Извращенный Вильгельмом Либкнехтом, Бебелем, Бернштейном и Каутским марксизм к настоящему времени, озаренный ленинским светом, смог возродить свой истинный облик»²⁰¹.

Все китайские последователи большевиков в начале 20-х годов сходились на том, что непосредственной целью их движения являлась подготовка собственного Октября. Китайская пролетарская революция, по их мысли, должна была уничтожить не только господство милитаристских сил, но и положить конец развитию капиталистических отношений в их стране: она должна была быть направлена как против старых эксплуататорских классов, так и новых, в том числе против национальной буржуазии. В то же время она рассматривалась и как антиимпериалистическая, целью которой считалось свержение засилья в Китае иностранного капитала. В результате такой революции в Китае, естественно, должна была быть установлена диктатура пролетариата²⁰².

К аналогичным мыслям в конечном счете пришел и Мао Цзэдун. Приняв большевизм, он больше не сомневался. В середине ноября 1920 года Мао приступил к строительству подпольных ячеек в Чанше. Еще в октябре он получил из Шанхая и Пекина уставы местных Социалистических союзов молодежи²⁰³, поэтому неудивительно, что начал он с организации именно такого союза. С начала учебного года он работал директором начальной школы при Первом провинциальном педагогическом училище, то есть как раз имел дело с молодежью[13]. Пригласил его на этот пост ректор его альма-матер (то есть Первого провинциального педучилища) профессор И Пэйцзи, исполнявший к тому же обязанности министра просвещения в правительстве Тань Янькая²⁰⁴.

Первым, к кому Мао обратился с предложением «поискать товарищей» для соответствующей работы, был его бывший ученик из начальной школы Сюе по имени Чжан Вэньлян²⁰⁵. В то время Чжан являлся уже студентом Первого провинциального педагогического училища, то есть шел по стопам своего преподавателя. Подходящих ребят Мао Цзэдун стал искать и среди студентов Хунаньского коммерческого профессионального училища и в Первой средней школе Чанши²⁰⁶. Действовал он осторожно и ту же линию поведения внушал Чжан Вэньляну. «Он… говорил [со мной] о Союзе молодежи, — записал в своем дневнике Чжан Вэньлян, — предлагая сейчас делать акцент на поиске настоящих товарищей. Лучше идти медленно, чем слишком торопиться»²⁰⁷. К началу декабря удалось подобрать более двадцати молодых человек, и вскоре, 13 января 1921 года, произошло официальное оформление хунаньского отделения Социалистического союза молодежи²⁰⁸.

В ноябре 1920 года Мао получил письмо от Чэнь Дусю, который посоветовал ему организовать в Чанше и коммунистический кружок по типу шанхайского²⁰⁹. Предложение Чэня вызвало интерес не только у Мао Цзэдуна, но и у «Усатого Хэ», Пэн Хуана и еще одного приятеля Мао, Хэ Миньфаня, директора городской средней школы имени философа Чуаньшаня. В целях конспирации друзья провели собрание на кладбище!

Начало было положено. Теперь предстояло сделать все, чтобы убедить других членов общества «Обновление народа» принять большевистский «изм», превратив таким образом уже существовавшую, но до сих пор не определившую свое политическое лицо организацию в коммунистическую.

Пока все складывалось удачно, и Мао надеялся, что ему удастся завоевать на свою сторону других членов «Общества», по крайней мере тех из них, которые находились в Чанше. На личном фронте ему тоже везло. В конце сентября он начал встречаться с Кайхуэй, дочерью покойного Ян Чанцзи. Вместе с матерью и братом после смерти отца в январе 1920 года она вернулась в Хунань. Согласно обычаю семья привезла гроб умершего на родину, и там, в местечке Баньцан в шестидесяти ли к северу от Чанши, прах почтенного Яна был захоронен. После соблюдения положенного по закону траура Кайхуэй переехала на учебу в Чаншу, где поступила в женскую гимназию Сянфу²¹⁰. Первое время молодые люди стеснялись друг друга и ездили на прогулки за реку в сопровождении Чжан Вэньляна и Тао И, которая, похоже, совсем охладела к Мао. Наш герой уже имел опыт общения с девушками, но с Кайхуэй долго не мог преодолеть застенчивость. Вместо любви они много говорили о политике. Мао рассказывал ей о Советской России, большевистской революции, знакомил с азами коммунизма. Под его влиянием Кайхуэй вступила в Социалистический союз молодежи. Но в конце концов нараставшее в обоих чувство вырвалось наружу. «Я увидела его сердце, — вспоминала позже Кайхуэй, — а он совершенно отчетливо увидел мое»²¹¹.

