— Он такой душка! — пролепетала журналистка из «Дейли базз», выходя из комнаты для интервью.
— Он сексуальнее Джастина Тимберлейка, Джона Майера и Адама Левина, вместе взятых! — воскликнула музыкальный критик из «Орландо сентинел». — И боже мой, он поцеловал меня в щечку! Я больше никогда не буду умываться! — Какой очаровательный юноша, — сказал краснолицый репортер из «Эдвокейт» и добавил: — Похоже, я влюбился.
Мы с Поппи решили отметить наш успех в гостиничном ресторане: поужинать и распить бутылочку вина. Большинство журналистов уезжали утром, после плотного завтрака и очередного неожиданного выступления — Гийом решил спеть акустическую версию «Города света». Затем мы должны были проводить его на поезд «Евростар», отбывающий в двенадцать минут пятого. Словом, если до конца вечера ничего плохого не случится, презентация пройдет без сучка, без задоринки. Нам в это пока не верилось.
После ужина Поппи зевнула и сказала, что хочет спать. А я-то надеялась, что теперь, когда основная часть презентации позади, она будет не прочь прогуляться по Лондону! Поппи оставила номер своего мобильного начальнику охраны — на случай, если возникнут какие-либо проблемы. А мне пришлось коротать остаток вечера в одиночестве, валяясь на необъятной кровати и глядя платные киношки по телевизору.
Через полчаса я уже умирала от скуки, бесцельно листая каналы с выключенным звуком. Почему-то я думала о Гейбе и расстраивалась, что не смогла толком с ним поговорить. Он умудрился без моего ведома изменить время интервью, и, пока Гейб был в комнате для прессы, я обедала.
А может, позвонить ему? Нет, не стоит. Что я скажу? И все-таки очень странно, что в девять вечера я сижу одна в гостинице незнакомого города, когда Гейб в нескольких этажах от меня. Все мои мысли сводились к одному: я ужасно хотела снова его поцеловать.
Увы, он такого желания явно не испытывал. Иначе позвонил бы, верно? «А может, — зашептал самонадеянный голосок у меня в голове, — он просто использовал тебя, чтобы подобраться к Гийому?» Нет, неправда!
В эту минуту зазвонил внутренний телефон. Я испуганно обернулась на звук. Быть такого не может! Неужели Гейб? Это должен быть Гейб! Больше-то некому. Я с замиранием сердца взяла трубку.
— Эмма?
Взволнованный голос принадлежал не Гейбу, а Поппи.
— Привет, — удивленно сказала я. — Что такое? Ты у себя?
— Э-э… не совсем. Вообще-то я в городе.
— В городе?! Ты же говорила, что идешь спать!
— Прости, что не сказала сразу… Я вроде как на свидании.
— Что?
Потрясающе! Она строит романтические козни даже по другую сторону Ла-Манша!
— Ну да. Извини. Не хотела делать из мухи слона.
— Ты вроде встречаешься только с французами, — растерянно сказала я. — Как же твоя теория французского поцелуя?
— Э-э… я забыла тебе сказать, что Даррен по-прежнему живет в Лондоне, — едва слышно проговорила Поппи.
У меня отвисла челюсть.
— Даррен?! Твой бывший, чью куклу ты исколола булавками?
— Ну да, — сдавленно призналась Поппи — Мы с ним немного поговорили…
— О… Что значит «поговорили»? Как… влюбленные? Тишина.
— Может быть, — пискнула Поппи.
— А что пишут твои психологи насчет свиданий с бывшим, который разбил тебе сердце?! — с упреком вопросила я.
— Наверное, они этого не одобряют. Но нельзя же верить всему, что написано.
Я на секунду отняла трубку от уха и изумленно на нее посмотрела. Поппи все это время что-то тараторила.
— …в общем, мне очень неприятно это говорить, но только что звонил охранник отеля. Насчет Гийома.
Я застонала.
— Что на этот раз?
— Похоже, у него в номере идет вечеринка. Громкая музыка, все такое… — Поппи вздохнула. — Я уже еду тебе на выручку. Знаю, ужасно об этом просить, но не могла бы ты сходить наверх и усмирить Гийома, пока он что-нибудь не натворил? Я приеду в лучшем случае через полчаса.
Я закрыла глаза и перевела дух.
— Да, конечно. Я схожу. Не волнуйся.
