— Я думаю изобразить ее быстрой, сильной, атлетичной, как ты описываешь. В движении. С солнечными бликами на шкуре. — Она сделала паузу, наблюдая за ним, пытаясь догадаться, какова будет реакция. — Такой я ее вижу, когда смотрю на нее, но ты — клиент.

— А клиент всегда прав?

— Нет, но клиент оплачивает счет, и за ним последнее слово.

Лошадь, будто решив сама сказать последнее слово, вытянула шею и тихо заржала. Понимая, что Макс наблюдает за ней и судит каждое движение, Диана заставила себя не шелохнуться. Лошадь казалась вполне дружелюбной. Она понюхала волосы Дианы. Зубов не было видно. Это очень хорошо. Диана набрала побольше воздуха.

— Привет, — ласково сказала она и обрадовалась, что голос не выдал ее нервного возбуждения от такой близости кобылы. — Как тебя зовут, красавица?

Макс прокашлялся. Или, может быть, хриплый звук донесся из соседнего стойла, где тоже виднелась лошадь. Диана подняла руку, она совсем не дрожала, и погладила лошади морду. На медной пластинке, прикрепленной к кожаному недоуздку, было выгравировано одно слово.

— Бутилишиос, — прочла Диана и от веселого изумления вскинула брови. — Это ее кличка? — повернулась она к Максу.

— Не упрекай меня, — будто защищаясь, он выставил вперед руки. — Не я называл ее.

— По-моему, это очень подходящая кличка. Уникальная. — Она радовалась, что напряжение спадает. Можно даже шутить и улыбаться. — Совершенное имя для кобылы-основательницы твоей новой коннозаводческой фермы, — продолжала она. — Всех ее отпрысков ты можешь назвать Бути-как-то.

— Она приобретена не для этого. — Он окинул Диану презрительным взглядом.

— Но из разговора со Скай я поняла, что ты и Зак приехали сюда для закупки породистого скота.

— Так и есть. — Макс немного подвинулся, чтобы позволить кобыле свободнее двигаться. Потом снова прислонился к двери. Он почти расслабился, с огромным удовольствием отметила Диана. Наконец-то перестал злиться. — Эта кобыла была чемпионом в беге на милю и своему потомству передаст слишком много спринтерской крови.

— Разве это плохо?

— Для некоторых конезаводов совсем не плохо. Но мы ищем стайеров… для скачек на длинные дистанции, — пояснил он, видя ее недоумение. — Эта наследственная линия нам не подходит.

— Но ты ее все же купил?

— Это подарок моим родителям. Я ее оставлю здесь, у Скай, пока она не ожеребится. Поэтому мне и нужны снимки. Вместо кобылы я пошлю родителям фотографии.

— Легче подарить шаль.

— Гораздо, — согласился Макс, и намек на легкую улыбку, которую она так любила, появился в углах рта.

Любила? Диана мысленно быстро остановила себя. То, что было между ними, — это не любовь. И неважно, что она думала в те блаженные месяцы. Упоминание о его родителях, которых она никогда не видала, дало тему для беседы.,

— Как поживает твоя семья? — вежливо спросила Диана.

— У них все хорошо?

— А как ты, Макс? — поинтересовалась не из вежливости, а потому что не сдержалась. Она должна знать. — Как у тебя дела?

— Прекрасно.

Вроде бы ответ прозвучал учтиво. Но все следы недавней улыбки исчезли. Он толкнул дверь и вошел к лошади в стойло.

— Как ты? — В груди зашевелилась тревога. Она повторила вопрос раньше, чем успела подумать.

— Почему ты считаешь, будто что-то не так?

— Потому что ты стал совершенно другим.

— Ты сказала, что стала другим человеком. Я тоже.

Ладно. Но теперь голос его звучал подавленно и враждебно. Диана не могла позволить, чтобы все так и шло.

— Мы оба изменились, как обычно и происходит с людьми, — начала она. — Но на приеме у Кейза ты был враждебен, почти груб. Я подумала, может быть, ты слишком устал в дороге и не узнал меня. Или, может быть, просто не помнишь. Но ведь проблема не в этом, правда?

— Тебя представили как Диану Янг. Разве я был знаком с ней?

— После смерти мужа мне удобнее было сохранить его фамилию. Но это не имеет значения. Я есть я.

— Предположим, — почти прорычал он. — Но я не уверен, что знал тебя когда-нибудь по-настоящему.

