На крыльце стоял Винни. Норин уставилась на него с изумлением.

— Какими судьбами?

— Решил заглянуть в твой уголок и пригласить тебя пообедать, — широко улыбнулся незваный гость. — Но теперь вижу, что из этого ничего не получится. Ты вся в желтой краске! И воняет здесь, как на красильной фабрике.

— Я крашу спальню.

— А ты не заболела?

— Да, слегка кружится голова. Наверное, от жары.

Только сейчас Норин поняла, что крепко вцепилась в дверь, чтобы не упасть.

Винни взял ее за руку, отвел к дивану, усадил и направился по коридору в спальню.

— Винни! — устремилась следом Норин, почему-то обеспокоенная мыслью, что он войдет в ее комнату и наполнит своей аурой. Винни уже не раз побывал там в ее снах, однако ей почему-то не хотелось, чтобы это случилось наяву.

— Здесь такая жарища и так воняет краской, что остается лишь удивляться, как ты не лишилась сознания, — поморщился Винни.

— Но ведь окна раскрыты настежь!

— Сегодня полное безветрие, и все ядовитые испарения остались в помещении. У тебя случайно нет вентилятора?

— Был где-то старый — по-моему, в подвале.

— Покажи мне, где вход в подвал, и я спущусь за ним.

— Дверь в подвал на кухне, за кладовой. Вентилятор, кажется, в углу за топкой.

Едва Винни вышел из спальни, Норин захотелось подбежать к зеркалу и стереть с лица краску, а потом быстренько переодеться и привести себя в порядок.

Но вместо этого она присела на кровать. Плевать на внешний вид, ведь она не собирается очаровывать Винни Пасторелли!

— А вот и он! — радостно воскликнул Винни, вернувшись из подвала с вентилятором. Он поставил прибор рядом с дверным проемом и нажал на кнопку. Мощный поток воздуха унес неприятный запах в окно и освежил разгоряченное тело Норин.

— Сиди и остывай, я скоро вернусь, — приказал ей Винни и снова вышел.

Спустя минуту он вернулся с двумя бокалами охлажденного чая в руках.

— Ну как, полегчало?

Норин кивнула и сделала несколько жадных глотков.

— Я даже не осознавала, что меня мучит жажда!

— В такой жаре и духоте ничего не стоит отравиться вредными испарениями!

Винни сел поверх бледно-розового покрывала на кровать и окинул взглядом помещение.

— Чудесный оттенок! И кровать удобная. — Он многозначительно посмотрел на хозяйку дома.

Норин вскочила и торопливо сказала:

— Ты говорил что-то насчет обеда. Выбираться из дома мне совершенно не хочется. Можно перекусить здесь, бутербродами.

Он улыбнулся, сообразив, что ей хочется поскорее выйти из спальни, и последовал за ней на кухню.

— Располагайся, — кивнула Норин на стул. — Я быстренько умоюсь и вернусь.

В ванной она обтерла лицо влажной салфеткой, но переодеваться не стала, опасаясь вызвать очередной пронзительный взгляд своего гостя.

А тот глядел в окно на задний двор. Когда Норин вошла в кухню, Винни обернулся.

— Там, кажется, установлена палатка для Билли?

— Это дедушка привез неделю назад, — ответила Норин, выставляя из холодильника на стол ветчину и тарелку с помидорами и салатом. — Винни готовится к походу. Он мечтает совершить этим летом путешествие.

— А тебе, похоже, эта затея не по душе, — заметив, что она хмурится, сказал Винни.

— Дело вовсе не в этом. Мне кажется, в походы мальчику интереснее ходить с отцом: ведь у мужчин свои забавы. Разумеется, и матерям надо играть с сыновьями, но им труднее найти с ними общий язык.

— А Чарли? Разве он не занимается внуком?

— Редко. И вообще, дед отца не заменит.

— Если хочешь, я могу составить вам компанию. Мы с Билли будем изучать растения и основы охоты. — Винни встал и подошел поближе к Норин. — Я научу его добывать огонь, ловить рыбу с помощью куска веревки и заколки, различать следы зверей. — Он обнял Норин за плечи и погладил по спине. — И тебе не будет скучно и страшно по ночам. Уложив Билли спать, мы с тобой будем забираться в спальный мешок и предаваться страстной любви.

