— Скажи, чтобы меня не ждали, если Дик появится раньше, чем я вернусь. Приеду позже, когда смою с себя трудовой пот, — сказала Рейчел своей костюмерше. Выйдя из палатки, она махнула всем рукой. — Увидимся за ужином! — крикнула Рейчел и направилась к бассейну.

Одно удовольствие было медленно плыть на спине, уходило дневное напряжение мышц, кожа снова начинала дышать, омытая прозрачной водой. Солнце ушло за скалы в сторону моря, голубые сумерки окутали замок и прилегающую к нему территорию. Рейчел поймала себя на мысли, что дожидается появления таинственного наблюдателя. Но сколько ни вглядывалась она в сторону замка, оттуда никто так и не появился. Сейчас она вернется к машине и поедет в мотель, а завтра утром вылетит первым рейсом в Лондон. И больше никогда сюда не вернется, никогда больше не увидит этого замка и шотландских пейзажей. И никогда не узнает, кто же был тот таинственный наблюдатель, которому непонятным образом удалось на расстоянии вызвать в ней физическое желание.

Из окна библиотеки Джеймс Макларен видел, как Рейчел вернулась из бассейна к машине, когда там никого уже не было из съемочной группы. Она торопливо переоделась в машине, включила двигатель и уехала. Он потянулся к бутылке с минеральной водой, плеснул в бокал и жадно выпил. Слишком жарким выдался май в этом году, подумал он. А сегодняшняя жара была просто невыносимой. Он подумал о модели, которой пришлось провести под палящим солнцем весь день. Кажется, он был не прав, когда считал ее работу чем-то вроде развлечения. Девушка держалась как стойкий оловянный солдатик. Она явно чувствовала, что на нее смотрят. Это было видно по тому, как она вдруг резко оглядывалась или застывала в напряженной позе. Он слышал, что кричал ей фотограф. Странно, что его взгляды так действовали на нее. Он был уверен, что такие женщины, как она, привыкают к тому, что их красота притягивает мужские взгляды, и не обращают на них никакого внимания. Следить за женщинами было не в его характере. Да и как женщина Рейчел Кемпбелл его не интересовала. От скуки и безделья ему интересно было следить за ходом съемок, а заодно и за тем, чтобы незваные гости не нарушали границы территории, которую он предоставил в их распоряжение на пять дней. Как хозяин, он имел право запретить им появляться здесь, но Стелла взяла его за горло. В такой ситуации проще уступить, чем бороться с ней. Бессмысленное занятие объяснять женщине, что у тебя есть право на отдых в одиночестве.

Джеймс отвернулся от окна, за которым сгущались вечерние сумерки, подошел к письменному столу и сел в кресло. Том Вальтера Скотта, которого он любил перечитывать во время своих приездов сюда, раскрытым лежал на столе. За прошедшие пять дней он прочитал всего несколько страниц. Вспомнились длинные ноги Рейчел в облегающих джинсах. Таких длинных ног ему еще не доводилось видеть, подумал он с невольным восхищением. Интересно, как ей удалось поместиться в этом потрепанном «родстере» с такими ногами? Пожалуй, за Рейчел Кемпбелл он следил больше, чем за остальными. Что вполне объяснимо. Она была ослепительно красива в любом наряде. Когда женщина такой красоты появляется в общественном месте, стихают разговоры и взгляды присутствующих на какое-то время устремляются на нее. Только слепой не получил бы удовольствия от лицезрения такого физического совершенства.

Впрочем, ему вряд ли еще когда-нибудь доведется увидеться с Рейчел Кемпбелл и другими участниками съемок. Джеймс усмехнулся и, подняв бокал с водой, мысленно поздравил себя с освобождением от Стеллы Добни, от неприятностей и финансовых затрат, связанных с нею.

