— Бутики в фойе, наверное, еще не открылись.

— Откроются сегодня пораньше, — отрезал Сэм. — Вот увидишь, они пойдут нам навстречу.

И он оказался прав. Сэм был еще в душе, когда в номер принесли целый ворох одежды.

— Нашла что-нибудь подходящее? — спросил он, выходя из ванной и энергично растирая свою темноволосую голову.

— В изобилии, — сухо ответила она, хмуро разглядывая очередную этикетку известного модельера. — Но для меня это слишком дорого.

— Кто тебя просит платить?

— Я не могу принять от тебя в подарок одеж ДУ-

— Почему?

— Это было бы... не совсем прилично.

— Возьми в долг.

Тема явно ему наскучила.

«Ну конечно, ему есть о чем подумать, поважнее, чем о том, какие я надену трусы», — печально подумала Линди. Она выбрала себе льняные брюки кремового цвета и шелковую блузку в полоску.

— Я с тобой потом расплачусь.

Сэм нетерпеливо глянул на нее, но спорить не стал.

Мерилин, казалось, совсем не удивилась, увидев Линди рядом с Сэмом. Она кивнула ей как знакомой. Выслушав лечащего врача, Линди упала духом. Сами по себе многочисленные травмы не были опасны для жизни. Рентген показал, что мозг не поврежден, но...

— Что вы мне пытаетесь сказать? — оборвал Сэм поток путаных объяснений, напичканных специальными терминами.

— Он говорит, Сэм, что повреждения почек необратимы.

Доктор удивленно посмотрел на нее:

— Вы врач?

Линди кивнула. Сэм не дрогнул, только сильнее сжал зубы и вопросительно взглянул на врача.

— Линди права?

— Боюсь, что да.

Мерилин со стоном бросилась в объятия мужа.

— Бедный мой, маленький, — всхлипывала она.

— Что это значит? — продолжал расспрашивать Сэм.

— Всю оставшуюся жизнь мальчик будет привязан к искусственной почке.

— А нельзя сделать пересадку?

— Это, конечно, возможно, но найти подходящего донора нелегко. Мы взяли на анализ ткани Бенджамена... Лучше всего подошел бы близкий родственник. Может быть, брат или сестра...

— Я жду ребенка, — Мерилин вытерла слезы. — Значит, я не смогу?..

— Солнышко... — муж притянул ее к себе.

Сэм смотрел на них с удивлением.

— Поздравляю. Значит, остаюсь я.

Линди вздрогнула, хотя и знала, что он это скажет. И этого человека она обвиняла в отсутствии отцовских чувств!

— У нас нет гарантий, что вы окажетесь совместимы, мистер Рурк.

— Делайте все, что нужно.

— Об операции можно будет думать, когда мальчик оправится от остальных травм.

Сказав это, врач тактично удалился.

— О, Сэм, ты простишь нас когда-нибудь?

— Тут нечего прощать, Мерилин.

Линди тоже хотела было уйти, но Сэм загородил дверь. Линди чувствовала себя здесь посторонней. Ей нет места в их личном разговоре.

— Мы не имели никакого права запрещать тебе видеться с Беном. Нужно было честно сказать ему, что ты — его отец. Я сыграла на твоем чувстве вины. — Глаза Мерилин наполнились слезами раскаяния. — Я поступила как эгоистка. Когда увидела, как ты сидишь у его постели, я почувствовала себя настоящей злодейкой.

— Ты думала, что так лучше, любимая, — утешал ее муж.

— Но не для Бена! — воскликнула она. — Ты можешь с полным основанием осуждать меня. Ты всегда был хорошим отцом.

— Отсутствующим, — напомнил Сэм.

— Не по своей воле! Ты должен был зарабатывать деньги. Ради нас с Беном ты бросил колледж. Дал мне возможность доучиться, — а как я тебе отплатила?

Слезы хлынули с новой силой.

— Незачем ворошить прошлое, Мерилин. Сейчас самое главное — Бен.

В дверях снова появился доктор.

— Миссис Тенант, ваш сын проснулся. Он зовет вас.

— Мое лицо... я нормально выгляжу? Не хочу, чтобы он заметил, что я плакала.

— Ты выглядишь замечательно, солнышко.

Мюррей двинулся вместе с ней вслед за фигурой в белом халате, но вдруг обернулся:

— Идем с нами, Сэм. — Он неловко пытался сделать шаг к сближению.

