— Мы можем что-нибудь сделать? — спросил Даррен.

— Боюсь, что нет. Но если узнаете что-то, позвоните.

— Само собой, малышка. Я бы эту тварь пополам разорвал, попадись она мне.

В этом я была с ним согласна.

— Ну ладно, прервемся. К столу, Кира, — скомандовала Джанин. Я попыталась сопротивляться, но это бесполезно. Я была здорово голодна, а так, как Джанин, не готовит никто. Даже мама Перри.

Специально для меня принесли стул, и все разместились за длиннющим столом. Такие зрелища вполне способны вышибить у меня, закоренелой холостячки, слезу. Они были идеалом семьи — шумной, многодетной, счастливой. И вполне обычной, исключая мелочи типа «Лора, вынь сейчас же хвост из супницы!» или «Фиби, не шипи на сестру!».

Напоследок Джанин, несмотря на протесты, сунула мне в пакет кусок пирога.

— Держись, — сказала она, — на нас ты всегда можешь положиться.

Она снова обняла меня, даже можно сказать, обвила. Я всегда поражалась, до чего у них странная чешуя — мягкая, как лайка, и в то же время ее почти невозможно пробить ножом. После первой настоящей линьки Мэган мне была торжественно подарена ее кожа (до этого она тонкая, как папиросная бумага), которой я имела грех восхититься. Сетхи хранят их как молочные зубы, и с их стороны это было действительно ценным подарком. Кожа была потрясающая, как настоящая, с присущим только молодым оттенком голубого перламутра. Я промучилась неделю, а потом плюнула на предрассудки и заказала из нее — нет, платье не решилась — сумку. В ателье даже не поняли, что это такое, зато Перри как увидел, чуть сигарету не проглотил. Он у нас гринпис и немного консерватор, я в принципе тоже, но я же не освежевала Мэган в конце концов. Это не то же самое, что лисья шуба. А Джош был в восторге.

Когда я уходила от Фландерсов, то испытывала знакомое чувство. Оно исправно посещало меня каждый раз, когда я переступала порог этого дома. Как парадоксально, что среди людей так невыносимо редко встречаются такие люди.

Постепенно я начала заполняться другими мыслями. Они покинули меня у дома Фландерсов, но терпеливо дожидались у порога, чтобы сопровождать дальше. Мысли о Рэйни. Я не знала, где его искать, и не знала, следует ли его искать. На этот раз видение ничего не подсказало мне.

Но я так хотела его увидеть.

Я вошел в галерею, и сразу пахнуло теплом и какими-то экзотическими запахами. Раздеваться я не стал, просто расстегнул пальто. Народу было немного. В помещении были очень высокие потолки, не меньше пяти метров, стены отделаны под мрамор, и так называемые произведения искусства висели на них в произвольном порядке — то в одну линию, то шахматно, вообще без системы. Вместо рам у картин были странные гнутые трубы, будто закопченные, и удивительно похожие на детали мотоцикла.

Я не ценитель подобного самовыражения, и потому не сильно разглядывал окружающее меня арт-безобразие. Я искал Лассе и нашел его. Вернее, он нашел меня первым. В то время как я оглядывался, он возник передо мной, будто всегда здесь и стоял.

— Здравствуй, Перри, — сказал он.

Если то, что у каждого свои страхи, — правда, то это — мой.

Он смотрел на меня снизу вверх и улыбался, не дружелюбно, а скорее вежливо. На нем был светло-серый костюм, сидящий так, словно он в нем и родился; а в основном Лассе не изменился ни капельки — светлые волосы вились, немного не доставая до плеч. Их в литературе называют льняными, и пока не встретил Лассе, я думал, что такие волосы бывают только у маленьких детей. Но у детей они потом темнеют и становятся жестче, а у Лассе — не стали. И ко всему этому — небесные глаза в венке светлых ресниц. Мне всегда было удивительно — как у такого существа могут быть такие чистые глаза? Они должны быть закапаны кровью или по крайней мере испускать дикий порочный взгляд. А Лассе был похож на ангела, а не вампира, и взгляд у него был невинный, если не сказать святой. Но хотя его ангельский вид мог обмануть кого угодно, я прекрасно знал, что Лассе вполне способен не задумываясь достать мое сердце и выжать его в стаканчик. Я просто не хотел об этом думать сейчас.

