Он шагнул ей наперерез. Кара вздрогнула. Ее гордость быстро исчезла, превращаясь в позорный страх. Он схватил ее за руку. Кончик кинжала уперся ей в бок, и она почувствовала его острие сквозь грубую материю. У нее на шее пульсировала жилка. Она тряслась так сильно, что острие ножа покалывало ее. На глаза наворачивались слезы.

– Ну, давай же, Навона! – Ее губы судорожно поджались, обнажив зубы.

Он не спускал с нее своих черных красивых глаз. Кончик кинжала снова уколол ее. Она дернулась.

– Прекрати! – закричала она. – Прекрати мучить меня!

– Значит, ты с нами?

– Нет, я убью тебя при первой же возможности! – Ее охватил страх. В последнем бессмысленном, безумном и безнадежном усилии найти защиту, она прокричала: – Я работаю на Риату. Я плюю на имя Навоны. Я хочу, чтобы оно навсегда исчезло с лица земли!

Он надавил на кинжал. У нее из глаз брызнули слезы. Ей было так больно. Она представила себе, как нож сейчас войдет в ее тело и ей будет в тысячу раз больнее. Она ждала этого. В голове мелькнула паническая мысль, что она умрет без причастия. Но сейчас все ее мысли были заняты Еленой, с которой она снова и снова мысленно прощалась.

Он отпустил ее так неожиданно, что она не удержалась и отлетела на несколько шагов назад, упав на край стола.

В окне мелькнула тень. Она услышала ржание лошади, затем чавкающий звук копыт по грязи. Снаружи раздался голос.

Хозяйка таверны рванулась вперед. Аллегрето остановил ее, приложив к ее рту кулак, и махнул перед самым лицом кинжалом. Затем медленно отпустил.

Она отпрянула и, словно тюк, осела в своем углу.

Дверь с шумом отворилась, и в комнату вошел молодой человек. Он сбросил капюшон, под которым оказались влажные светлые волосы. У него с собой была фляга, которую он водрузил на стол и обратился к женщине с каким-то вопросом. Он говорил по-английски, но одно слово «Боулэнд», которое он произнес в конце своего вопроса, Аллегрето хорошо понял. Женщина кивнула головой, опасливо глядя то на Кару, то на Аллегрето. Вошедший повернулся.

– Да благословит вас Бог! – сказал он дружески, махнув рукой в сторону двери, добавил еще что-то по-английски, по-видимому, насчет непогоды.

– Защитит вас Бог, мой господин, – смело обратилась к нему Кара по-французски, распознав в нем своего спасителя. Пальцами одной руки она крепко сжимала себе бок, в котором образовалась ноющая рана.

Незнакомец поклонился.

– Благодарю вас, прекрасная леди, – ответил он. Его французский язык был ужасным, но слова он произносил достаточно понятно. Он кивнул в сторону Аллегрето и добавил: – Достопочтенный сэр.

Аллегрето поклонился и указал на стол.

– Почтите нас своим присутствием.

– Охотно.

Молодой человек улыбнулся, снял свой плащ, отряхнул его, подняв при этом целый поток брызг, затем повесил у очага. На нем была одежда темного цвета. Нижняя часть ног покрылась толстым слоем грязи. Цвет его одежды в нормальных условиях показался бы Каре неприятным, но после недели, проведенной с Аллегрето, открытое лицо и добрая улыбка были намного важнее каких-то условностей вкуса и моды.

– Меня зовут Гай. Я из Торбека, – заявил он. – Но мне кажется, вы не англичанин, сэр.

– Мы служим принцессе Монтевердекой, – , ответил Аллегрето.

– Ха! Монт-Верде? Клянусь Богом, значит, я был прав! Там и вправду было написано Боулэнд. И я сразу догадался. – Гай шагнул и сел на скамью. – Наконец-то я выбрал правильный путь. Он, надеюсь, доставил вашу хозяйку в целости и сохранности? Хвала Всевышнему!

Аллегрето замер. – Доставил?

Гай, кажется, сообразил, что сболтнул что-то лишнее. Он опустил кружку на стол и внимательно посмотрел через плечо на собеседника.

– Принцесса Монт-Верде и графиня Боулэндская, – прошептал он. – Она разве никуда не уезжала?

Кара быстро положила ладонь на руку Аллегрето.

– На нее напали, – пробормотала она. – Мы были все вместе в одном отряде. Так вы говорите, она здорова?

– Или вы везете требование о выкупе? – резко спросил Аллегрето.

