— Вы правы, — произнес голос, звенящий металлом.

Рейчел испытала удивление и облегчение. Она была благодарна Жан-Люку, что ему удалось приехать так быстро.

— Рейчел, ты сказала ему, чтобы он ушел? — Жан-Люк небрежной походкой прошел на кухню, его глаза не отрывались от лица другого мужчины. — Я предлагаю вам уйти, как просила Рейчел.

— Это угроза? Принуждение? Не думаю, что вы рискнете попортить ваш дорогой костюм.

Казалось, спиртное помрачило разум Шона. Он положил руку на плечо Рейчел и бесцеремонно притянул ее к себе.

— Мы очень близки.

— Неужели? Тем не менее она хочет, чтобы вы ушли. Убери от нее руки!

— Или что?

Шон пошатнулся, и Рейчел, воспользовавшись случаем, освободилась из его объятий.

— Подойди сюда, — сказал он, двинувшись к Жан-Люку. — Хочешь драться — давай. — Он первым сделал выпад, едва не задев Рейчел. — Слышишь? — взбешенно заорал Шон. — Подойди ближе. Посмотрим, из чего ты сделан.

Жан-Люк ударил его, не дав договорить.

— Прекратите, вы оба! — закричала Рейчел.

Жан-Люк сцепился с Шоном, ловко выталкивая того к задней двери.

— Хватит! Ты понял? Оставь Рейчел! — В критической ситуации акцент Жан-Люка снова стал явственнее. — Никогда здесь больше не показывайся. Иначе я не отвечаю за последствия. А сейчас вон отсюда!

Жан-Люк распахнул дверь и вышвырнул Шона во двор. Рейчел дрожа следила за происходящим.

— Он больше тебя не побеспокоит. Мне знакомы такие типы. Трусливый задира.

Рейчел не решалась посмотреть в глаза Жан-Люка. Она опустилась на стул и закрыла лицо руками.

— Как ты мог? — прошептала она.

— Тебе нравится, когда тебя запугивают?

— Нет.

— Или терроризируют?

— Ты просто смешон!

— Неужели? Я слышал твой голос по телефону, а когда вошел — видел выражение твоего лица.

— Он был пьян и не понимал, что несет.

— Прекрасно понимал.

— Не обязательно было применять силу.

— Слова не помогали. Я хотел защитить тебя. Что здесь ужасного?

При чем здесь забота о ней? Наверное, он ее дурачит. Вспомнилось прошлое, его неожиданный отъезд. Неужели можно принять его слова за чистую монету? Рейчел покачала головой. Ее глаза неприязненно сузились. Нет! Она не поддастся!

— Я не просила ни твоей помощи, ни защиты. Я не просила ни о чем подобном. Жан-Люк, ты не изменился! Все такой же самонадеянный, импульсивный и эгоистичный. Ты всегда был таким.

Жан-Люк пробормотал по-французски какое-то ругательство, затем схватил ее за плечи и впился прямо в губы.

Рейчел мгновенно вспомнила и его чувственный рот, и покоряющую сексуальность его тела. Что она предпочла бы забыть, так это силу собственного желания и неспособность держать эмоции под контролем.

Губы Жан-Люка лишали ее воли к сопротивлению, и она отозвалась, забыв о своей злости и мучениях разлуки. Возможно, именно от ярости Рейчел возвратила поцелуй с удвоенной энергией. Она прильнула к нему, любя и в то же время ненавидя.

Его тонкие сильные пальцы настойчиво притягивали Рейчел все ближе. Он целовал ее все более глубоко и страстно. Казалось, время остановилось и вселенная исчезла. Их поцелуй превратился в схватку, в которой ненависть и желание слились воедино.

Жан-Люк опомнился. Как глупо! О чем он думал? Где же его хваленый самоконтроль?

Рейчел заглянула в его глаза. К ней вернулся здравый смысл. Она слишком поздно поняла свой промах.

Хотя Жан-Люк казался спокойным, его выдавали глаза, потемневшие от страсти. Но в этом взгляде она не заметила боли сожаления о годах, прошедших в разлуке.

— Как ты смеешь? — Рейчел отпрянула, пылая гневом. — Уходи! — истерически закричала она звенящим голосом. Мгновение спустя она справилась с собой. — Спасая Грейндж, ты решил воспользоваться случаем? Думал, что я все та же глупая, наивная девочка, которая позволит тебе все, что ты хочешь?

