Пол, убитый ее словами, уставился на Мэри. После долгой мучительной тишины, опустив голову, он хрипло произнес:

— Я не хотел этого.

Он понял ее. Причиненные ей страдания нестерпимой болью отозвались в его сердце. Ему было невыносимо страшно за нее, но он ни разу не задумался о ее тревогах. Пол был убежден, что Мэри, как и он, считает это всего лишь развлечением, забавой, он и в самом деле не заметил, как романтика старого Сильверстауна захлестнула его, сделала частицей этой жизни.

Он хотел отдаться целиком и полностью своей вновь обретенной любимой, защитить ее, создать ей счастливую жизнь, но вместо этого как мальчишка с головой окунулся в мечты своего детства, став живой легендой Сильверстауна, где-то глубоко внутри осознавая, что это просто игра в ковбоев. Незаметно у него появилось столько общего с миром, куда они нежданно-негаданно попали, что в него вселилось чувство единения с ним. Но Мэри...

Он взял ее руку.

— Мэри, я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Что?

— Ты выйдешь за меня замуж?

Да! — закричало ее сердце, любившее его больше жизни, но промелькнувшая мысль спугнула ее радость.

— Это твоя очередная попытка вытащить меня из «Тенет любви»?

— И да, и нет. Я спросил, потому что хочу жениться на тебе и потому что у меня не было, нет и не будет — да и я не хочу — другой женщины. Мое самое большое желание, чтобы ты стала моей женой.

Мэри, не сдержавшись, заплакала.

— Пол, милый, я хочу выйти за тебя замуж. Конечно, я выйду! Но не здесь. Не в 1891 году. Боюсь, здесь я скорее стану вдовой, чем женой. Пожалуйста, давай вернемся. Мне так хочется домой!

— Значит, ты здесь не выйдешь за меня?

— Нет.

— Никогда?

— Что ты хочешь этим сказать? Ты что, собираешься остаться здесь навсегда?

— Мне казалось, мы сможем еще здесь пожить. Правда, я не представлял, насколько тебе тяжело. Ты всегда с таким восхищением отзывалась обо всем вокруг, что мне и в голову не приходило, что кому-то из нас не очень нравится наше путешествие во времени. Так, значит, ты не выйдешь за меня в Сильверстауне?

Ей так хотелось этого, пусть даже сейчас, но ответ как-то сам сорвался с ее губ.

— В Сильверстауне — да. В 1891 году — нет. Повторяю, я не хочу стать вдовой.

— Не родился еще тот, кто посмел бы поднять на меня руку.

— Ты так думаешь? Не сомневаюсь, Роб Уорвик так же высоко мнит о себе, сидя сейчас в теплом номере отеля. Но уже скоро конец февраля, Пол. Ему осталось жить всего три недели! А в декабре прошлого года, и тебе это известно не хуже меня, Бил Уорвик просто чудом остался жив. Он-то выкарабкался, но его рука висит безжизненной плетью. Неужели ты считаешь Уорвиков более уязвимыми, чем ты? И ради чего, скажи, так глупо рисковать? Чтобы казаться героем в чьих-то глазах? Пусть мертвым, но героем?

— Получается, я должен выбирать между тобой и... этим?

Между смертью и долгой счастливой жизнью со мной, хотелось сказать Мэри, но слова застряли в ее горле. Она заплакала. Разве имела она право ставить такой ультиматум?

— Ну тогда ты, ты и снова ты. Родная моя, любимая, зачем мне жизнь, в которой нет места для тебя? — Его глаза светились любовью. — Твое счастье мне дороже всего на свете.

От радости у нее закружилась голова.

— Пол, это правда?

Он озорно улыбнулся.

— Я не в силах заставить тебя сидеть дома и вязать носки. Но, с другой стороны, зная о твоих тревогах, не смогу больше, не задумываясь, влезать во все разборки и рисковать собой. — Он допил виски. — А что, если магическая сила залетевших на огонек мотыльков кончилась?

— Не говори так! Она должна сработать! Давай сегодня же вернемся. Я видела, как на тебя смотрели дружки Майлса после вашей дуэли. Была бы у них возможность, они пристрелили бы тебя там же, на месте. Пол, я так хочу домой! Бабочки спрятаны у задника сцены. Пойдем, заберем их оттуда.

Мэри подняла глаза и увидела бегущего к ним ковбоя с ранчо «Тэпли Уэй».