– Нет, нет. Ради всего святого. У меня нет ничего такого. – Гай наклонился вперед. – Я просто ищу их, чтобы помочь. Я просто кое-что видел.

– Что вы видели?

Гай пожевал свою губу, настороженно глядя на них.

– Я направлялся в ее замок. Я подумал, что Зеленый Рыцарь может взять меня на службу.

Кара почувствовала, как у Аллегрето спало напряжение.

– Если вам нужна награда, то расскажите мне, что случилось. Я позабочусь о том, чтобы вы заняли при дворе достойное место.

Несмотря на свою крестьянскую одежду, Аллегрето не утерял присущий ему налет наглости и самоуверенности, который выдавал в нем высокое положение при дворе. Англичанин, бесспорно, заметил это и теперь задумался, затем хлопнул себя по колену и заговорил:

– Но видел-то я не очень много. Только то, что Рыцарь, который назвался по цвету своих доспехов – зеленым, привез ее в замок Торбек в Ланкашире. – Он кивнул куда-то, в совершенно неопределенном для Кары направлении. – Но они потом бежали на запад. А мой… Я хотел сказать, что человек, который сейчас владеет замком в Торбеке, со своими людьми стал преследовать их по пятам. Они потеряли след на берегу. Мы… То есть, он думает, что они направились дальше вдоль берега на юг. А мне кажется, что рыцарь достаточно умен. Он просто сумел проскочить мимо преследователей и двинулся в другую сторону. И потом я вспомнил, что на соколиных опутенках было также написано Боулэнд. Потом мне пришло в голову, что дочь старого графа из Боулэнда вышла замуж за принца-иностранца. Вот я и поехал туда. – Он облизнул свои губы. – Потому что не могу больше оставаться в Торбеке. Я надеялся, что они уже приехали в Боулэнд. Я… оказал кое-какую услугу Зеленому Рыцарю, поэтому я подумал, что он мог бы и похлопотать за меня, чтобы взять на службу.

– Когда это произошло? – немедленно спросил Аллегрето.

– Уже миновало четыре дня.

– И они были только вдвоем?

Гай кивнул головой. Аллегрето улыбнулся.

– Великолепно! – Он помолчал и снова повторил: – Великолепно, Гай из Торбека. Поехали с нами. Мы направляемся в замок. Я уверен, у вас, будет там место…

Кровать, на которой спала Меланта, была самой удобной за всю ее жизнь. И она провела на ней целых три дня, в тепле и чувствуя сквозь дрему полную безопасность. За окнами моросил дождь. Сейчас к ней приблизился Рук, наклонился и поцеловал ее в ухо.

– Тебя, должно быть, кто-то околдовал, напустив дрему, – пробормотал он. – Какая-то самая хитроумная и умелая ведьма в мире.

Она натянула одеяло себе на нос, томно нежась после их утренней любви.

– Прикажи послать мне еды и возвращайся без промедления.

– По крайней мере, я буду знать, где найти тебя.

Она улыбнулась, не открывая глаз.

– Мне очень нравится твоя постель, мой господин. Может быть, я и не думаю вставать с нее вообще.

Он не ответил. Она услышала, как он пересек комнату. Открылась и закрылась дверь. Каждое утро, после того как он покидал ее на время, она устраивалась в кровати, удовлетворенная и счастливая, принималась за белый хлеб и эль, которые кто-то приносил ей в покои, а затем снова дремала, дожидаясь его возвращения. Она не думала о том, куда он уходил. Она не думала ни о чем вообще.

И все-таки в ее искушенной интригами душе зарождалась мысль, появившаяся как облачко на ясном горизонте. Всего лишь легкое беспокойство, слабая тревога. Эти два Уильяма, они ведь все время с ним. И без сомнения, напевают ему в уши отнюдь не самые ласковые комплименты в ее адрес. И вряд ли они будут убеждать его, что ей следует оставаться здесь как можно дольше. От страха она открыла глаза. Воздух в комнате вдруг показался холодным.

Дура. Дура! Еще ни одна женщина на свете никогда не смогла удержать мужчину одними лишь ласками в постели, когда против нее настроены главные домочадцы, нашептывающие ядовитые гадости в его уши.

Все это время она чувствовала себя спокойной. Она была в безопасности. Лигурио обучил ее многим вещам. Но самая главная и основная мызль, которую она вынесла из его учений, состояла в том, что дать мужчине все, что он хочет, это значит полностью потерять над ним контроль. Рук был таким милым, таким жадным, когда он оставался с ней, что она совсем забыла об этой опасности. И вот теперь вспомнила о ней.