2. Является ли вышеуказанный револьвер нарезным либо гладкоствольным огнестрельным оружием?

Экспертиза носила комиссионный характер: ее выполняли эксперт ЭКЦ при ГУВД и эксперт областной лаборатории судебной экспертизы МЮ РФ. Исследовав канал ствола и каморы барабана револьвера, они обнаружили в них следы грубой механической обработки в виде трасс высокой степени выраженности, т. е. высоты: 0,020-0,035 мм. На экспериментально отстрелянных пулях отпечатались трассы высотой 0,002-0,015 мм.

В качестве эталона гладкоствольного огнестрельного оружия было использовано охотничье ружье 16 калибра без хромированного покрытия, 1968 года выпуска. На выстрелянных из ружья пулях остались трассы высотой 0,005 мм.

Таким образом, оказалось, что трассы, оставляемые на пулях охотничьим ружьем, которое заведомо является гладкоствольным и в качестве такового прошло государственную сертификацию, ниже, чем трассы, оставляемые на пулях исследуемым самодельным револьвером. Кроме того, эксперты посчитали, что целевое назначение револьвера отличается от гладкоствольного оружия промышленного изготовления (охотничьего, служебного и т. п.)

В результате экспертами сделаны следующие выводы:

1. Предмет, представленный на исследование, является короткоствольным огнестрельным оружием калибра 5,5-5,6 мм. Данный револьвер пригоден для стрельбы с использованием патронов кольцевого воспламенения калибра 5,6 мм.

2. По своим конструктивным свойствам и целевому назначению данный револьвер не относится к категории гладкоствольного оружия. (?! – Д. К.)

Между первым и вторым выводом имеется явное противоречие. Ведь совершенно очевидно, что вопрос о том, является ли оружие гладкоствольным, это не вопрос о степени гладкости канала ствола, а об относимости средства поражения к одной из категорий огнестрельного оружия – нарезного, т. е. имеющего спиралевидные выступы, придающие снаряду вращательное движение или гладкоствольного, таких выступов не имеющего. Отсутствие нарезов, влияющих на устойчивость и точность метания снаряда стигматизирует оружие, как гладкоствольное, независимо от степени чистоты обработки ствола.

И целевое назначение вряд ли может изменить оценку, тем более, что экспертами оно определено совершенно неубедительно – не только в силу отсутствия каких-либо исследований на сей счет в исследовательской части заключения, но, главным образом, в силу противоречия логике. Назначением огнестрельного оружия является поражение цели: живой силы (боевое), животных (охотничье), мишеней (спортивное) и т. д. И боевое, и охотничье, и спортивное оружие может быть как гладкоствольным, так и нарезным. Поэтому данный конструктивный признак не может служить главным и определяющим целевое назначение оружия. К тому же и нарезное, и гладкоствольное оружие, независимо от целевого назначения может успешно использоваться в преступных целях.

Атипичное криминальное оружие к которому и относится предмет исследования по рассматриваемому делу, практически всегда изготавливается самодельно и практически всегда имеет ствол, лишенный нарезов, ибо их нанесение требует специального оборудования и высокой квалификации изготовителей. Целевое назначение такого оружия сводится к воздействию виновного на окружающую действительность с целью изменения ее в соответствии со своими преступными планами.

Думаю, что эксперты все это прекрасно понимали. Приведенное выше заключение есть не что иное, как вынужденный шаг экспертов, которые таким образом пытались поправить вопиющую несправедливость уголовного закона. Вполне понятно, что такие методы противоречат специально-техническому характеру экспертизы и являются вторжением в компетенцию законодателя, следствия и суда. Но приведенный факт только подтверждает необходимость немедленной отмены изменений, внесенных в статью 222 УК Федеральным законом от 8.12.03. Уголовно-правовой режим оружия действительно нуждается в совершенствовании, но вектор необходимых изменений должен носить прямо противоположную направленность.

Назрела необходимость и в анализе соотношения правовой и экспертной оценки по уголовным делам, связанным с оружием с целью их четкого разграничения и установления приоритета первой над второй. Нуждается в совершенствовании классификация оружия и порядок владения им. Эти и сопутствующие им вопросы должны быть определены в новом законе «О правовом режиме оружия», а до его принятия – на уровне разъяснения Пленума Верховного Суда РФ.

Не может быть терпимым положение, когда ответственность за, например, сбыт холодного или метательного оружия, определяется не законом, а «Криминалистическими требованиями к холодному, метательному оружию и изделиям, сходным по внешнему строению с таким оружием, для оборота на территории Российской Федерации», утвержденными заместителем министра внутренних дел Российской Федерации 25.11. 1998 года. Этот ведомственный документ определяет признаки относимости вещественного доказательства к холодному или метательному оружию и, по существу, предопределяет вывод о наличии в действиях лица состава преступления. При этом перечисленные признаки неизвестны не только широкой общественности, но и дознавателям, следователям и судьям – только узкому кругу экспертов-криминалистов.

Насущной необходимостью является резкое повышение уровня общекриминалистических знаний следователей и судей в области холодного, огнестрельного, метательного и нелетального оружия.

Предлагаемые новации позволят правоприменительным органам самостоятельно оценивать проходящие по уголовным делам средства поражения, обращаясь к помощи экспертов только в случаях, действительно требующих специальных познаний в науке и технике (идентификационные исследования, возможность самопроизвольного выстрела и т. д.). В конечном счете это будет способствовать повышению эффективности борьбы с преступлениями, связанными с использованием оружия и иных опасных предметов.

Динамика вооруженной преступности характеризуется не только неблагоприятными количественными тенденциями, но и опасными качественными характеристиками. Так, в середине семидесятых годов четвертая часть изымаемого у виновных огнестрельного оружия и две трети холодного были изготовлены самодельным способом, в основном в производственных цехах либо учебных мастерских во время работы или учебы.

По данным Авагумяна К. К., 36% убийств совершаются с использованием огнестрельного оружия, 32% – холодного, 14% – с применением предметов, используемых в качестве оружия. На отравление ядом приходится 2%, удушение и повешение – 4%, использование силы тока – 2%, сбрасывание с высоты – 3%, утопление – 2%, иные – 5%.2

По результатам нашего исследования, проведенного пятью годами ранее, с использованием огнестрельного оружия совершалось 22,2% убийств, а с помощью холодного – 26,6%, большая часть этих посягательств – 51,2% совершалась иными орудиями и способами – с помощью изделий хозяйственно-бытового обихода, инструментов, предметов, случайно попавших под руку. Таким образом, удельный вес использования огнестрельного и холодного оружия за истекшие годы значительно возрос.

Женщины совершают убийства с использованием огнестрельного оружия в 50 раз реже, чем мужчины, а с использованием холодного оружия – в 30 раз реже.

При совершении убийств на семейно-бытовой почве использовались: различные металлические предметы и инструменты (топоры, молотки, гаечные ключи, отвертки, стамески, шила, водопроводные трубы, арматура и т. д.) – в 14%, кухонные и иные бытовые принадлежности (столовые ножи, вилки, бутылки и т. д.), специально изготовленные в преступных целях острорежущие предметы – 12%, кастеты – 9%, финские ножи и иное холодное оружие – 24%, огнестрельное гладкоствольное оружие – 9%, иное огнестрельное оружие – 12%.

По данным нашего исследования бытовых убийств, проведенного в конце 70-х годов, охотничьи ружья использовались в 11,7% случаев, иное огнестрельное оружие – в 1,6%, холодное оружие – 2,3%, предметы домашнего обихода – 80,5%. Иными словами и в бытовой сфере отмечается существенный рост использования холодного и огнестрельного оружия.