Бэкки повернулась к Джошу:

— Ну а теперь скажи, как тебе ранчо в целом?

— Хорошее у тебя хозяйство. Но некоторые участки требуют расчистки. Снег еще не сошел. Я думаю, завтра мы это обсудим. И если ты съездишь со мной, я тебе все покажу.

— С удовольствием.

За ужином было весело. Впервые за долгие годы Бэкки сидела среди простых работников и чувствовала себя раскованно.

И этим она была обязана Джошу. Он превратил для нее ужин в удовольствие. Она не знала как. Джош был немногословен, только иногда задавал вопросы, которые как бы развивали беседу между ней и мужчинами. Они вспоминали времена, когда еще был жив ее отец, и очень тепло отзывались о нем. Рассказывали забавные случаи, происходившие с ними на ранчо, и хвастались своими достижениями.

Бэкки избегала взгляда Джоша. Каждый раз, когда поворачивалась в его сторону, она замечала, что он смотрит на нее. Почему? Это ее будоражило. И ей хотелось побыть с ним наедине хотя бы несколько минут, поговорить о чем угодно, только не о ранчо.

Наконец ужин закончился. Мужчины перешли в гостиную и включили телевизор.

— Хочешь, обсудим дела прямо сейчас? — спросила она, надеясь остаться с ним вдвоем.

— Нет, лучше завтра. А то ведь решу, что Сюзанн права: ты готова работать день и ночь.

Бэкки покраснела и покачала головой. Ей хотелось как-то развлечь Джоша, дать ему понять, что она — женщина. Но она не находила слов.

— Ну что ж, мне пора домой, — сказала Бэкки, одной из последних вставая из-за стола.

— Я тебя провожу, — быстро ответил Джош.

Слишком быстро, подумала она. Наверное, желал поскорее от нее отделаться, чтобы отдохнуть. Ей не следовало оставаться на ужин.

— Я приехала на машине. Не хотела идти по грязи, — сказала Бэкки, когда они покинули барак. Холодный ветер трепал ее волосы. Она поправила прическу и поежилась от холода. Смеркалось. Темнота медленно опускалась на Вайоминг.

— Пойдем со мной к Буяну, проверим, как он там, — сказал Джош, положив руку ей на плечо и увлекая ее к конюшне.

От прикосновения его руки Бэкки стало тепло. Было приятно ощущать рядом сильного мужчину. Она гордилась собой: он похвалил ее за то, что после смерти отца ей удалось удержать ранчо на плаву и неплохо управлять хозяйством.

Они вошли в конюшню. Бэкки включила свет.

Убирая с лица волосы, она снова пожалела, что распустила их.

— Нужно было сделать хвост. Кошмар какой-то, — пробормотала она, поправляя запутавшиеся локоны.

Джош покачал головой.

— Мне нравится. Ты отлично смотрелась за ужином. Ты была… — Он поколебался, а потом продолжил: — Ты была очень мила.

Бэкки застыла на месте. Он говорил искренне, и она улыбнулась:

— Спасибо.

Лошади тихо ржали, некоторые высунули головы, чтобы получше рассмотреть ночных посетителей.

Джош повернулся и направился в дальний угол конюшни, будто ничего особенного и не сказал ей только что.

Бэкки последовала за ним. Она гладила каждую лошадь, мимо которой проходила. Джош остановился возле последнего стойла. Буян высунул голову, зашевелил ушами и тихо заржал; ноздри его раздувались.

Когда Бэкки посмотрела на Джоша, она увидела, что он улыбается. Эта улыбка сделала его моложе, он казался более доступным. И невероятно красивым.

— Буян рад, — сказала она, подтверждая очевидное.

Джош взглянул на нее. В его глазах светилось восхищение.

— Да. Он всегда такой, когда я подхожу. И мне это нравится.

Она кивнула и улыбнулась.

— Здорово. Он приветствует нас. Давно он у тебя?

— Несколько лет. — Джош погладил морду лошади.

— Так на своем ранчо ты выращивал лошадей, а не скот?

Джош помрачнел. Бэкки заметила эту перемену. И пожалела о своем вопросе.

— Нет. Я выращивал скот. Но собирался заниматься лошадьми, однако успел приобрести только Буяна и Бонни. А потом — развод.

Бэкки протянула руку и дотронулась до его плеча. Она ощутила, как напряжены его мускулы.

— Мне жаль, — Бэкки провела ладонью по его руке, — я не хотела напоминать тебе о прошлом. Ты, наверное, очень грустил, когда расстался с женой.

