Для Киры его негромкое приветствие: «Я рад, что ты смогла остаться» — прозвучало странно похожим на предложение вспомнить какую-то общую тайну.

Если такая тайна и существовала, Кира не могла даже представить себе, в чем она заключается. Во время завтрака, теряясь от смущения, особенно когда ее глаза встречались со взглядом Дэвида, она была сдержанна, живо вступая в разговор, только когда он или Мэри упоминали дело Наминга.

Сославшись на необходимость вернуться во Флагстафф, поскольку отец наверняка уже беспокоится, она поднялась, как только они поели. К несчастью, Дэвид настоял на том, чтобы проводить ее до машины.

Если он не намерен рассказать мне правду о том, как поступил пять лет назад, то у меня нет желания начинать очередное выяснение отношений, подумала Кира, с болью в сердце посмотрев в его красивое лицо, прежде чем сесть за руль. Дальнейшее обсуждение ситуации еще больше все испортит.

— Ну, счастливо, — сказала она как можно более небрежно, вставляя ключ зажигания.

Она оставила опущенным стекло со стороны водителя, и Дэвид искушающе, как умел только он, положил руку ей на плечо.

— Когда я увижу тебя в следующий раз? — спросил он.

От физического контакта поток воспоминаний хлынул с такой силой, что она содрогнулась.

Здравый смысл настойчиво подсказывал Кире игнорировать это проявление слабости.

— Не знаю, — ответила она. — Скорее всего, в суде. Хотя нам и удалось подтвердить рассказ Пола о мальчишках, которые нюхали клей, мы еще не доказали его невиновность. Но если ты не найдешь ничего, что могло бы оправдать Пола, мне придется помогать отцу в обвинении.

Дэвид понял, что это ее последнее слово. Он смотрел, как она уезжает, с ощущением пустоты под ложечкой. Неужели клятвы, которые они произносили, и восторг, который делили, развеялись, словно сигаретный дым? Неужели хрупкий мостик веры рухнул при переходе в реальную жизнь?

С усилием он припомнил слова своего прадеда. Их по-прежнему разделяют скрытые препятствия, выстроенные кем-то другим, — мужской фигуркой в центре группы из двух мужчин и одной женщины, составляющей часть картины из песка. Чтобы вновь завоевать Киру и сохранить на всю жизнь, он должен быть терпелив. Если она любит его так же сильно, как он ее, она сама преодолеет барьер, вспомнит, что с ними произошло, и вернется к нему. Тогда вместо того, чтобы существовать как затерянное во времени воспоминание, их свадьба состоится в реальном времени.

А если она не сможет? — спрашивал он себя, в отчаянии сжимая кулаки и глядя, как за машиной Киры оседает пыль. Неужели я обречен идти по жизни один, без лучшей части моего сердца?

Большой Джим расхаживал по прихожей и рычал в свой мобильный телефон что-то, чего Кира, войдя, не смогла разобрать. В 9.30 ему полагалось сидеть за своим столом в суде. Ну вот, начинается, подумала она, собираясь с духом.

Крупный, чуть сутуловатый мужчина, ростом под метр восемьдесят, с редеющими волосами, Большой Джим Фрейкс обладал приветливым и спокойным нравом и хорошими манерами, отличающими истинного джентльмена из западных штатов. В данный момент, однако, отец казался раздраженным до такой степени, что готов был содрать свой галстук, закрепленный булавкой с бирюзой, и затянуть у нее на шее.

— Явилась наконец! — взорвался он, торопливо закончив телефонный разговор. — Пропадала два дня, а теперь заявляется как ни в чем не бывало, словно не причинила никому ни капли беспокойства. Что, черт возьми, я должен был думать?

Кира слегка выпятила челюсть — эту манеру она переняла у него:

— Что я взрослая женщина, которая способна сама позаботиться о себе, — ответила она. — Думаю, на это я могла бы рассчитывать.

Пока она говорила, в голове у нее пронеслась беспокойная мысль:

— Я надеюсь, ты не звонил Реду Майнеру… и не просил, чтобы его помощники разыскивали меня?.. — добавила она.

По несколько виноватому выражению его лица она поняла, что ее догадка попала прямо в цель.

