— Если ты обдумываешь, что бы тебе сегодня надеть, для этого не надо двух часов. — Он широко улыбнулся.

Она не подхватила его шутку.

— Мне нужно заехать в магазин, купить воск высокого качества и чистящее средство для меди.

— Я уверен, что миссис Аббот надраила все до блеска. Зачем тебе это?

Ханна покачала головой:

— Хочу почистить Шкатулку влюбленных.

Купер похолодел, чувствуя, как мурашки поползли у него по спине.

— А что случилось со Шкатулкой для влюбленных?

Она ответила, не глядя ему в глаза:

— Хочу подарить ее Кену и Саре на свадьбу.

В ушах у него зазвенели колокола, язык стал ватным:

— Ты… серьезно?

— Это будет справедливо, разве ты не находишь? Но сперва нужно отполировать шкатулку воском, Айсобел не уделяла ей никакого внимания. Фурнитура потемнела, а дерево пересохло.

— Мне не нравится твоя идея.

— Относительно чистки шкатулки или подарка Саре и Кену? — Но она не дала ему возможности ответить. — Я считаю, что это великолепный подарок. Если бы у них с самого начала была эта шкатулка, они не расстались бы на целых тридцать пять лет.

— Значит, ты веришь в этот предрассудок?

— Верю я или нет — не имеет значения для тебя. Я хочу подарить ее Саре — вот и все. — Она помолчала, потом сухо добавила: — Понимаю твои колебания, Купер, так как ты обязан своим существованием лишь тому факту, что они не поженились тогда.

Он глубоко вздохнул:

— Но мы же договорились, Ханна…

— Ты же хотел, чтобы шкатулка вернулась к твоей матери. Ты сам мне так говорил, я не права? — Ханна пыталась быть объективной.

На этот прямой вопрос можно было дать только один ответ. Купер чуть не выругался…

— Да, конечно, но…

— Зачем Саре ждать, чтобы получить свою шкатулку? — Ханна послала ему успокаивающую улыбку. — А теперь уходи, ты мне мешаешь. Я приду, как только смогу, Купер.

Купер ушел с тяжелыми мыслями. Значит, шкатулка от него уходит. Нужно придумать как можно скорее новый план. Времени совсем не осталось.

На взгляд Ханны, после мастики и тщательной полировки Шкатулка влюбленных стала очень симпатичной и вполне старинной.

Она решила красиво упаковать шкатулку, когда услышала, что пришли Кен и Сара. Ханна завязала бант на коробке и поспешила навстречу им.

Сара поцеловала ее в щеку. Кен, к величайшему удивлению Ханны, сделал то же самое. Она поставила коробку на кофейный столик и сказала:

— Подождем Купера. Он должен появиться с минуты на минуту.

— Я рад, что его нет, — признался Кен. — Мы с Сарой очень благодарны тебе, Ханна, что ты уговорила Купера не противиться нашему браку.

— Я предложила ему взглянуть на это разумно, — объяснила Ханна и, желая изменить тему разговора, пододвинула к ним подарок. — Я хочу, чтобы вы открыли это прямо сейчас.

Сара подняла одну бровь:

— Прежде чем начнется суета?

— Нет. Прежде чем вас начнут спрашивать.

Сара подняла крышку коробки и заглянула внутрь. Вынув Шкатулку влюбленных, она села и целую минуту смотрела на нее, не говоря ни слова. Потом Ханна увидела, что Сара заплакала.

— Я никогда не думала, что ты понимаешь, как много она для меня значит, — прошептала Сара.

Сердце Ханны виновато дрогнуло. Если б я поняла это сразу, то вернула бы тебе шкатулку, как только она попала мне в руки, а не воспользовалась бы ею для достижения своих целей.

Кен слегка охрипшим от волнения голосом подхватил:

— Это… очень благородно с твоей стороны, Ханна.

— И совсем не в духе Айсобел, — сухо подсказала Ханна.

— Да я бы так не сказал, — ответил Кен. — Не такой уж она была интриганкой, какой люди хотят ее представить.

Купер из их числа, подумала Ханна, но у него могли быть причины. Он ведь пытался купить шкатулку у Айсобел, но какой же идиот решился бы продать вещь, оставив внутри сокровище! Он должен был это знать. Или он верил, что в шкатулке хранится то, что принадлежало Ирвингу и о чем не догадывалась Айсобел? В этом случае намеки в завещании Айсобел могли насторожить его.

