— Упрекать я вас не собираюсь. Просто верните все на свои места, иначе я ничего не найду. Ясно? — Дрейк швырнул кастрюлю в раковину и на всю мощь включил воду.

Вспышка гнева ничуть не смутила Блэйр.

— Вы сердитесь только потому, что не догадались сами прибраться на кухне.

Да у него и в мыслях не было прибираться тут!

— Я говорю на повышенных тонах, потому что теперь не знаю, где что! — рявкнул Дрейк.

— Ваше упрямство мне непонятно, — с достоинством произнесла она. — Люди платят мне сотни долларов, чтобы я привела в порядок их дома и дела. Это мой хлеб. Я разбираюсь в эргономике намного лучше вас.

— Поздравляю. Жаль только, что не знаете, когда нужно замолчать.

Дрейк выключил воду, поставил кастрюлю на плиту и зажег газ — через несколько минут вода закипит. Время перекусить. Он повернулся и пошел в бар. За его спиной послышалось шарканье шлепанцев.

— Ну да, я все помыла и поставила по-другому. Но неужели нельзя смириться с этим, хотя бы пока я не уеду?

Дрейк остановился и повернулся к ней:

— Вы уезжаете? Нашли кого-то, кто избавит меня от вашего присутствия? — Грубоватая ухмылка появилась на его лице.

— К сожалению, я уеду только на грузовом судне.

— А, ну я так и думал. — Он повернул к бару, Блэйр неотступно следовала за ним.

— Как выяснилось, ни одна организация, имеющая отношение к закону, не заинтересована в том, чтобы забрать меня отсюда. Я не богатая и не знаменитая, да и родственники у меня самые обыкновенные.

Лицо ее стало таким грустным, что Дрейк удержался от замечания: «А я вас предупреждал» — и только спросил:

— А что с Армандом?

— До тех пор пока хоть один из инвесторов не подаст жалобу, никакая правоохранительная инстанция не будет им заниматься. Прошло слишком мало времени, чтобы его махинации всплыли наружу. Я сказала им, что сама подаю жалобу, так как он забрал и мои деньги тоже. Но когда они услышали, что мы были помолвлены, то заявили, что не вмешиваются в семейные ссоры.

Дрейк почесал в затылке.

— Может быть, мне удастся уговорить Марио приехать пораньше, если он уже достал карбюратор.

— Ой!

Остановившись у бара, Дрейк повернулся к ней лицом.

— Что «ой!»?

— Диспетчер полиции просила передать вам, что у них нет запасного карбюратора и его нужно специально заказывать.

— Вот не везет! — простонал Дрейк, добавив пару смачных ругательств. — Значит, мне придется терпеть вас тут даже дольше, чем предполагалось!

— Совершенно верно, если, конечно, вы не найдете кого-то, кого можно подкупить.

— А у вас никого нет?

— Откуда? Да мне и нечем подкупать, если вы помните.

Дрейк простонал во второй раз.

Блэйр огрызнулась:

— Если хотите знать, я нуждаюсь в вашем обществе не больше, чем вы в моем.

— Я в этом сомневаюсь, барышня, потому что… — Тут он вперил взгляд в полки с напитками. — Здесь что-то изменилось.

— Я расставила бутылки по алфавиту.

— Ради всего святого, оставите вы, наконец, мои вещи в покое? — Дрейк перепрыгнул через стойку и наклонился в поисках любимых крекеров, намереваясь съесть целую банку.

Ни крекеров, ни сыра!

— Куда, к чертям, провалилась банка с моими крекерами? Где сыр?

Блэйр бесстрашно посмотрела на него и заявила:

— Я спрятала их там, где вам никогда не найти.

— Что?

— Если так уж получилось, что я остаюсь здесь еще на какое-то время…

— Верните банку! Сейчас же! — взревел Дрейк, чувствуя бешеную злобу.

— Нет.

— Нет?

Видимо, его чувства отразились на лице, поэтому Блэйр на всякий случай отступила на шаг, хотя их и разделяла стойка бара.

— Если со мной что-то случится, унесу тайну местонахождения вашего сыра с собой в могилу.

Дрейк треснул кулаком по стойке.

— Почему вы надо мной измываетесь?

— Потому что вы грубый и негостеприимный.

— Грубый? Негостеприимный? Я спас вам жизнь! Я позволил вам всем здесь распоряжаться. — Он в упор посмотрел на нее. — Огромная ошибка с моей стороны!

