С криком боли она выпрямилась. Король сабитов остановился, обернулся и с минуту разглядывал ее. Затем завибрировал усиками. Следующим вечером ей предстояло отправиться в брачный барак.

План побега, задуманный Грендоном, опирался не столько на осторожные действия, сколько на громадные физические усилия.

Рядом со спальней людей находилась кладовая, где хранились сушеные грибы, добавляемые в пищу рабов. Грибы сваливались здесь без всякого порядка в огромные кучи. Одна такая куча в углу и должна была скрыть отверстие подкопа, который Грендон собирался провести от хижины до точки футах в пятидесяти от стены, с выходом под толстым наземным корнем. Итак, вход в туннель прикрывала куча грибов, а выход легко можно было замаскировать грудами листьев, в изобилии нападавших вокруг.

И каждую ночь он напряженно трудился, раскапывая землю лишь голыми руками да ножом, взятым из корабля, поскольку других орудий труда у него просто не было. После многих ночей изнурительной работы он закончил прокладку восьмифутового, уходящего вниз под углом туннеля и теперь копал в горизонтальном направлении к той точке, где, по его расчетам, тянулся корень, когда пол под его ногами вдруг провалился. Грендон рухнул вниз, сначала ударившись о какой-то предмет, издавший металлический звон, а затем размаху приземлившись на твердую гладкую поверхность.

Ошеломленный падением, Грендон с минуту пролежал в кромешной темноте, ничего не понимая. Наконец он с трудом поднялся на ноги, ощущая синяки на всем теле, но зато и невредимость всех костей. Из-под одежды он достал фонарик, прихваченный с корабля.

Он включил свет, и сердце его бешено забилось от увиденного. Перед ним стоял огромный воин, одетый в доспехи с головы до ног. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что доспехи пусты, а рука в кольчужной перчатке с топором отлетела в сторону. Именно звук ее падения он и слышал при полете вниз.

Доспехи искусно украшал коричневатый металл, который Грендон поначалу принял за бронзу. О таких доспехах, тем более украшенных золотом и бриллиантами, ему не доводилось слышать здесь.

Острые металлические шипы торчали с вершины и задней части шлема, а над подвижным забралом сверкали два больших зеленых камня, придавая фигуре вид рогатой рептилии. В самом забрале щели для глаз закрывали толстые хрустальные пластины, под которыми располагались отверстия для доступа воздуха. На одном боку с ремня свисал огромный палаш, а на другом – короткая дубинка с шипастым набалдашником.

На полу перед фигурой образовалась гора земли, обрушенной Грендоном при падении. Направив луч вверх, он увидел потолок высотою футов в десять, укрепленный деревянными подпорками. Грендон провалился в точке между двумя огромными опорами, где совершенно прогнили поперечины.

Оглядевшись, он обнаружил, что находится в коридоре шириною футов в тридцать и тянущимся в обоих направлениях, насколько хватает глаз. Двойной ряд гексагональных колонн поддерживал тяжелые потолочные балки, и у каждой колонны стояла такая же фигура в доспехах, какую он обнаружил при падении. Только у других фигур в руках были не топоры, а длинные копья с широкими наконечниками.

Землянин оказался в затруднительном положении: он не мог выбраться наружу через отверстие, в которое провалился.

От рабов ему приходилось слышать легенды о древней расе альбинцев, бывших некогда господами сабитов. Защищенные надежно доспехами от этих тварей, альбинцы делали набеги на сообщества сабитов, захватывали в плен королеву и короля. Сабиты, солдаты и рабочие, оказывались покорными новым хозяевам, ибо под угрозой оказывалась жизнь их непосредственных владык. Альбинцы исчезли много лет назад – никто не знал, почему и отчего. Сабиты заняли их место и поработили болотных людей.

Грендон выбрал подходящие по размеру доспехи и после серьезного сражения с незнакомыми застежками наконец влез в металлический костюм. Он ожидал, что ему будет неловко передвигаться в этих доспехах, но, к его удивлению, никаких затруднений он не испытывал, сочленения костюма были устроены гибко. Необыкновенно крепкий металл оказался легче алюминия.