Он сдвинул брови и повернулся к ней. Взял ее руку и, сам того не осознавая, задержал в своей ладони.

— Минуту, Бэкки. Ты неправильно все поняла. Прежде чем строить романтические предположения, выслушай меня. Марго и я не любили друг друга. Я хотел иметь собственное ранчо, а она владела имением, которым некому было управлять. Мы заключили сделку… брак, и получили, что хотели. Моя ошибка состояла в том, что я решил, это будет длиться вечно.

Бэкки была потрясена. Джош говорил о браке как о деловом соглашении.

— Ты ее не любил? — смущенно прошептала она.

Джош отрицательно покачал головой и сощурил глаза, когда увидел, с каким недоверием она на него смотрит.

— Мне она нравилась, и я ей тоже. Нас связывало что-то общее. И я думал, так будет всегда. А ранчо очень много для меня значило. Когда мы поженились, оно было в запущенном состоянии. Я работал не покладая рук… Мы оба работали… Но однажды Марго сказала, что с нее хватит. Она продала ранчо, развелась со мной и уехала в Нью-Йорк.

— И ты ничего не получил? — спросила Бэкки.

— Немного денег, чтобы компенсировать потерю времени и сил. — Джош говорил с горечью. — Но деньги не могут заменить землю, дом, любимую работу.

— Я сожалею, — сказала она. Он погладил ее по плечу.

— Это не твоя вина.

— Мне жаль, что ты потерял свое ранчо.

— Оно никогда не было моим, но я этого не учел. Такой ошибки я больше не повторю. У меня есть цель — купить себе ранчо. Когда я подпишу договор, тогда буду знать, что получил все, о чем мечтал. И никто не отнимет у меня мое ранчо.

— Значит, для этого ты копишь деньги?

Джош кивнул и медленно выпустил ее руку.

— У меня есть деньги, которые я получил от своей бывшей жены, и еще немного заработал в прошлом году. А теперь вот надеюсь заработать недостающую часть у тебя.

Бэкки отвернулась. Если бы ее брат приехал, половина этой земли уже принадлежала бы ему, но она ему не нужна. Джош — прирожденный фермер, и однако ему придется долго работать, прежде чем он сможет скопить достаточно денег. Жизнь иногда такая несправедливая, подумала Бэкки.

— Так если ты когда-нибудь женишься, ранчо все равно будет принадлежать только тебе?

— Я не собираюсь снова жениться, — ответил он.

— Но ведь не все женщины одинаковы! Может, ты найдешь такую, которая будет не похожа на твою бывшую жену… Ты полюбишь ее и захочешь на ней жениться. А как же дети? Неужели ты не хочешь иметь детей? Тогда кому же ты оставишь ранчо, которое когда-нибудь купишь?

Джош помолчал, а потом возразил:

— Я долго искал, Бэкки, но так и не нашел ту любовь, о которой ты говоришь. Возможно, когда-нибудь я захочу иметь детей. Если так — я женюсь. Но этого не будет, пока я не устроюсь, пока не буду уверен, что никто не отнимет у меня мою землю.

— Ты хочешь купить землю и сам построить на ней ранчо? — спросила она.

— Именно.

Бэкки погладила Буяна, и жеребец уткнулся влажным носом ей в ладонь. Бэкки посмотрела на Джоша. От него исходило тепло, и она опять почувствовала, что ее тянет к нему, как ни к кому другому. Она хотела, чтобы он снова взял ее за руку, чтобы прижал ее к своей могучей груди и больше никогда не отпускал. Какими же качествами должна обладать женщина, чтобы он влюбился в нее?

Кажется, она теряет рассудок.

— С тобой все в порядке? — спросил он. Она кивнула:

— Пожалуй, мне пора домой.

— Не хочешь спарить одну из твоих кобыл? — спросил он, резко меняя тему разговора.

— С Буяном?

— Да.

— И сколько это будет стоить?

— Нисколько.

Бэкки удивленно посмотрела на Джоша, но тот глядел на Буяна. Джош сам не ожидал от себя такого ответа. Раньше он всегда брал за случку деньги. Буян — племенной жеребец, спокойный, выносливый, с отличным экстерьером. Но по какой-то причине Джош хотел сделать что-нибудь для этой женщины. Быть может, потому, что она выглядела ужасно несчастной утром, когда получила письмо от брата. Или потому, что ее сестра оказалась такой бесчувственной… Неужели Бэкки одна управляла ранчо? Очевидно, семья ей не помогала. И он не хотел быть одним из тех, кто брал и ничего не давал взамен.