— Папа! — воскликнула Кира, в отчаянии качая головой. — Ну как ты мог? Мне так стыдно! — Помолчав, она немного смягчила тон. — Я же оставила тебе записку.

— Я ее нашел, — неохотно признал он. — Но, насколько я помню, — сказал он, — там говорилось что-то о возвращении «сегодня вечером или завтра». Тогда была среда. Сегодня пятница. Откуда мне было знать, что ты не попала в аварию. Не лежишь где-нибудь мертвая. А сейчас, когда ты вернулась целой и невредимой, я догадываюсь, что ты якшалась с… — Явно сдержав себя, он неуклюже закончил: —…противоположной стороной по делу Наминга.

Он чуть было не произнес «с этим полукровкой» или что-то в этом роде. И Кира поняла. Уже готовая броситься на защиту Дэвида от не произнесенного вслух оскорбительного намека, она прикусила язык. Пусть она с пронзительным чувством потери и мечтала о его прикосновении, но он не заслуживает ее лояльности и дружбы.

Большой Джим принял отсутствие ответа за признание вины. Он нахмурился еще сильнее.

— Неужели ты еще ничему не научилась, девочка? — спросил он. — Тебе-то лучше всех должно быть известно, что Дэвид Яззи с азартом охотится за всем, что только может ухватить. Он будет млеть, как гремучая змея, пригревшаяся в штабеле дров, если ему удастся заручиться твоей симпатией и помощью в освобождении его клиента… не говоря уж об удовольствии ощутить вкус того, что пять лет назад ему не досталось.

У Киры порозовели щеки. Она не могла заставить себя смолчать.

— Ты прав в одном, — уступила она. — Я действительно была с Дэвидом. Но это было совсем не то, что ты думаешь. Мы поехали в резервацию в надежде разыскать мальчишек, которые, по словам Пола Наминга, нюхали клей в тот день, когда проводился фестиваль танцев. Я подумала, что если они существуют и Дэвиду удастся их допросить, то нам захочется знать все, что они рассказали… а не только то, чем он решит поделиться при обмене фактами.

Все еще раздраженный, Большой Джим тем не менее слушал с явным интересом.

— Ну и… вы их нашли? — спросил он.

Она кивнула.

— Хотя из-за этого у ребят, скорее всего, возникнут серьезные проблемы с родителями, они подтвердили рассказ Пола. Время нас поджимает… — Она вкратце рассказала ему обо всем. — Но я сомневаюсь, что их свидетельство само по себе поможет вызволить Пола из беды. У него все равно было достаточно времени, чтобы надеть костюм, убить Бена и через пять минут появиться на сцене.

К ее облегчению, отец вроде бы немного смягчился.

— Хоть мы и не располагаем непосредственными свидетелями преступления, у нас много косвенных улик, — согласился он, ненадолго отвлекшись от разговора о Дэвиде. — Драка, кровь на одежде Пола, девочка, видевшая, как кто-то в костюме, как у него, входил в трейлер Бена…

По-прежнему стоя лицом к лицу в прихожей, они с минуту смотрели друг на друга.

— Наверное, у меня нет права спрашивать, — добавил Большой Джим с обычным для него упрямством. — Но мне хотелось бы знать, где ты провела две предыдущие ночи.

— Ты прав, папа… это не твое дело, — сказала она ровным голосом. — Я скажу тебе, просто потому, что сама хочу, чтобы ты успокоился. Я действительно провела ночь со среды с Дэвидом в мотеле в резервации, но мы спали на разных кроватях. Ничего не было. В ночь с четверга я была одна, размышляла о разных вещах. Я ночевала в «чероки», недалеко от ущелья Литл-Колорадо.

Большой Джим не хуже других знал, что неподалеку от ущелья живет бабушка Дэвида. Но он не стал углублять эту тему.

— Ну и ты пришла к каким-нибудь выводам? — поинтересовался он, явно сдерживая себя.

Кира решила говорить с отцом откровенно.

— Я не стану отрицать, что Дэвид меня все еще привлекает, — призналась она. — Тебе это и так известно. Но я не могу позволить себе доверять ему после того, как он себя повел пять лет назад… если только он сам, без подсказок, не признается в том, что взял деньги, которые ты ему предложил. И не извинится. После нашего последнего разговора о прошлом я больше не жду этого.