Норин прекратила нарезать ветчину и строго сказала:

— Кажется, ты забыл, что я пригласила тебя перекусить, и не более того. А в руках у меня, между прочим, острый режущий инструмент. Понятно?

Винни рассмеялся, обдав ей шею теплым дыханием, и, к ее облегчению — и сожалению, — разжал руки и сел на место.

— Горчицу? Майонез? — спросила Норин.

Они с аппетитом принялись за еду, непринужденно болтая о любимых фильмах и мелодиях, и не заметили, как разговор вновь обрел личный характер. Это случилось за чаем, когда они, перекусив, перебрались на свежий воздух и удобно устроились в шезлонгах в тени дуба.

— Скажи, Винни, почему ты решил, что не создан для семейной жизни? — спросила Норин.

Винни устремил взгляд куда-то вдаль, не торопясь отвечать. И на мгновение Норин показалось, что в его глазах промелькнула боль. Наконец он вновь посмотрел на нее и хитро прищурился.

— Я не представляю себя привязанным к другому человеку до конца своих дней.

— Значит, мы смотрим на жизнь по-разному! Я с детства мечтала стать женой такого мужчины, который обожал бы меня так, как мой отец обожал мою мать. Они не представляли себе жизни друг без друга, были единым целым.

— И даже угадывали желания и мысли друг друга. Ты это хотела сказать?

— Да! — радостно воскликнула Норин. — Им достаточно было одного ласкового взгляда, легкого прикосновения, чтобы все понять. — Она тихонько вздохнула. — Мне нравилось находиться рядом с ними.

— А потом отец остался один и до сих пор не в силах справиться с горем. Согласись, Норин, в этом нет ничего хорошего, — с плохо скрытым раздражением заметил Винни.

— Это так, — удивленно посмотрела на него Норин. — Утрата близкого человека всегда приносит его родным душевную боль. Возможно, мы с отцом слишком замкнулись в своих переживаниях. Но рано или поздно тоска по былому притупляется, освобождая в сердце место для надежды на новое счастье.

— А по-моему, глупо позволять тоске брать над тобой верх, — тихо произнес Винни совершенно серьезным тоном. — Хочешь, продемонстрирую, сколько радости может принести обыкновенный спальный мешок? — Он встал и кивнул в сторону палатки.

— Почему ты так себя ведешь? — с любопытством посмотрела на него Норин.

— Как именно?

— Начинаешь говорить пошлости и банальности, едва лишь разговор касается личных проблем?

— Но именно таким образом мне всегда и удавалось добиться желанного результата! — осклабился Винни.

— Однако на сей раз у тебя ничего не выйдет! — тихо ответила Норин, размышляя, что же он все-таки за человек. — Со мной этот фокус не сработает.

Их милый разговор прервался звонким голоском Билли, донесшимся из дома.

— Мама, ты где? — Мальчуган вбежал из двери черного хода, увидел рядом с Норин Винни и радостно воскликнул: — Привет! Ты пришел меня навестить? А где медаль, которую тебе вручили за нашу победу? Я всегда ношу ее с собой. А ты? Покажи!

— Привет, Билли! — сказал пожарный.

— А где Синди? — спросила Норин.

— Они с Джеффри поехали по делам, а потом снова приедут к нам. Джеффри сегодня ночует у нас, мама. Винни, ты видел мою палатку? Классная вещь, правда? Пошли, я покажу тебе ее изнутри! — И Билли потащил пожарного за собой.

— Постой, — окликнула мальчика Норин, однако Винни успокаивающе помахал ей рукой:

— Все нормально!

Он с удовольствием залез вместе с Билли в палатку, радуясь удачному разрешению возникшей между ним и Норин неловкости. Билли откинул клапан окошка и, оглядевшись, спросил:

— Здесь прохладно, правда? Даже сетки от мух на окнах есть. Хорошая палатка. Тебе нравится?

— Еще бы! Просто высший класс!

Мальчик сел скрестив ноги и нахмурился.

— Мама обещала, что этим летом мы пойдем в поход. И будем здесь ночевать, — наконец произнес он.

— Отличная идея! — сказал Винни. — Тебе что-то не нравится?