В это время она звучно бросила трубку и вернулась к нам.

— Пройдемте в кабинет, — предложил Перри.

— Только он пойдет со мной.

Зак помахал нам рукой из почти горизонтального положения в кресле.

Перри нахмурился.

— Это не положено.

— Ладно, ладно, — сказал Зак покладисто, — давай одна. Не думайте, док, она не боится. Последний, кто посмел дотронуться до нее не так, как следует, — в коме с проломленной головой, а предпоследний, увы, в могиле. Так что я смело ее с вами отпускаю.

У нас не было повода ему не верить — сфинкс, как любой лунатик, может кулаком стену пробить. Кто посмеет приставать к такой крошке?

Беати пожаловалась на небольшую головную боль, слабость, и выпадение волос, Перри осмотрел ее (оч-чень осторожно!), но ничего не обнаружил. Во время всего процесса я наблюдал на его лице то выражение, которое бывает у меломанов на музыкальных развалах или у археологов, докопавшихся до какого-то невозможного артефакта. Он осматривал ее руки, гнущиеся в обратную сторону; пальцы с лишними суставами, строение челюстей, позвоночник, способный как угодно деформироваться. Беати блуждала глазами по кабинету, и ей было глубоко наплевать на то, какую пользу она может принести обществу.

Наконец Перри решился.

— Миз Форджа… мы можем заплатить вам, если вы согласитесь сдать немного крови для лабораторных исследований.

— Зааак! — гаркнула она так, что мы с Перри аж дернулись от неожиданности.

Тот заглянул в кабинет.

— Они тебя обижают? — спросил он деловито, и в его голосе слышался пугающий азарт. Будто ему только повод нужен. Хотя они могли растерзать нас в любую минуту и абсолютно без повода.

— Нет, но они хотят заплатить за мою кровь.

Беати спряталась за него, обняла, будто прилипла. Он провел ногтем по тонкой коже у нее на шее. Когда открылся порез, он лизнул его, и ранка почти сразу же закрылась. Зак с удовольствием слизнул кровь с ногтя.

— Сожалею, но ее кровь — моя до капли. Продавать ее — аморально. Вы же не согласитесь взять у меня деньги за секс с вашей подружкой?

Я не видел логики, но я не вампир. Или Зак просто издевался над нами, или же связь была. Куда нам, простым смертным, понять.

— Или согласитесь? На что не пойдешь ради науки. Да, Беати? Можем махнуться… Я дам и своей крови в придачу.

— Достаточно, — сказал Перри.

Я сидел тихо, но видел, что он Перри достал.

— Неужели вам не нужна наша кровь? — деланно удивленно спросил Зак, и Беати захихикала в его плечо. — Тело вашей любимой дороже жизни несчастных пациентов? Или у вас просто нет подружки?

В голосе Перри закипал гнев.

— Кровь нам нужна и очень, — сказал он четко и спокойно. — Миз Форджа, на внешний осмотр вы в порядке. Если станет хуже, я вас жду, сделаем более серьезное обследование. Честно говоря, я никогда не слышал, чтобы луна… сфинкс болел.

— Я тоже, — ответила Беати, все еще вися на Заке.

— Да ладно, заживет, как на кошке, — согласился Зак, от души улыбаясь мне. Я не смотрел на него, и все равно чувствовал эту улыбку, будто ее накалывали на моем теле. — Но мы еще придем. Может, вы передумаете… насчет подружки.

И, хохоча, они вышли в коридор.

Перри протер очки, а если он протирает очки, это значит сердится. Попасть ему под горячую руку — не самое приятное. Если только ты не монстр.

— Вот уроды, — пробормотал я.

И тут я услышал голос.

— А кровь вампира вам нужна?

Я повернулся к двери в поисках кого-то вроде Зака, но парень, который вошел, был настолько не Зак, что первым делом на язык просился вопрос: кого вы имеете в виду насчет вампира?

Но он имел в виду себя — то есть их обоих, и я это понял, как только присмотрелся. Этот тоже явился с приятелем. У нас сегодня ночью прямо какое-то семейное посещение.

