От стыда ей хотелось провалиться на месте. Как это мучительно — лгать горячо любимой матери! Но на карту было поставлено счастье Барбары. А она, Лив, торговать собой вовсе и не собирается — Грегори пальцем к ней не притронется. Это непременное условие их соглашения. Мама никогда не узнает, что замужество Лив от начала и до конца всего лишь деловое соглашение.

По-видимому, горячее заверение дочери пробило броню подозрительности Барбары, но не до конца. Мать обернулась и в упор поглядела на дочь.

— Если ты теперь скажешь, что бракосочетание состоится в течение ближайших трех недель, я пойму, что оказалась права. Так что взгляни мне в глаза и отвечай!

— Конечно! — с нотками праведного негодования парировала Лив. — Ведь таким образом мы убьем сразу двух зайцев! — Она секунду помолчала и продолжила уже спокойнее: — Честно говоря, мы хотели подождать подольше. Насладиться помолвкой по всем правилам. Но все равно мы собирались пожениться до моих следующих съемок. Ну а сейчас все обдумали и решили поторопиться с церемонией, чтобы успеть за три недели. И все будут счастливы — мы друг с другом, ты в своем Роуз-хаус. Вот разве что Тобиас лопнет от злости, если увидит нас из преисподней.

— Кто же этот счастливчик? Я его знаю?

Лив поежилась. Мать и так полна скепсиса, а что скажет, услышав, кто ее будущий зять?

— Конечно, знаешь. Это Грегори Стоун, — поспешно произнесла она.

К полнейшему удивлению Лив, лицо матери слегка расслабилось и утратило прежнюю подозрительность.

— Маляр? — переспросила она, словно у нее было по крайней мере два знакомых Грегори Стоуна.

— Ну да. Только не говори, будто считаешь, что простой работяга мне не пара.

Внезапно Лив явственно представила мускулистое тело Грегори — горячее, твердое, прижимающееся к ее обнаженной коже. Необузданность этого чувственного видения заставила девушку густо покраснеть. Зато, по крайней мере, ей удалось переключить внимание Барбары — та была чужда снобизма и теперь горела желанием отвести несправедливое обвинение:

— Нет, что ты! Я никогда не презирала честный труд, каким бы он ни был! Неужели ты меня так плохо знаешь? А на Грегори достаточно хоть раз взглянуть — сразу видно, он способен на большее! Вот увидишь, в конце концов он создаст свою собственную компанию по отделке домов и вытеснит всех конкурентов.

— А к тому же он такой сексуальный! — к собственному удивлению, прибавила Лив.

Господи, да что это на нее нашло? Кто ее за язык дернул? Но, по-видимому, эти слова пришлись как нельзя более кстати. Глаза Барбары лукаво сверкнули.

— Так ты тоже подметила? А мне казалось, ты его просто не замечаешь. Зато он по тебе сох. Я-то сразу поняла: бедняга сражен наповал. Так и вился вокруг, появлялся у нас по любому поводу и без повода. Глаз не мог от тебя отвести, А ты его точно лютым холодом обдавала. Мне его жалко было. В последний раз, как он заходил, я даже посоветовала ему не тратить попусту время, потому что ты мужчинами не интересуешься. Ты же у нас слывешь ледяной красавицей.

Так вот с чего Грегори решил, будто она лесбиянка! А вовсе не потому что его мужские чары не сработали, как подумала было Лив. На сердце у нее полегчало. Раз уж им придется целый год провести бок о бок, лучше уж оставаться в хороших отношениях. Как здорово, что Грегори не принадлежит к числу самовлюбленных типов, готовых заподозрить любую женщину в нестандартной ориентации, если она не спешит запрыгнуть с ними в постель. Выходит, зря она была о нем нелестного мнения.

— Ледяная красавица растаяла. Мы встретились сегодня утром, зашли выпить кофе. И тут… — О Боже, Барбара никогда не купится на такую басню. Настолько безоглядно влюбиться, чтобы сломя голову спешить к алтарю с мужчиной, которого она знает всего неделю и к тому же всю эту неделю подчеркнуто игнорирует! Не очень-то правдоподобно! С внезапной вспышкой озарения Лив добавила: — Уж не знаю, поверишь ли ты мне, но это было подобно удару молнии. Я вдруг поняла: мы созданы друг для друга, он мужчина всей моей жизни!