Но оставался еще один вопрос. Почему Айсобел только вскользь упомянула о содержимом шкатулки? Если она не хотела, чтобы Ханна получила эти боны, зачем она тогда впутала ее во всю эту историю? Почему она не завещала шкатулку Куперу?

Неужели из-за гордыни она решила все так запутать?

Почти неосознанно Ханна вдруг спросила:

— Кен, неужели Айсобел ничего больше не оставила? Я не имею в виду материальные ценности. Но может быть, было письмо с объяснением каких-то деталей вне завещания?

Странное выражение появилось на лице Кена.

— Вообще-то, — начал он медленно, — для тебя есть письмо. Оно запечатано, — продолжал он, — и она никогда не давала мне читать его.

Ну понятно, думала Ханна. Если бы Кен знал, что в шкатулке спрятан миллион долларов, ему трудно было бы забыть об этом. Она спросила, стараясь не выдавать волнение:

— Значит, вы забыли о письме, а я вам напомнила?

— Конечно, я не забыл. Она распорядилась, чтобы письмо было передано тебе через шесть месяцев после ее смерти.

Ханна нахмурилась. Зачем ждать шесть месяцев? За такой срок шкатулка могла быть продана, сломана или… украдена, например. Поступки Айсобел, женщины такого ума, порой действительно было трудно объяснить.

— Так мне нужно ждать шесть месяцев, чтобы узнать, что говорится в письме?

— Она сказала, что ты можешь получить его и раньше, но только если попросишь сама, — усмехнулся Кен. — Вот почему я был просто потрясен, когда ты об этом упомянула. Мне показалось, что Айсобел была не в себе. Ведь она решила, что тебе не понадобится много времени на размышления.

Ханна думала, что Саре не поправятся теплые нотки в его голосе, но та, казалось, не замечала ничего вокруг себя. Она держала шкатулку с благоговением и страхом, словно боялась разбить ее.

— Письмо находится в сейфе у меня в офисе. — Кен нахмурился и пояснил: — Я пытаюсь вспомнить, где хранится комбинация цифрового замка. Письмо будет здесь завтра.

— Зачем спешить? Я же не знала о нем, так какая разница — днем раньше, днем позже? — сказала Ханна.

Вошел Купер, потирая руки.

— Извините, — сказал он, целуя мать. — Задержал неожиданный телефонный звонок. Все уже готово? Судья здесь?

Ханна заметила его взгляд, брошенный на Шкатулку влюбленных. На мгновение ей показалось, что он хочет выхватить ее. Его волнение выдавали только дергающийся мускул в уголке рта и застывший взгляд.

Прозвенел звонок у входной двери.

— Это, должно быть, судья, — сказал Купер.

— Сара, давайте я пока положу шкатулку в коробку…

Ханна взяла шкатулку в руки, и тут вошел Аббот, а за ним — Китти.

— Купер, Ханна сама все уберет. Что ей еще делать? А мы с тобой пойдем к жениху и невесте, нужно порепетировать.

— Не надо ничего репетировать.

Китти обеими руками вцепилась в Купера.

— Нет, надо, чтобы все прошло гладко, согласен? Пошли, у нас в запасе всего несколько минут.

Купер бросил взгляд через плечо.

— Кажется, миссис Аббот уносит все подарки в библиотеку по мере их прибытия.

— Хорошая мысль, — отозвалась Ханна. — Прекрасное и удобное место, и можно потом все рассмотреть без посторонних.

Показалось ей или он действительно как-то по-особому посмотрел на нее?

— Я думаю, Ханна, — сказал Кен, подходя к ней, — нам еще о многом предстоит поговорить, когда мы вернемся.

Ханна не представляла, что он имел в виду. Он не знал, что она хочет уволиться с работы, значит, речь пойдет не об этом. Неужели Брентон придумал какую-нибудь новую гадость, чтобы окончательно втоптать ее в грязь?

— Фонду необходим представитель закона, — вмешалась Сара. — Я посоветовалась с Кеном, и он предложил тебя, поскольку ты связана и с юридической фирмой по работе, и с семейным фондом через Купера.

Все это скоро закончится, подумала Ханна, но тактично ответила:

— У меня слишком мало опыта, чтобы взять на себя…