Оба были светловолосы и чем-то похожи между собой. Второй на вид совсем юный, в джинсах и рубашке навыпуск, волосы расчесаны на прямой пробор и собраны в хвост. Есть лица, которые и не требуют других причесок, настолько они самодостаточны — такое лицо было у него. Как камея. Чуть выпуклый лоб, светлые, но четкие брови, хорошо прорисованные черты. Идеальная модель для художника. Часто портрет получается гораздо лучше и выразительнее оригинала — он и был таким портретом.

Я понял, что засмотрелся, и перевел взгляд назад на первого. Меня встретили глаза. Прямо сразу. Они отвлекали внимание от лица, продуманного так же тщательно, как и у его спутника. Но у того глаза не доминировали, а здесь остальное просто терялось и расплывалось на их фоне.

— Меня зовут Лассе. Его — Эли, — сказал он. Ему нужно было моргнуть или отвернуться, чтобы я отвел наконец взгляд.

Таким даже небо не бывает. И голубые камни не бывают. Такого цвета вообще не бывает. Но при всей кажущейся хрупкости то, как Эли, будучи на голову выше, все время держался позади и помалкивал, выдавало, кто в этой паре главный.

— Что вам угодно?

— Мы можем сдать кровь. Такой у вас точно нет.

— Она особенная? — спросил Джош, и я только его заметил.

Лассе сделал скупой жест рукой.

— Не особенная, просто у вас такой нет. Может, пригодится.

У меня язык чесался спросить, с чего бы это такая щедрость, но вдруг Эли подал голос, будто прочел мои мысли:

— Нам нужно воспользоваться вашим донорским пунктом.

— У нас просто нет наличных, — предвосхитил мой вопрос Лассе. — Мы могли бы, конечно, кого-нибудь убить и ограбить, как среди насэто принято, но…

Эли улыбнулся, немного надменно, будто шутке.

— Мы не выходим за рамки, если можем этого избежать.

Это радует.

— Кое-кого не останавливают рамки, — проворчал Джош. Лассе бросил взгляд на дверь.

— Зак плохо воспитан, но и он держится рамок. И держит в них Беати, иначе вы бы уже валялись здесь мертвые.

Джош приготовил все нужное, и Эли спросил:

— Я или ты?

Не отвечая, Лассе снял пиджак, закатал рукав рубашки. Руки у него были тонкие и гладкие, пальцы — длиннющие. На безымянном пальце я увидел обручалку. Это заставило меня украдкой бросить взгляд на Эли. У него были такие же красивые руки. И обручалка. Интересно.

Вена вышла мне навстречу, будто всплыла под прозрачной кожей. В нее не попал бы только слепой. Я скачал, сколько нужно, и по привычке хотел продезинфицировать укол.

— Не надо, — сказал Лассе. Я взглянул — действительно, ранки уже не было.

Джош вынес две квитанции и передал Эли.

— Донорский пункт в соседнем крыле.

— Вы нас выручили, — сказал тот, и взгляд цвета электрик смягчился. Эли играл зрачками не хуже Зака, просто делал это не нарочно.

— Рад помочь.

Я, кажется, действительно был рад помочь. Для вампиров они были ничего, во всяком случае, в данных обстоятельствах.

Мы вышли из кабинета, и тут Лассе вдруг остановился, будто что-то услышал.

— Авария, — сказал он.

Мы с Джошем переглянулись. Было очень тихо.

— Где?

— Перед клиникой. Кто-то в кого-то врезался.

Не сговариваясь, мы понеслись к выходу.

Уже у двери я увидел машину Киры со сморщенным капотом. Но она сама была жива. Слава Богу, она была жива.

— Все нормально… — повторяла Кира, когда я вытаскивал ее. Она была как в трансе, а я не верил людям в трансе. Даже если этот транс — совсем не следствие аварии.

— Ты не поранилась?

— Нет.

— КТО ЭТО?

Голос Джоша.