Ну, если разобраться, не такая уж это была вопиющая ложь. В конце концов, сейчас Грегори и впрямь значил для нее куда больше, чем любой другой мужчина. Ведь именно он согласился помочь и продал ей целый год своей жизни. Лив покраснела как маков цвет, но это оказалось весьма кстати. Ее мать, самый неисправимый романтик на свете, расплылась в улыбке.

— Почему же не поверю! У нас с твоим отцом все произошло именно так!

— Ты уже приготовила бокалы? — спросила Лив у матери несколько часов спустя. — Грегори может прийти с минуты на минуту.

— Они в кухне, а шампанское в холодильнике. Может, сбегать в лавку на углу и купить конфет?

Радостное возбуждение вернуло Барбаре молодость. Наконец-то ее дочь влюбилась и собирается замуж. Тем более что и жених пришелся Барбаре по вкусу. И в довершение всего вскоре все они смогут вернуться в Роуз-хаус и воплотить в жизнь мечту о детском садике под сенью парка.

— Нет, — решительно отказалась Лив. — Никаких конфет. Выпьем по бокалу шампанского, а потом мы с Грегори пойдем. Нынче вечером у нас еще уйма дел. И, честно говоря, хочется хоть немного побыть вдвоем.

После богатого событиями и треволнениями дня у нее разболелась голова, а тут еще тетя Бет устроилась в кресле с газетой и демонстративно фыркала в ответ на все ее реплики.

Надо будет поскорее выпроводить отсюда Грегори. Наедине с ним она сможет быть сама собой. Холодной, сдержанной, самостоятельной. Перед ним ей незачем ломать комедию и строить из себя счастливую невесту.

Конечно, Лив радовалась, что все прошло так легко. Теперь Барбара уже не сомневалась, что ее дочь и Грегори, который с самого начала ей понравился, без ума от любви и друг от друга. Днем мать с дочерью успели даже пройтись по магазинам. Но нигде Барбара не нашла ничего достойного внимания.

Глядя на то, с каким неподдельным оживлением мать роется в грудах шляпок и украшений, Лив в очередной раз укрепилась в сознании своей правоты. Барбара словно родилась заново. И все же, обсуждая достоинства розового шелк; или бежевого шифона, девушка не могла удержаться от мысли, что вся проблема не стоит и выеденного яйца. Какая разница, во что одеться для фиктивной свадьбы? Сойдут и простые джинсы с футболкой. Но не скажешь же это матери!..

Бет отложила газету и выразительно посмотрела на часы.

— Что-то наш женишок опаздывает.

— Всего на десять минут, — резковато ответила Барбара, еще не простившая сестре весьма кислой реакции на сногсшибательное известие.

— Боже сохрани, Лив! — воскликнула тогда Бет. — Ты что, рехнулась? Да вы же едва знакомы! Наверняка он просто вызнал, кто ты такая, и захотел стать мужем звезды. Проживет с тобой пару лет, заграбастает все, до чего сможет дотянуться, и даст деру. Надо отдать ему должное: фигура у него действительно потрясающая, и, если тебе хочется залезть с ним в постель, — вперед. Но только ради всего святого не выходи за него замуж!..

Следующие десять минут тянулись мучительно медленно. Наконец Лив поняла, что если тетка не перестанет каждые несколько секунд выразительно поглядывать на часы, а Барбара — взбивать подушки и расправлять занавески, то она попросту взвоет.

И тут внезапно в голову девушки закралось кошмарное подозрение, едва не лишившее ее рассудка. Грегори не придет! Он струсил и все ее планы пойдут насмарку! Поэтому, когда Грегори появился в конце улицы и помахал стоящей у окна Лив рукой, ей даже не пришлось принуждать себя приветливо улыбнуться. Улыбка сама заиграла на ее губах.

Псевдожених выглядел просто великолепно. Ослепительно белая футболка подчеркивала глубокий оливковый загар и плотно облегала скульптурные мускулы. А ноги, обтянутые черными классическими джинсами, казались еще длиннее, чем всегда.

Если Грегори и подметил неприязненные взоры Бет, то не подал виду. Он вежливо и учтиво ответил на сбивчивые поздравления Барбары, а затем обернулся к Лив. От волнения сердце бедняжки стучало так, словно хотело выскочить из груди.