Была уже середина августа. Понедельник. Ветреный день, по небу плывут облака. Не очень-то тепло, но хоть нет дождя. Изабел, нацепив на себя большой фартук, сидела у кухонного стола и ощипывала перепелок. Настреляли их в пятницу, и они три дня провисели в кладовке. Стоило подержать их подольше, но Изабел хотелось поскорее покончить с этим муторным делом и заложить ощипанные и выпотрошенные тушки в морозильник до приезда следующей партии американцев.

Кухня в Крое была просторная, викторианская, полная свидетельств того, что хозяйка проводит здесь немало времени. Кухонный буфет полон столовой посуды, на стене пришпилены открытки, адреса, записка-напоминание, чтобы позвонить водопроводчику. Возле большой газовой плиты с духовкой стояли две корзины, в которых спали собаки. С потолка, с крючьев, на которых когда-то подвешивали для копчения окорока, теперь свисали пучки трав. Над плитой помещалась сушилка – рама с натянутыми шнурами, на ней просушивалась влажная после походов по холмам одежда или выглаженное, но еще не совсем просохшее белье. Не очень это было удобное приспособление – когда на завтрак жарилась селедка, наволочки начинали пахнуть рыбой, но вытяжки у Изабел не было, и приходилось мириться со всеми ароматами.

С этой сушилкой была связана давняя история, которая вошла в семейный эпос, и смеялись над ней по сей день. В ту пору еще жива была леди Балмерино, а поварихой в доме служила миссис Харрис. Кулинарка она была отменная, но всякие там глупые правила гигиены ее ничуть не беспокоили. На плите у нее с утра до вечера кипела огромная черная кастрюля, в которую она бросала кости и остатки овощей. Из этих обрезков и остатков у нее получались замечательные супы. Однажды в доме собралась большая охотничья компания. Зарядил дождь, и сушилка над плитой была увешана мокрыми куртками, гольфами, свитерами и шерстяными носками. Суп в ту неделю становился день ото дня все вкуснее и вкуснее. Гости просили добавки. «Как вы его варите, миссис Харрис? – спрашивали гости. – Какой аромат! И как вкусно!» Миссис Харрис только улыбалась с довольным видом и говорила, что секрет приготовления этого супа она унаследовала от своей матушки. Охотничья неделя кончилась, гости разъехались, вложив в сморщенную красную ладонь миссис Харрис солидные чаевые. Кастрюля наконец была опорожнена для чистки, и только тут на дне ее обнаружился свалившийся с сушилки и отнюдь не идеально чистый охотничий носок.

Ну вот, готова и четвертая птица, осталось ощипать еще две. По кухне порхали перья. Изабел осторожно собрала их на газету, свернула ее и сунула в черный пластиковый пакет для мусора. Расстелила на столе еще одну газету и взялась за пятую птичку, но тут услышала свист.

Задняя дверь кухни распахнулась, в ней с веселой улыбкой на лице появился Том Драйстоун. От сквозняка перья на столе облаком взметнулись вверх, Изабел испуганно вскрикнула, и Том поспешно захлопнул дверь.

– Похоже, хозяин не оставляет вас без работы.

Перья снова осели на стол, Изабел чихнула. Том положил на буфет пачку писем.

– Я так понимаю, Хэмиша помогать не заставишь?

– Его нет дома. Поехал на недельку погостить к своему школьному другу в Аржилл.

– Удачная была в пятницу охота?

– Пожалуй что, нет.

– Но вроде бы в Гленшандре они неплохо постреляли?

– Похоже, наших перепелок и постреляли. Они полетели к соседям в гости, а там их только и ждали, да вот незадача – не дружки и подружки, а охотники. Выпьете кофе?

– Спасибо, нет. Сегодня у меня полно почты. Совет графства рассылает какие-то циркуляры. Так что до свидания…

И Том, начав насвистывать очередную песенку еще до того, как за ним захлопнулась дверь, удалился.

Изабел продолжала ощипывать перепелок. Ей хотелось поскорее посмотреть почту, но она заставила себя сначала покончить с работой. Потом она соберет все перья, вымоет руки и только тогда посмотрит письма. А потом возьмется за самое противное дело – выпотрошит птиц.

Почтовый фургон уже уехал. В коридоре, ведущем из холла, послышались неровные, тяжелые шаги. Потом по каменным ступенькам лестницы на кухню, с остановкой на каждой ступеньке. Дверь отворилась, на пороге стоял ее муж.

– Это Том приезжал?

– Ты не слышал, как он насвистывал?

– Я жду письмо из лесного управления.

– Я еще не просмотрела почту.

– Что же ты не сказала мне, что будешь ощипывать перепелок? – Вопрос прозвучал упреком. – Пришел бы тебе помочь.

– Тогда помоги мне их выпотрошить.

Но тут на лице Арчи появилась гримаса отвращения. Стрелять птиц – пожалуйста, свернуть шею подстреленной – да, ощипать, наконец, если его попросят, но разрезать им брюшки и вынимать внутренности – нет уж, увольте, его просто стошнит. От этой грязной работы он всегда старался увильнуть, как бы Изабел на него ни наседала. Он поскорее переменил тему. А она заранее знала, что переменит.

– Где почта?

– Том положил на буфет.

Прихрамывая, Арчи пошел к буфету, собрал все конверты и стал их перебирать, пристроившись на другом конце стола, подальше от перепелок.

– Из управления письма нет. Хорошо бы они поторопились… Но есть письмо от Люсиллы…

– Слава богу, я его так ждала.

– …и какой-то большой твердый конверт, не иначе как приглашение на королевский прием.

– Почерк Верены?

– Очень может быть.

– Это приглашение на бал.

– И еще два таких же конверта, один для Люсиллы, второй… – Арчи запнулся, – …для Пандоры. Нам предстоит надписать адреса и отправить дальше.

Руки Изабел замерли. Они смотрели друг на друга с разных концов длинного, усыпанного перьями стола.

– Пандора? Они приглашают Пандору?

– Судя по конверту, да.

– Странно, Верена даже не сказала мне, что собирается пригласить ее.

– А почему она должна была сказать?

– Надо поскорее переслать конверт. Открой-ка наш, посмотрим, как выглядит приглашение.

Арчи распечатал конверт.

– Очень внушительно. – Брови у него поползли вверх. – Тисненая надпись, золотой обрез. Шестнадцатое сентября. Однако Верена затянула с приглашениями, тебе не кажется? Всего один месяц остался.

– Дело в том, что вышла задержка. Первую партию по ошибке отпечатали на оборотной стороне карточки, и Верена отослала весь заказ обратно, чтобы переделали.

– Как она разглядела, что не на той стороне?

– Верена в таких вещах разбирается, и она очень дотошная, все обязательно проверит. Так что там написано?

– …Лорду и леди Балмерино… Миссис Энгус Стейнтон… первый бал Кэти. И так далее: когда, где… Танцы начнутся в десять. – Арчи поднял вверх приглашение. – Ну как, впечатляет?

Очки лежали где-то далеко, и Изабел, сощурившись, стала разглядывать карточку с золотым обрезом.

– Я польщена. А как прекрасно эта карточка будет выглядеть на камине! Американцы подумают, нас приглашает королева. Теперь прочти мне письмо Люсиллы, оно для меня куда важнее.

Арчи вскрыл конверт с французской маркой и развернул два тоненьких, сероватого цвета листочка.

– Ну и бумага! Уж не туалетная ли?

– Читай, Арчи.