— Мак-Гроун! Тебя разыскивает Рейт Рэдли! — задыхаясь, на ходу крикнул он. — Он хочет убить тебя!

— Рэдли? О ком ты говоришь?

— Этот Рейт Рэдли, оказывается, приятель Майлса. Поговаривают, что тот считал его лучшим другом.

— Рэдли никогда ни с кем не заводил крепкой дружбы. — Пол нахмурился, сознавая нависшую над ним опасность. Вспыльчивый и беспощадный, Рейт Рэдли шел на убийство с той же легкостью, с какой выпивал стаканчик виски. И на беду, пистолет в его руках срабатывал намного быстрей здравого смысла.

— Рэдли взбесился, говорит, что у вас с Майлсом была неравная борьба, и клянется отомстить за него.

— Этот малый слишком труслив, чтобы встретиться со мной в открытом честном бою.

От возбуждения голос гонца сорвался на крик.

— Он пьян. Разве ты не знаешь, насколько Рейт опасен в таком состоянии? Просто бешеный! Черт, однажды он вызвался драться с самим Робом Уорвиком!

— Тогда он был настолько пьян, что дуэль не состоялась, насколько мне известно

— Только потому, что вмешались братья Роба. Ладно, как хочешь. Я тебя предупредил. Учти, он ищет тебя. — Парень повернулся и ушел.

Мэри наклонилась к Мак-Гроуну.

— Пол, Рейт Рэдли слывет безрассудным убийцей! Давай поскорей уберемся из этого безумного мира, пока ничего не произошло!

— Не волнуйся. Рэдли не настолько силен, чтобы справиться со мной.

— Правда? Посмотри на свою окровавленную руку! — Она вскочила. — Кто может поручиться, что эта дуэль окончится в твою пользу? Ты идешь со мной или нет?

Они вышли из ресторана и торопливо направились к кабаре «Тенета любви».

— Бабочки спрятаны у задника сцены, — сказала Мэри. — Нам надо как можно быстрей добраться до них. Хватит, повеселились.

— У меня такое чувство, что я просто бегу от стычки с Рэдли. Мужчинам не пристало увиливать.

— Драться с раненой рукой? Ты в своем уме?

— Это дело чести.

— Чести? Разве это слово знакомо таким, как Рэдли? Подумай о нас, Пол, и держи свое обещание! Мы же договорились вернуться домой.

На улице было многолюдней, чем обычно, и это не предвещало ничего хорошего. Видимо, всем уже стало известно об угрозе Рэдли, и каждому не терпелось лично присутствовать при развязке предстоящей кровавой драмы. Пробравшись сквозь толпу, молодые люди вошли в театр, и Мэри устремилась к сцене. Взбежав на подмостки, она проскользнула за кулисы к своему тайнику и достала сумочку с заветными фигурками. Пол уже стоял рядом. Девушка очень волновалась, что он, встретив кого-нибудь из приятелей, разговорится и переменит свое решение. Вдруг одна из бабочек неожиданно выскользнула из рук...

Мэри испуганно уставилась на расколотую на две части бабочку, лежавшую у ее ног, — единственный шанс вернуться в их мир.

В ужасе она взглянула на Пола, тупо смотревшего на осколки. Сердце ее бешено забилось. Неужели им теперь придется остаться в этом богом забытом городишке, где уже через пару лет закроются прииски и он придет в упадок? После этой дуэли доживет ли Пол до завтрашнего утра? В голове девушки промелькнула вся ее жизнь. Неужели уже никогда ни ее родные, ни друзья не узнают, что случилось с ней?

Тишину разорвал голос здоровяка с налитыми кровью глазами, густыми усами и огненно-рыжими волосами. Рейт Рэдли!

— Ты слышал, я искал тебя, Мак-Гроун? И что же, решил спрятаться тут, за кулисами?

Громкий, резкий голос Пола прогремел как раскат грома.

— Ты очень смел, когда пьян, Рэдли, как я погляжу. Мой совет, не лезь на рожон и не приставай ко мне, а то накличешь на себя беду.

Бандит ухмыльнулся.

— Откуда тебе знать, может, мне это нравится? Я только не люблю, когда моих друзей хладнокровно убивают.

— Все свидетели — дуэль была честной, — жестко ответил Пол. — А что до тебя, так ты просто создан из недостатков.

Высокий, мощный Рейт рассмеялся и смерил своего противника презрительным взглядом с головы до ног.