Сэм покачал головой:

— Потом.

Линди задыхалась от волнения. Как подумаешь, какими обвинениями она его осыпала, а он... Она уже давно догадывалась, что была не права, но чтобы настолько!..

— Почему ты не пошел с ними?

— Мальчику сейчас не нужны посторонние. Он хочет побыть с мамой и папой.

Сэм сказал это будничным тоном, но как ему, должно быть, больно! Линди сжала руки в кулаки, чтобы удержаться и не кинуться утешать его. Ночь безумной страсти так и не сблизила их. Линди не обманывалась на этот счет. А она прибавит эту ночь к своей маленькой коллекции драгоценных воспоминаний и будет хранить долгие-долгие годы. Хотя бы воспоминания о Сэме у нее никто не может отнять.

— Расскажи мне о пересадках, Розалинда.

— Сначала тебя проверят на совместимость. Чем она выше, тем больше вероятность удачной пересадки. Прежде всего, нужно будет проверить, что у тебя обе почки здоровы. Операция — это всегда риск, Сэм.

Никогда еще ей не было так трудно казаться беспристрастной. Ее подташнивало от страха при мысли о возможном риске, но она знала, что это — чистейшей воды эгоизм.

— Существует вероятность отторжения?

— Да, но я не специалист. Я не знаю последнюю статистику. Я же сказала: чем выше совместимость, тем больше вероятность успеха. Но не забывай, после этого у тебя останется только одна почка.

— Но ведь одной достаточно?

— Если ты попадешь в аварию и повредишь оставшуюся почку, то окажешься в том же положении, в каком сейчас Бен.

Сэм только отмахнулся.

— Я наконец-то могу что-то сделать! Ты понимаешь, какое это счастье? Ты можешь себе представить, каково мне было сидеть здесь все эти дни и только смотреть, как он уходит от нас все дальше?

Сэм стиснул кулаки.

— Он ведь такой маленький! Я все думал: за что? Почему Бен? Что он сделал плохого? Почему я не оказался на его месте? Если бы мне попался тот пьяный подонок, я бы его убил! — Его глаза потемнели от страдания. — Странно, никогда не считал себя агрессивным человеком...

Линди страдала вместе с ним, ее сердце сжималось от боли, но что она могла сказать? Ему не нужны банальности.

— Врачи обязаны предупредить тебя о риске подобной операции. Они скажут тебе то же, что и я.

— Я понимаю. — Сэм прерывисто вздохнул. — Спасибо, Розалинда; спасибо за все.

Прощальная реплика?

— Ну что ж, на этом я тебя оставлю.

— На чем — на этом?

«Только не надо все усложнять, — взмолилась она про себя. — Нам обоим и так достаточно трудно».

— Доктор Лейси... Розалинда... я надеялся, что застану вас здесь.

— Сэм, это доктор Боумэн.

— Рад с вами познакомиться, мистер Рурк. — Фред Боумэн потряс руку Сэма. — Сочувствую — насчет вашего сына. Я подумал, Розалинда, может, вы передадите этот снимок мужу вашей сестры? Мы снимались в Женеве, в прошлом году, я обещал ему прислать экземпляр.

— Конечно, нет проблем.

Линди улыбнулась, и доктор умчался по своим делам.

Сэм заглянул ей через плечо. На снимке несколько мужчин стояли в ряд с бокалами в руках.

— Это — муж твоей сестры? — Сэм прицелился длинным указательным пальцем в центр снимка, где Адам улыбался в объектив.

Линди быстро спрятала фотографию. Она и не заметила, что он смотрит через ее плечо!

— Да, это Адам, — подтвердила она.

— Симпатичный парень.

Может быть, он не узнал?

— Анна тоже так считает, — осторожно ответила Линди.

— Так, значит, он не твой приятель? Это интересно.

— Да ну?

Выражение его лица серьезно встревожило Линди.

— Ты ведь приехала сюда не для встречи с доктором Боумэном, правда, Розалинда?

— Ну, не специально для этого, но он мне очень помог. — Линди изобразила хладнокровную, профессиональную улыбку.

— Так зачем ты приехала? Просто случайно проезжала мимо?

Из-за кондиционера в комнате было прохладно, но Линди бросило в пот. Это уже жестоко! Он же все понял, по глазам видно. Но не успокоится, пока не заставит ее признаться.