспользовалась этими минутами, чтобы получше рассмотреть отца. Волосы казались влажными, да и черно-синяя клетчатая рубашка тоже, словно он долго работал под палящим солнцем.

Однако, что бы он ни делал, он не имел права забывать о ребенке, за таким крохой нужен глаз да глаз. Элен до сих пор трясло от мысли, что она могла его задавить!

Наконец мужчина, убедившись, что с малышом все в порядке, посмотрел на девушку.

— Не знаю даже, как и благодарить вас…

— Благодарить?! — воскликнула Элен. Да ведь она могла убить это ангельское создание! — Как вы могли оставить его без присмотра?

— Послушайте, я понимаю, что вы расстроены…

— Расстроена? — возмутилась она, зеленые глаза сверкнули от гнева. — Не слишком точное определение! — заметила Элен иронически. — Я могла… могла… Да как вы не понимаете, я едва не сбила его! — она сорвалась на крик.

Мужчина побледнел, медленно повернулся и взглянул на ее машину, стоящую на обочине.

— Я и представить не мог…

— Да уж конечно! — вспылила она.

— Я подстригал изгородь, когда…

— Зачем вообще вам понадобилось брать его с собой?

Элен была слишком взволнована, чтобы заметить: мужчина и сам расстроен этим происшествием не меньше ее.

— Я ведь посадил его в манеж, — попытался он оправдаться.

— Который оказался не очень-то надежным, — оборвала его Элен. — Уверена, ваш работодатель не придет в восторг оттого, что зы берете с собой на работу ребенка!

— Мне кажется, я должен объяснить вам, мисс… — Он вопросительно поднял черные брови.

— Фостер, — нетерпеливо представилась Элен. — Хотя не понимаю, зачем вам знать мое имя, — заметила она холодно. — Думаю, что вашего работодателя скорее заинтересует ваше имя…

— Я сразу должен был догадаться, что вы дочь Дэвида, — задумчиво проговорил мужчина, чуть улыбнувшись. — Тот же цвет волос… Он говорил, что вы должны приехать как раз на днях…

— То, что вы знакомы с моим отцом, нисколько не меняет суть дела. Подобное повториться не должно!

— И не повторится, поймите же вы, наконец, — попытался возразить он. Элен поджала губы.

— Надеюсь, что вы говорите правду, — процедила она. — Вы знаете моего отца, следовательно, знакомы и с мистером Джонсом. Я хочу при первой же возможности сообщить ему о вашем безответственном поведении.

— Но…

Она вскинула руку, призывая его замолчать.

— Я не собираюсь выслушивать ваши извинения. Лучше отведите ребенка домой и оставьте его с матерью или с тем, в ком больше здравого смысла…