Вооружившись палашом, топором и дубинкой, он отправился на осмотр подземных окрестностей, проходя между двумя рядами колонн, охраняемых безмолвными стражами исчезнувшей расы, и освещая пространство вокруг лучом фонарика.

Продвигаясь дальше, он вскоре обратил внимание на стены, через равные интервалы украшенные какими-то живописными сценами и надписями. На картинах в основном изображались воины в доспехах, ведущие битвы с сабитами. Грендон отметил, что практически на каждой картине фигуры в доспехах поражали сабитов шипастыми дубинками между глаз, иногда пользуясь и топором; лишь однажды увидел он изображение солдата-сабита, обезглавленного палашом.

Особенно его заинтересовала сцена пленения альбинцами королевы сабитов во время схватки с ее охраной. Огромные ее жвалы связывали, затягивая петлю вокруг шеи. Связывали и отчаянно брыкающиеся ноги.

Он чуть ли не милю прошел вдоль этого коридора, миновав с тысячу фигур в доспехах, когда оказался в большом округлом помещении, которое богатством и изяществом убранства превосходило все, что ему доводилось видеть.

От основания стен до верхней точки куполообразного потолка все пространство покрывали живописные фрески, выполненные яркими красками, а вдоль стен, в нишах через интервал в пятнадцать футов, стояли грациозные статуи мужчин и женщин. Пол состоял из блоков разноцветного чистейшего хрусталя, настолько плотно подогнанных друг к другу, что получалась совершенно гладкая зеркальная поверхность, образуя прекраснейшим образом составленную мозаику.

В свете обращенного на пол луча отражение от зеркальной поверхности осветило весь зал. Изумленный этим эффектом, он вскоре выяснил, что нижнее основание каждого хрустального блока, гладко срезанное, покрывалось серебром, многократно усиливающим направленный туда луч света.

В центре зала журчал фонтан, очевидно питаемый артезианским колодцем, иначе он давно бы прекратил свою деятельность за сотни прошедших лет. Подойдя к фонтану, он увидел какую-то темную массу, которую ошибочно принял сначала за тень. Но ожившая вдруг тень отпрянула назад и стремительно рванулась к широкому входному отверстию слева.

Существо обладало короткими лапами с огромными когтями, скрежещущими по гладкому полу, а бочкообразное тело покрывала мелкая рыбья чешуя. Грендон вспомнил, с каким восторгом сабиты отзывались о мясе таких вот грызунов, живущих в глубоких норах.

Приходилось ему видеть этих тварей и в лесу поедающими грибы и растительность. И тут до него дошло, что, значит, где-то должен быть и выход на белый свет, а следовательно, и он сможет пройти по этой норе, где проползает столь толстое существо.

Он быстро двинулся к двери и оказался в коридоре, похожем на тот, которым пришел. Округлый же зал представлял собою как бы ступицу, от которой спицами во все стороны отходили коридоры.

Грызун исчез, но след его различить было несложно, поскольку за тысячекратные путешествия к фонтану он оставил на полу множество грязных отпечатков лап. След обрывался у зияющего черного отверстия в стене, где был выломан кусок декоративной лепнины. Вытащив палаш из ножен и выставив перед собой фонарик, он полез во тьму, пробираясь по извилистой норе на коленях и локтях. Нора шла слегка под углом вверх, спиралью, которой, казалось, не будет конца.

Наконец сладостный запах свежего воздуха долетел до его ноздрей, и он выбрался из норы у подножия громадного дерева. Выключив фонарик и прислушавшись, Грендон вроде бы услыхал неясный человеческий говор вдалеке. Он вслушивался еще с минуту, затем полез вверх по большому наземному корню. В нескольких сотнях ярдов вдали, у ворот стены высотою футов в десять, окружающей коническое сооружение, плясали огни двух факелов.

Спрыгнув с корня, он осторожно двинулся к тому месту. По мере приближения голоса доносились все отчетливее, и Грендон даже понял, что несколько человек о чем-то переругиваются. Послышались даже звуки ударов и слабый вскрик женщины.