— Вы выслали меня жить в лачугу в джунглях.

— Для вашей же независимости!

— Слишком много независимости. Мне ненавистна сама мысль о том, что придется бродить здесь целыми днями в одиночестве.

— Вы предлагаете мне развлекать вас? Если вам скучно, общайтесь с Люпой по радио.

Блэйр отвела взгляд:

— Я с ней говорила. По-моему, она больше не хочет общаться…

— Великолепно! — Дрейк закатил глаза. — Вы уничтожили нашу единственную связь с внешним миром.

— Я же не специально!

Дрейк прислонился к стойке, изучая бутылки, расставленные в алфавитном порядке. Если начать с «А» — «Амаретто», — сколько ему понадобится, чтобы захмелеть? Вообще-то он никогда не был выпивохой, поэтому решил, что до «Б» — «бурбона» — дело просто не дойдет.

— Какой выкуп хотите за сыр и крекеры?

— Я переезжаю в главное здание.

— Зачем?

— Не хочу оставаться одна. Я плохо спала прошлой ночью.

Дрейк прикинул все «за» и «против». Ну что ж, если она будет уж слишком ему надоедать, он всегда сможет перебраться в бунгало!

— Только не ночевать в салоне!

— Хорошо.

— И я не буду запускать завтра генератор, потому что у меня мало топлива. — (Блэйр сухо кивнула.) — Значит, по рукам?

— Нет. Я хочу, чтобы вы вели себя по отношению ко мне цивилизованно.

Дрейк нахмурился:

— Я больше не принадлежу к цивилизации. Поэтому и живу один на этом острове.

— Я не виновата, что вы сюда приехали, и не намерена страдать от ваших прихотей.

Пропустив букву «А», Дрейк схватил бутылку с «бурбоном». Он знал, что она права, но не хотел в этом признаваться. С другой стороны, откуда у нее такой дар все портить? Даже болтушку Люпу ухитрилась настроить против себя!

— Я не собираюсь ходить за вами хвостом целый день или вмешиваться в ваши дела, но мы ведь можем завтракать и обедать вместе и… беседовать.

— Беседовать о чем? — Дрейк отвинтил наконец пробку и понюхал содержимое. Пахнет неплохо.

В отчаянии всплеснув руками, Блэйр подошла к бару.

— О нашей жизни, о философии, политике, религии…

— А зачем?

— Чтобы лучше узнать друг друга.

Куда подевались стаканы?

— Я не хочу узнавать вас и не хочу, чтобы вы узнавали меня.

На мгновение их взгляды встретились.

— У меня… у меня просто талант раздражать людей, — со вздохом призналась Блэйр.

— Это точно! — Дрейк решительно поднес бутылку к губам и сделал большой глоток.

Жидкость огнем обожгла горло. Всеблагой Господь, как могут люди пить эту дрянь?! Чтобы гостья не увидела, как у него глаза лезут из орбит, Дрейк отвернулся.

— Я не знаю, почему никак не могу завести друзей, — продолжала сетовать Блэйр.

Дрейк сказал бы ей почему, но пока не мог отдышаться.

— Кроме Арманда, — быстро добавила она. — Арманд никогда не показывал при мне свой характер.

Дурочка! Твой Арманд обманщик и жулик, он оставил тебя тонуть в Мексиканском заливе! Поморгав увлажнившимися ресницами, Дрейк увидел ее отражение в разбитом зеркале. Скрестив руки на груди, она задумчиво смотрела в окно на заходящее солнце.

— Я знаю, что он поступил очень плохо, но думаю, по-своему он меня все-таки любил…

Дрейк наблюдал за ней, чувствуя, как ее тихий голос пробивает брешь в незыблемой стене, возведенной им против человечества.

Всего минуту назад ему казалось, что Блэйр раздражает только его, а теперь выясняется, что и остальные реагируют на нее отрицательно, а главное — она знает об этом.

Он медленно поставил бутылку на место, положенное по алфавиту. Интересно, где ее друзья, родные? Беспокоится ли о ней кто-нибудь? Заметили ли свадебные гости, что она исчезла? И почему, если подумать, она должна зависеть от помощи полиции? Есть ли еще кто-нибудь, к кому она может обратиться?

Дрейк нахмурился. Если бы был человек, с которым Блэйр могла бы связаться, она бы давно это сделала. Значит, она тоже одинока. Вот ведь спрятала его крекеры, чтобы просто пообщаться с ним…