— Эмма, ты прелесть! — воскликнула Поппи. — Я твоя должница! Приеду, как только смогу.
— Спасибо, — пробормотала я и выдавила улыбку, надеясь, что она услышит ее по телефону. — Удачи с Дарреном!
Ворча себе под нос, я скинула одеяло, натянула джинсы, потрепанную футболку с фотографией «The Beatles» и старые черные балетки, которые носила вместо домашних тапочек. Затем привела себя в более-менее человеческий вид: нанесла на щеки немного румян, подкрасила ресницы и губы. Засунув ключи от номера в задний карман джинсов, я поплелась к лифту.
Когда лифт открылся на верхнем этаже, я действительно услышала громкую музыку, доносящуюся из номера Гийома.
— Неужели нельзя хоть одну ночь держать себя в руках? — вслух возмутилась я, добавив пару непечатных слов.
Мне пришлось трижды постучать в дверь — на третий раз со всей силы, — прежде чем она распахнулась, и на пороге возник Гийом в одних джинсах и с бокалом шампанского в руке. Волосы у него стояли торчком, на подбородке уже появилась щетина. Я оторвала взгляд от его тела и со вздохом посмотрела ему в глаза. Надо признать, это далось мне с трудом, учитывая твердость и впечатляющий рельеф его грудных мышц.
— Привет, Эмма! — с ослепительной улыбкой воскликнул Гийом, — Ты ко мне в гости?
— Нет, не в гости. — Я поглядела на него с упреком. — Слушай, Гийом, я тебя очень прошу не закатывать вечеринок в отеле, битком набитом журналистами!
— Вечеринок? — переспросил Гийом, повертел бокал с остатками шампанского и залпом его осушил — Chйrie [24], я тут вообще-то один.
Я посмотрела на него с недоверием. Быть такого не может: король вечеринок и рок-певец развлекается в одиночку под грохочущую музыку, угощаясь шампанским!
— Перестань, Гийом. Я не нотации пришла читать. Просто отправь всех девочек, которые у тебя собрались, домой, пока не поздно.
— Эмма, честное слово, — сказал Гийом, глядя мне прямо в глаза, — я здесь один. Клянусь жизнью.
Я пристально на него посмотрела и, когда он не отвел взгляда, пожала плечами.
— Что ж, как знаешь, — сказала я, не поверив ему, — Но ты не мог бы убавить музыку? Соседи уже звонили охранникам.
Гийом долго молчал, глядя на меня, а потом ушел в номер, бросив меня на пороге. Я ждала целую вечность, но музыка не стихала и Гийом не возвращался. Я подождала еще. Посмотрела по сторонам — нет ли рядом кого-нибудь, кто может подумать обо мне плохо, — открыла дверь настежь и двинулась по коридору в поисках Гийома (или хотя бы регулятора громкости на стереосистеме, которая в данный момент оглушительно завывала голосом Мика Джаггера).
— Гийом! — крикнула я сквозь музыку. Длинный коридор люкса привел меня в гостиную. — Куда ты подевался?
Тут из-за угла выскочил Гийом, напугав меня до полусмерти. Я подпрыгнула на месте, а он улыбнулся и протянул мне бокал шампанского.
— Ты что делаешь?! — вопросила я, устало поглядев на бокал, в котором гипнотически мерцали пузырьки.
Гийом снова попытался всучить мне шампанское.
— Пей, Эмма! — весело сказал он. — Давай тост!
— Слушай…
— Администрация отеля подарила мне две бутылки чудесного шампанского. Дело твое, конечно, но если ты со мной не выпьешь, придется мне убрать их в одиночку.
— Гийом…
На этот раз он перебил меня даже прежде, чем я успела закатить глаза:
— А ты ведь знаешь, что бывает, когда я напьюсь, oui? Поэтому, если хорошенько подумать, это в твоих инте ресах. Чем больше выпьешь ты, тем меньше достанется мне.
Я хотела возразить, но слова застряли у меня в горле. Вообще-то он был прав, тут уж не поспоришь: чем больше мне, тем меньше ему.
— Хорошо. — Я взяла шампанское — Только если ты убавишь музыку.
Гийом просиял.
— Как пожелаешь, дорогая! — Он поднял бокал и дождался, пока я подниму свой, — За тебя, Эмма!
Когда мы чокнулись, я скорчила недовольную гримасу, а Гийом восторженно улыбнулся. Я сделала маленький глоток.