Диана встретила это заявление коротким удивленным смешком. Ни разу за тридцать один год жизни она не позволяла себе быть такой честной и открытой, как в те месяцы, когда была любовницей Макса.

— Как ты можешь так говорить? Я всем делилась с тобой!

— Да, делилась. И не только со мной.

— Что ты имеешь в виду?

— Главным образом, твое тело. Как оно нравилось мистеру Янгу?

— Ты намекаешь, что я в то время уже была замужем? — с растущим недоверием спросила она.

— Не замужем. Но, вероятно, была обручена.

— Не была.

— Ты вышла замуж за этого типа, Янга, меньше чем через три недели после того, как бросила меня! Догадываюсь, так бывает. Любовь с первого взгляда.

Диана отступила назад, точно ужаленная его горькой иронией. Любовью с первого взгляда был Макс. Ее брак с Дэвидом Янгом — большая, неотвратимая катастрофа. Встречный пожар, чтобы спасти почти сгоревший лес. Она всегда скрывала детали, потому что знала, какие пойдут слухи и как воспользуется этим пресса. Ее вовсе не порадовало бы признание в собственной наивности и слабости. Она оказалась беззащитной и позволила отцу и Дэвиду Янгу сломить ее сопротивление.

Когда-то Диана собиралась рассказать, все Максу и даже позвонила ему. Видит бог, когда пыталась. Но сейчас?! После такого жестокого обвинения?!

Она решила зайти с другой стороны.

— Я не бросала тебя, Макс. Я поехала домой, потому что была должна… И только после того, как мы согласились, что смотрим на наши отношения по-разному. Тебе был нужен секс. Я хотела чего-то большего.

— Ты так сильно хотела выйти замуж? — спросил Макс. — Поэтому сказала «да» первому встречному, едва я отошел в сторону?

— Все не так, — взорвалась Диана. — Дэвид был бизнес-партнером отца. Я согласилась выйти за него замуж не ради обручального кольца. Это тебе ясно?

Губы у него осуждающе вытянулись в тонкую линию. Диана поняла — ее слова только добавили веса его убеждению, что она и раньше встречалась с Дэвидом. Надо бы переубедить его. Но какое это имеет значение?

— Наши отношения закончились, когда я вернулась в Нью-Йорк, и ты не дал себе труда ответить на мои звонки. Это было десять лет назад. Почему мы снова повторяем старые ссоры?

— Ты начала.

— И, откровенно говоря, весьма сожалею.

— Кажется, хоть в этом мы согласны.

— Кажется, я приду к согласию с тобой и по другому пункту. — Она сглотнула болезненный комок, который так мешал ей сохранять достоинство. — Не думаю, что после нашего разговора я способна выполнить заказ.

— Поступай, как знаешь. — Макс пожал плечами. — Я могу найти тебе замену.

— Этим ты и занимался после того, как я уехала из Австралии? Поэтому не отвечал на мои звонки? — не удержалась она от вопроса.

Он немного помедлил, потом открыл дверь стойла. Его глаза были холодны. И где-то в глубине — намек на болезненное чувство. Сожаление? Отчаяние? Макс со стуком закрыл за собой дверь, будто поставил финальную точку.

— Поэтому и не отвечал. Или что-то вроде того, — ответил он на ее вопрос.

Потом на прощание, как настоящий ковбой, коснулся пальцами шляпы и ушел.

— Тебе что-то не нравится?

Диана моргнула и наконец заметила в тарелке грудку цыпленка.

— Нет, все прекрасно.

— Не надо было позволять тебе втягивать меня в это.

Это происходило за поздним ланчем в ресторане отеля Форчунов. Бальный зал «Севн» в следующем месяце готовился стать сценой акции Исторического общества. Работал комитет по сбору средств для реставрации музея Старого Запада. Руководила комитетом Элиза. Она пришла пораньше, чтобы обсудить с персоналом отеля их обязанности, а затем уговорила подругу вместе перекусить и совершить поход по магазинам.

— Сегодня я плохой компаньон, — добавила Диана.

— Это точно.

Она повернулась к подруге в ответ на ее сухое замечание. Глаза Элизы стали такими же серьезными, как у нее. Диана отодвинула тарелку и откинулась на спинку стула. Элиза подождала, пока официантка уберет посуду, и потом задала свой вопрос ценой в миллион долларов.