Да, видно, они были созданы друг для друга. Куда только подевалась наивная вера Мао в свободную любовь? Зимой 1920 года они с Кайхуэй поженились²¹². От традиционной свадебной церемонии, правда, молодые единодушно отказались. Обошлись и без приданого, и без красного паланкина. Все это они отвергли как «мещанство»²¹³.

И до, и после свадьбы Кайхуэй страшно ревновала мужа к Тао И. Ей почему-то казалось, что тот старый роман продолжался²¹⁴. Страхи усиливались, когда она подолгу не видела своего возлюбленного. Денег, чтобы снять отдельную комнату, у них не было, а потому жили они по-прежнему порознь, встречаясь лишь по воскресным дням. Только «медовый месяц», длившийся всего несколько дней, провели вместе в Шаошаньчуне. Они приехали туда в начале февраля 1921 года, чтобы вместе с братьями Мао, их двоюродной сестрой Цзэцзянь, которую отец и мать Мао удочерили в 1912 году²¹⁵, и снохой Ван Шулань (женой брата Цзэминя) отпраздновать Чуньцзе, Новый год по лунному календарю²¹⁶. Лишь в октябре 1921 года смогли они наконец снять небольшой деревянный домик из трех комнат на берегу пруда в городском предместье Циншуйтан, за малыми восточными воротами. Сюда Кайхуэй перевезла из деревни и свою маму, Сян Чжэньси. В Китае было принято делить кров с родителями: считалось, что несколько поколений должны жить под одной крышей²¹⁷. Деньги на оплату жилья Мао получил из партийной кассы: к тому времени ему уже удалось не только коммунизировать общество «Обновление народа», но и вовсю развернуть подпольную большевистскую деятельность.

Ранним утром 1 января 1921 года в верхнем этаже небольшого особняка за номером 56 по улице Чаоцзун, что в самом центре Чанши, в помещении магазина «Общества культурной книги», собралось более десяти человек. Вина и закусок не было, несмотря на первый день Нового года по григорианскому календарю. Молодые люди и девушки меньше всего думали о пирушке. Все они принадлежали к полулегальному обществу «Обновление народа» и собрались по призыву своих руководителей, Хэ Шухэна и Мао Цзэдуна, на особо важное заседание. В течение трех дней им предстояло обсудить много вопросов, главными из которых являлись следующие: какова должна быть общая цель организации, какие методы надо использовать для достижения этой цели и что следует сделать, чтобы начать внедрять эти методы немедленно? Заседание началось ровно в 9 часов 30 минут. Председательствовал «Усатый Хэ».

Первым выступил Мао Цзэдун: «Некоторые из нас предлагают организовать коммунистическую партию, в то время как другие хотят заниматься работой и учебой и перестраивать [систему] образования… Сегодня в Китае существуют две философские школы. Одна выступает за трансформацию, другая — за реформу. К первой принадлежат Чэнь Дусю и другие; ко второй — Лян Цичао, Чжан Дунсунь [видный последователь Лян Цичао] и другие»²¹⁸. После этого начались дебаты.

Дискуссия проходила бурно, вопросы вызывали горячие споры. Все понимали, что от того, как большинство участников проголосуют, зависит будущая политическая программа организации. Речь-то ведь шла о том, принимать или нет большевизм. Все утро первого дня, однако, ушло на обсуждение общих проблем; к главной теме собрания приступить так и не удалось. В половине двенадцатого заседание было прервано, собравшиеся пообедали и разошлись. Решающие споры были перенесены на следующий день, который должен был стать решающим.