Ночь положила конец всем перестрелкам, и под ее покровом буры отступили: большинство — в Кроонстад, который, как мы помним, они собирались удерживать до последнего; но немалая часть — на восток, где они объединились с командос под началом Христиана Де Вета.

Все наши животные были так изнурены, что в ту ночь мало кто из полков получил свой багаж, поэтому рано выступить на следующее утро не удалось. Но было известно, что фельдмаршал намеревался достичь Кроонстада на следующий день, а имевшаяся у нас информация указывала, что буры окапывались на сильной позиции вдоль линии поросших лесом обрывов, известных, как Бошранд, к югу от города.

Мы выступили в одиннадцать часов прямо по направлению к Кроонстаду и продолжали двигаться еще два часа после захода солнца, совершив переход почти в семнадцать миль. Местность слева от нас была плоской и открытой, и, соединившись с основной армией, мы увидели длинные параллельные линии пыли, подобные красным облакам на закате, они отмечали путь седьмой и одиннадцатой дивизий; кроме того, мы знали, что за этими двумя колоннами, к западу от железной дороги, Френч ведет свои усталые эскадроны, совершая еще один широкий обход.

Армия собралась вместе в ожидании большого сражения. Но сколько бы мы ни шли, никак не могли покрыть то дополнительное расстояние, которое необходимо было пройти по диагонали с фланга, и когда стемнело, мы поняли, что седьмая дивизия растянулась поперек нашего фронта, а Пол-Карю с гвардией оторвался и находится впереди нас. В ту ночь лорд Робертс спал на [502] запасной ветке в Америке, меньше чем в шести милях от бошрандской позиции.

Ян Гамильтон вновь двинулся вперед на рассвете, транспорт и конвой плелись в нескольких милях позади, а пехота, бодрая и в хорошей форме, шла по пятам кавалерийского прикрытия. Время от времени мы прислушивались, ожидая услышать пушечную стрельбу: если враг был на позиции, фельдмаршал должен был выйти на него к восьми часам. Уже после девяти канонады все еще не было слышно, и тогда по армии пронесся слух, что буры бежали, не дав сражения.

В одиннадцать часов генерал Бродвуд получил записку от лорда Робертса, в которой было сказано, что теперь не имеет значения, какой дорогой двинется колонна Гамильтона, поскольку враг не удерживает позицию. Я решил тогда, что, раз сражения не будет, надо посмотреть на захват Кроонстада. Так как у меня был свежий пони, купленный мною в Винбурге, я вскоре оставил позади кавалерию, нагнал обозы Такера, проделал миль пять вдоль линии марша его дивизии, затем нагнал хвост одиннадцатой дивизии и наконец поравнялся с головой пехотных колонн милях в трех от города.

Лорд Робертс вошел в Кроонстад около полудня со всем своим штабом. Одиннадцатая дивизия, включая гвардейскую бригаду, прошла мимо него по рыночной площади, а затем, выйдя из города, устроила привал на его северной окраине. Остальная армия остановилась к югу от Кроонстада. Кавалерийская бригада Гордона расположилась в миле от него, а седьмая дивизия и силы Яна Гамильтона — в трех милях, в просторной долине среди покрытых кустарником и изрытых траншеями холмов, которые буры не решились защищать. Френч, при совершении обходного маневра вновь наткнувшийся на упорное сопротивление, дошел до железнодорожной линии к северу от города слишком поздно, чтобы перехватить какие-либо подвижные составы. Мало того, когда майор Хантер Вестон, дерзкий и предприимчивый инженер, добрался до моста, который он намеревался взорвать, он обнаружил, что тот уже взорван противником.

Таким образом, одним длинным броском из Блумфонтейна был взят Кроонстад, новая столица Свободной Республики. [503]

Прибыв в Кроонстад, лорд Робертс решил задержаться до тех пор, пока его армия не пополнит припасы и не будет отремонтирована железнодорожная линия до Блумфонтейна. Кроме того, ожидая генерального сражения у этого города, он сконцентрировал все силы и подтянул правый фланг поближе к основной армии. Прежде чем начать наступление на вражеские позиции на реке Реностер, он хотел растянуть свой фронт вширь, как делал это во время предыдущих операций. Наступление по схеме сходящихся колонн требует паузы после каждой концентрации, прежде чем маневр может быть повторен; поэтому в то время как сам фельдмаршал оставался на месте, его энергичный помощник вновь выступил в поход.