— Здравствуй, Лассе, — сказал я, — как дела?

— Ты знаешь.

Я знал, и развивать эту тему могло быть смерти подобно. Светские беседы между нами были очень неуместны.

— Не думал, что ты ходишь в такие места, — заметил он, разглядывая картину, на которую, кажется, просто вылили ведро красной краски.

— Я не… То есть… я знал, что ты ходишь.

Лассе посмотрел на меня немного удивленно — откуда ты знал? — и зрачки на небесно-голубом фоне почти исчезли.

— Должен ли я понимать, что у тебя есть какое-то дело ко мне?

Только когда он произнес эти слова, я понял, как они звучат. Я пришел к нему за помощью. Я посмел обращаться к нему после всего, что произошло.

Но это была не интонация Лассе, а мои фантазии. Он говорил нормально.

— На мою пациентку напал сфинкс. Ей девять лет.

Лассе моргнул, не отрывая глаз от моего лица. Потом снова перевел взгляд на картину.

— И тебе нужна его кровь, чтобы убить вирус.

Это был не вопрос. Лассе ничего не нужно было долго объяснять.

— Но я чем могу помочь?

— Я думал, что ты мог что-нибудь слышать. О новеньких. В городе пока зарегистрирован только один сфинкс.

— Беати Форджа.

— Да, но это вряд ли она — Зак держит ее в строгом ошейнике. Ему не нужны проблемы с законом. И мы подумали, что…

Наконец Лассе отвлекся от картин и повернулся ко мне. Он слегка склонил голову набок, наблюдая за мной, и у меня пересохло в горле. Лучше бы он меня просто убил.

— Я бы помог вам, но ничего об этом не знаю. — Его голос звучал тепло и спокойно; если там и были посторонние эмоции, я бы их все равно не услышал. — Мне жаль вашу девочку. Если какая-то информация будет, я сообщу вам. Кажется, у вас есть еще месяц.

Я промолчал.

— Удачи, Перри.

Лассе слегка приподнял кончики губ в вежливой полуулыбке и повернулся, чтобы уйти. Разговор окончен. Я отступил назад.

Он жестом подозвал администратора.

— Мне нужна эта картина, — и указал на окровавленный холст.

— Простите, сэр, но она не продается.

Лассе пристально посмотрел на него, и тот быстро опустил глаза.

— Неужели?

— Я… сейчас узнаю. Одну секунду.

Администратор исчез, и вскоре появился с хозяином галереи. Хозяин шипел на него, как на тупую скотину.

— Миллион извинений, сэр, конечно, она продается. Куда ее доставить?

— Я сам заберу ее. Спасибо.

Он все смотрел на яркие красные потоки.

— Лассе! — это у меня вырвалось, черт, впереди мозгов.

Он оглянулся через плечо.

— Мне очень жаль!

Я не знал, насколько искренне звучит произнесенное. И мог только надеяться, что хоть и вполовину так, как я это чувствую.

Лассе лишь кивнул и отвернулся.

Я понятия не имела, где искать Рэйни. Однако по этому поводу не беспокоилась. Изредка проскальзывала мысль, что встреча с Рэйни — не есть необходимость, он ничем не поможет… но я сознательно давила эту мысль. И все потому, что я хотела его видеть.

Я так хотела его увидеть.

В прошлом году все было не так…

ВОЗВРАЩЕНИЕ ПЕРВОЕ. В ПРОШЛОМ ГОДУ