— Ты не была глупой.

— Тебе удобно так думать. Я-то знаю, какой я была.

— Только потому, что так считала твоя тетка.

— Уйди! Я больше не хочу тебя видеть!

— К сожалению, мы оба понимаем, что связаны договором. — Темные глаза смотрели с упреком. — Я решил получить прибыль от этого проекта, не вижу причин менять планы. Фактически после этого эпизода моя решимость только возросла.

— Ах, эпизода! Ты называешь насилие эпизодом?

— Когда же это я насиловал тебя? Рейчел! До чего же просто притворяться жертвой! Я поцеловал тебя, но я что-то не припомню, чтобы ты сопротивлялась. Совсем напротив…

— Как только я могла полюбить тебя?

Голос Рейчел сорвался до шепота. В глазах стояли слезы.

Жан-Люк повернулся и ушел. Рейчел тревожно смотрела ему вслед. Она понимала, что ее неадекватная реакция усложнила все во сто крат. Жан-Люк выглядел отчужденным как никогда.

Прошло три месяца. Лето было сухим и необыкновенно жарким. За все это время Рейчел ни разу не видела Жан-Люка, лишь обменивалась с ним факсами. Она находила это вполне удобным, хотя ее и раздражали краткие письменные сообщения, которые приходили ей на дом.

Рейчел стояла у окна спальни, расчесывая свои золотистые волосы и глядя на садовников, укладывавших куски дерна. Работы в Грейндже шли к завершению. Подрядчик опережал график, без сомнения рассчитывая на хорошие премиальные.

Рейчел положила щетку на туалетный столик и натянула футболку. Послезавтра ожидается открытие отеля, и новая встреча с Жан-Люком неизбежна. Как-то она справится?

— Ты даже не притронулся к коньяку.

За столом, украшенным свечами, Иветта выглядела потрясающе в своем открытом черном платье. Жан-Люк улыбнулся и поднял бокал, сознавая, что недостаточно принимает участие в беседе, в то время как положение обязывало, тем более что именно он пригласил Иветту на обед.

— Извини, я задумался…

— Может быть, кофе у меня в номере? — промурлыкала она. — Или у тебя?

Он засомневался, разумно ли это. Но ведь он не давал обета безбрачия.

Окончилось лето, жаркое, сухое и слишком долгое. Он предпочел оставаться в Париже, очень много работая, целиком окунувшись в бизнес.

Жан-Люк взглянул на Иветту. Она была такой милой, веселой и беззаботной — все это мешало запросто отправиться с ней в постель.

— Иветта…

— Ты не хочешь. — Она коротко, почти холодно улыбнулась. — Уговаривать не буду.

— Я не ожидал. Ты очень соблазнительная женщина. — Он выдавил улыбку, затем нахмурился, раздраженный собственным поведением.

— Ты думаешь о чем-то другом. Это заметно. Кстати, как там в Англии? — Красиво подведенные губы чуть скривились.

— Насколько мне известно, хорошо. Завтра я отправлюсь туда, чтобы убедиться лично.

— Надеюсь, поездка будет удачной. — Иветта поднялась из-за стола. — Эта женщина очень красива. Желаю счастья вам обоим. Но если ничего не получится… Ах! Я же обещала, что не буду уговаривать. Ты неотразим, Жан-Люк Мануар! И тебе это известно.

— Не для всех, — мрачно заметил Жан-Люк. Ему вспомнился последний разговор с Рейчел, и он потряс головой, отгоняя видение.

— Как ты живешь?

Рейчел резко обернулась на голос Жан-Люка. Его присутствие действовало на нее даже на расстоянии. Она судорожно вздохнула и наклонилась, рассматривая кусты коралловых роз, которые обрамляли новую дорожку к теннисному корту. Надо взять себя в руки.

— Я думала, ты приедешь завтра.

Когда он подошел ближе, Рейчел подняла глаза и заметила, что он выглядит усталым.

— Ты мог бы сообщить мне о своем прилете накануне.

— Зачем? Разве мой неожиданный приезд причинил тебе неудобства?

— Возможно.

Ее голос был холоден. Она окинула взглядом его фигуру. Узел шелкового галстука бронзового цвета ослаблен, верхняя пуговица сорочки расстегнута, загорелая шея обнажена. Ее глаза невольно задержались на темном завитке волос, слегка блестевшем от пота. Следствие жары.