В машине они почти не разговаривали, а лишь бросали друг на друга короткие взгляды.

Джине необыкновенно шло голубое платье, оттенявшее загорелую кожу ее лица и рук. Она казалась спокойной, но Эдварду достаточно было взглянуть в ее глаза, чтобы понять, что дела его плохи. Он чувствовал, что Джина хочет расстаться с ним.

Ресторан, к которому они подъехали, пользовался популярностью, поэтому свободный столик нашелся не без труда. Эдвард пошел к бару за выпивкой.

– Придется подождать, пока официант примет заказ, – сказал он, вернувшись с полными бокалами.

Спроси его, мысленно сказала себе Джина, спроси, продолжает ли он любить Памелу. Она сформулировала в уме фразу, открыла рот, чтобы произнести ее, и услышала собственный голос:

– Как работалось сегодня?

– Нормально, но нагрузка уже возрастает. Завтра снова придется лететь в Майами, там состоится очередное совещание. – В этот момент в ресторан вошла шумная компания. – Если хочешь, то... – Эдвард умолк, когда его взгляд остановился на ком-то из вновь прибывших.

Джина посмотрела в том же направлении и увидела стройную женщину в сером костюме.

– Эдвард! – воскликнула блондинка радостно. – Какая встреча!

– Привет, Памела, – проронил тот, поднимаясь со стула.

Джина вдруг почувствовала дурноту. Ей казалось невероятным, что именно сегодня они встретили бывшую жену Эдварда. Может, само провидение пытается предупредить ее: ты обожглась на Энтони, не совершай ту же ошибку?

Глядя на Памелу, Джина поняла, почему Эдвард был без ума от нее. Фотография была лишь бледной копией оригинала. Памела оказалась не просто красивой – она была ослепительно хороша. Длинные светлые волосы обрамляли безупречные, классические черты лица, на котором выделялись потрясающие зеленые глаза.

– Как хорошо, что я встретила тебя! – воскликнула Памела, сияя обворожительной белозубой улыбкой. – Спасибо за совет, который ты дал мне на прошлой неделе. Заказчик извинялся передо мной как мог.

Эдвард кивнул.

– Я не сомневался в этом. Ты талантливый архитектор и сделала все правильно.

– Спасибо за поддержку. – Наконец Памела соизволила обратить внимание на Джину.

– Памела, это Джина, – спохватился Эдвард, представляя женщин друг другу.

Красавица рассеянно кивнула и, словно тут же забыв о присутствии Джины, продолжила разговор с Эдвардом.

– Как там Кэролайн?

– Уже выздоровела.

– Я рада. Эти вирусы иногда поражают очень неожиданно. Тебе, наверное, пришлось поволноваться.

– Да, я ужасно испугался вначале. Заезжай проведать ее как-нибудь...

– Заеду, если будет время. Ты же знаешь, как я занята. Ну, мне пора. Приятно было встретить тебя именно здесь – это место навевает приятные воспоминания, – интимно промурлыкала Памела и, равнодушно улыбнувшись Джине, удалилась.

– О чем это она? – заинтригованно спросила Джина.

– Мы иногда заходили сюда после работы.

Джина смотрела на Эдварда и ощущала тупую боль в области сердца. Она вспомнила, как он сказал ей в Майами, что нельзя приказать себе не любить кого-то, даже если ты не можешь вернуться к этому человеку.

Она отвернулась к окну и стала готовиться к тому, что ей предстояло сделать.

– Но мы с тобой пришли сюда не для того, чтобы говорить о моей бывшей жене, – продолжал Эдвард. – Я сегодня сделал для тебя ключ от входной двери. – Он вынул из кармана ключ и протянул Джине.

Она повернулась к нему, ее глаза застилали слезы.

– Я не могу переехать к тебе, Эдвард.

– Почему? У тебя сомнения насчет Кэролайн? Но я не собираюсь перекладывать на тебя заботу о ней.

– Я знаю. В любом случае, я с радостью заботилась бы о ней. Дело не в Кэролайн.

– А в чем тогда?

Эдвард напряженно смотрел ей в глаза, и Джина не выдержала, опустила голову.

– Мне кажется, мы оба увлеклись нашей игрой и поверили, что все это всерьез. Я помню, ты говорил, что если мы начнем встречаться, то может появиться и любовь. А если не появится? Это означает, что мы опять пускаемся в какое-то рискованное предприятие. А я тем временем начинаю привязываться к малышке. Я люблю ее, Эдвард, и мне будет очень тяжело уйти от нее.