Генерал Ян Гамильтон, с теми же войсками, что и прежде, к которым добавились четыре малокалиберные пушки, вышел из своего лагеря у Кроонстада 15 мая и после короткого перехода встал лагерем к востоку от города, готовясь двинуться на Линдли, куда отступил президент Стейн. Вопросы снабжения вызывали большое беспокойство, так как нелегко было пройти 50 миль через враждебную территорию, имея с собой провизии и фуража только на три с половиной дня. Мясо в достаточном количестве можно было найти повсюду, но запасы муки, которые можно было обнаружить на фермах, были явно недостаточны. Но даже изобилие мяса несколько обесценивалось нехваткой дров, ибо даже баранья нога едва ли может служить утешением для голодного солдата, если ему не на чем ее приготовить. Прибытие небольшого обоза мало способствовало решению проблемы снабжения, поскольку он, как оказалось, доставил в основном бактерицидные средства для постоянных лагерей и, что очень важно в стране, где и без того много травы, прессованное сено.

Тем не менее, будучи исполнен решимости и имея все основания доверять своему интенданту, капитану Атчерли, Гамильтон выступил 16 мая, и пехота сделала привал в восемнадцати милях от Кроонстада, на дороге на Линдли, которую, впрочем, скорее следовало бы назвать тропой. Кавалерийская бригада с одним корпусом конной пехоты под командованием Бродвуда прошла на десять миль дальше и захватила добротный железный [504] мост, не отмеченный ни на одной карте, он был переброшен через небольшую, но важную речку у Каалфонтейна. Здесь была получена достоверная информация, что большое соединение буров с пушками отступает перед колонной Рандла (восьмой дивизией) на север, к Линдли, в связи с этим следовало занять город до их прихода. Гамильтон приказал своей кавалерии поторопиться и занять высоты к северу от города. Это был двойной переход, при том что и обычные переходы были очень длинными. Результат, однако, оправдал все усилия. Бродвуд «застал врасплох» — выражение, заимствованное из бурского донесения, — Линдли 17 мая. Для его защиты едва набралось пятьдесят буров. После короткой стычки город сдался. Британцы потеряли трех человек ранеными. Бродвуд затем вернулся, согласно приказу, на холм к северу от города, господствующий над ним, и встал там лагерем. Этот холм для удобства мы будем дальше называть холмом Линдли. Пехота и обоз также проделали длинный переход 17 мая, но поскольку на дороге встречались препятствия, к наступлению ночи они все еще были в четырнадцати милях от Линдли. Даже транспорт тащился с трудом, и большая его часть добралась до места только после полуночи, причем, и люди, и животные были страшно утомлены. Интересно, многие ли в Англии представляют себе, что такое овраг, ручей или речка, и как они влияют на военные операции? Жители цивилизованных стран привыкли к тому, что дороги идут по ровной местности, и редко замечают мосты или водопропускные трубы, по которым проходят. В Южной Африке все иначе. Длинные колонны транспорта тащатся по равнине. Вельд кажется гладким, ровным и легко проходимым. И вдруг на пути возникает препятствие. В чем же дело? Давайте проедем вперед, где вереница вагонов вливается в общую кучу, где сцепились телеги, запряженные мулами, повозки с волами, капские вагоны, санитарные повозки, артиллерия, где все чего-то ждут, а возницы нетерпеливо переругиваются между собой. Впереди овраг — глубокая, около пятидесяти футов, расселина в земле, шириной около ста ярдов. Берега крутые и непроходимые, кроме одного места, где спускается вниз неровная тропинка. Дно болотистое, и как ни стараются инженеры выровнять и улучшить дорогу, все равно получается что-то среднее между стремниной Эрлс Корт и Болотом Уныния. Один за другим, после горячих споров за первенство, вагоны [505] продвигаются вперед. Тормоза закручены до предела, иначе тяжелые повозки покатятся вниз по склону и налетят на волов. На дне, как пуховая перина, лежит слой грязи. В ней застревает каждый третий вагон. Мулы, недостойные гибриды, сдаются после первой же попытки. Волы тянут вперед с несгибаемым упорством. Но, в конечном счете, вытаскивать все это приходится человеку. Вперед выходят рабочие отряды усталых людей — солдаты и так уже проделали долгий путь с полной выкладкой. Привязываются канаты и, с потом, кровью, растянутыми сухожилиями, под щелканье длинных бичей, вздохи белых и крики туземцев, очередной вагон выволакивается на противоположную сторону. А транспортная колонна растянулась на семь миль!