– А ты не уходи.

– Я не могу, – прошептала Джина дрожащим голосом. – Любовь к Кэролайн – это еще не все. Чем дольше я буду находиться в твоем доме, тем сильнее буду привязываться к вам. А потом ты вдруг скажешь: «Прости, Джина, но у нас с тобой ничего не получается». Для меня это будет огромной душевной травмой, потому что я должна буду расстаться с ребенком, к которому уже отношусь, как к родному.

Эдвард опешил.

– Почему ты решила, что я скажу это?

– Не знаю... Может, ты встретишь настоящую любовь или Памела захочет вернуться к тебе. В один прекрасный день она вдруг поймет, что потеряла, и вы снова сойдетесь с ней.

Эдвард хмыкнул.

– У тебя слишком богатое воображение.

– Не думаю. Дело в том, что мы... не любим друг друга, поэтому наши отношения не могут быть прочными.

– Короче, что ты решила? Еще раз попытать счастья с Энтони Вильямсом?

– Я не знаю, что я буду делать, – Джина встала. – Но мне ясно, что у нас с тобой ничего не получится. Извини, мне надо идти.

– Не уходи, Джина! – взмолился Эдвард.

Она замотала головой и, ничего не видя перед собой из-за застилавших глаза слез, бросилась к выходу.

Джина решила пройтись немного, прежде чем остановить такси. Я правильно поступила, твердила она, вытирая слезы.

Но почему тогда мне так плохо?

Решение съездить к матери возникло у Джины ночью, когда она ворочалась с боку на бок, не в состоянии уснуть. Ей захотелось уехать из Атланты на какое-то время – подальше от Эдварда и связанных с ним проблем.

Утром она позвонила матери и сообщила, что приедет на несколько дней. Заказав по телефону билет на ближайший рейс в Солт-Лейк-Сити, Джина почти не глядя покидала вещи в дорожную сумку и вышла из квартиры.

Таксист, как назло, попался медлительный, и она постоянно подгоняла его, боясь опоздать на самолет.

Когда они проезжали торговый центр, Джина вспомнила о кольце, которое отдала переделать ювелиру. Сегодня она как раз должна была забрать его. Джина подумала, что оно ей уже не нужно – лишнее напоминание об Эдварде, но неожиданно для себя попросила:

– Вы не остановитесь на минутку у этого магазина?

Таксист недовольно пробурчал, что-то вроде, мол, подгоняла все время, а теперь ей, видите ли, приспичило остановиться, но все же затормозил.

– Красивое кольцо, – сказал ювелир, передавая Джине футляр. – Надеюсь, вы застраховали его.

– Зачем? – удивилась она, надевая украшение. – Это же страз.

– Страз?! – Ювелир посмотрел на Джину, как на сумасшедшую. – Леди, это бриллиант чистой воды.

– Не может быть... – недоверчиво промолвила она. – Вы уверены?

– Разумеется. Я достаточно давно работаю, чтобы отличить настоящий драгоценный камень от искусственного.

Ошеломленная сообщением, что она носит на пальце целое состояние, Джина сняла кольцо и положила его в футляр. Она пребывала в полном недоумении. «Кольцо сделает наш спектакль более правдоподобным. Воспринимайте его как театральный реквизит», – сказал Эдвард, вручая ей кольцо.

Всю оставшуюся дорогу в аэропорт Джина ломала голову, почему Эдвард подарил ей дорогущее кольцо. Она догадывалась, что он сделал это неспроста, но истинную причину такого роскошного жеста постичь не могла.

Джина, очевидно, была последним пассажиром, поднявшимся по трапу на борт самолета. Во всяком случае, не успела она занять свое место и пристегнуть ремень, как лайнер начал разбег по взлетной полосе и оторвался от земли. Джина достала из сумочки футляр и открыла его. Кольцо действительно было великолепным.

– У тебя осталось кольцо, по крайней мере, – произнес знакомый голос у нее над головой.

Джина подняла глаза и чуть не выронила футляр – в проходе рядом с ее креслом стоял Эдвард. У Джины даже возникло опасение, не начались ли у нее галлюцинации. Женщина, сидевшая в соседнем с ней кресле, тоже уставилась на Эдварда, и ее глаза блестели от восхищения этим высоким красивым мужчиной в темном элегантном костюме.