Джеймс нахмурился. Вместе с главным редактором журнала «Путеводная звезда» он избавился от шумной съемочной группы и от Рейчел Кемпбелл. Не любоваться ему больше высокой стройной фигурой, пластика движений которой его завораживала в течение пяти дней. Он вспомнил их первую встречу. Тогда его поразило совсем другое, не столько красота этой девушки, сколько необычное ощущение чистоты и свежести, исходившее от нее. А как доверчив был взгляд устремленных на него светло-серых глаз! Он вспомнил, как возникло у него желание почувствовать вкус ее губ, каким пронзительным было физическое ощущение от прикосновения ее прохладной руки. Он попытался припомнить что-нибудь подобное в своей жизни, но не смог. Возможно, когда-нибудь в далеком отрочестве он испытывал такое, но память не сохранила этих моментов. Неужели к нему вернулась молодость?

Джеймс грустно усмехнулся. Пришлось признаться самому себе, что его безразличие к Рейчел Кемпбелл было напускным. Он много сейчас отдал бы за то, чтобы она поселилась в его замке и разделила с ним его одиночество. Еще лучше, если бы она разделила с ним постель…

Размечтался, когда ее и след простыл, пошутил над собой Джеймс. Да и не к лицу солидному мужчине в тридцать пять лет мечтать о девушке, чья красота растиражирована модными журналами и является всеобщим достоянием. Наверное, мать была права, когда называла его собственником. Он так ее любил в детстве, что ревновал даже к отцу. Ранняя смерть матери явилась для него сильным потрясением и оставила в его душе глубокий след на всю жизнь. Возможно, поэтому он до сих пор не женился. Что это? Подсознательный страх? Неуверенность в себе? Тем, кто хорошо знал его, это вряд ли пришло бы в голову, но Джеймс Макларен знал себя лучше.

Он вышел из кабинета, пересек большой холл и заглянул на кухню. Пухленькая миссис Уир, приходящая кухарка, заметив его, улыбнулась.

— Во сколько прикажете накрывать ужин, мистер Макларен?

— Спасибо, Джейн. Я не успел еще проголодаться. Вы кормите меня так сытно, что скоро я, как жирный кот, перестану ловить мышей.

— При вашем росте это вам не грозит, — засмеялась Джейн Уир. — Что приготовить на ужин? Есть особые пожелания?

— Никаких особых пожеланий, милая Джейн. Приготовьте что хотите и не дожидайтесь меня. Я могу поесть и холодное, когда вернусь. Прокачусь на мотоцикле, чтобы проветриться.

— Шторм надвигается. Обещали сильный ветер и ливень, — предупредила Джейн. — Рискуете промокнуть, да и на дорогах будет опасно.

— Думаю, я успею вернуться до шторма, — успокоил ее Джеймс.

Ливень и ураганный ветер настигли Джеймса, когда он уже возвращался с прогулки. Черт меня дернул свернуть на эту старую дорогу! — обругал он себя в сердцах. Дорога была узкой, извилистой, с неровным покрытием. Расположенная в низине, во время дождей она представляла большую опасность для машин. По ней тоже можно было проехать к замку, мимо придорожного мотеля, куда, как ему было известно, перебралась съемочная группа.

Дождь барабанил по шлему, его потоки заливали пластмассовый щиток и мешали следить за дорогой, освещаемой только мотоциклетной фарой. Порывы ветра были настолько сильными, что грозили снести его в глубокий кювет. Мысли Джеймса снова вернулись к Рейчел Кемпбелл. На этот раз они поменялись местами. Она пребывает в безопасном, хоть и отвратительном, помещении мотеля, где хоть сухо. А он здесь рискует из-за нее жизнью. Нельзя потакать своим слабостям, напомнил он себе, это ведет к неприятностям. Хватит с него Стеллы Добни. После этой женщины остался горький осадок в его душе. Чтобы сохранить живую душу, не следует обзаводиться женой. Даже временной. Значит, следует навсегда забыть о Рейчел Кемпбелл и сосредоточиться на дороге. Хорошо, что теперь по ней мало кто ездит после того, как проложили новое шоссе. Джеймс прикинул, что до мотеля остается не больше двух миль, и прибавил скорость. Свет фар от встречной машины, вынырнувшей из-за последнего поворота перед мотелем, на секунду ослепил его.

Спаси и сохрани! — мысленно произнес Джеймс, плавно сбросил скорость и остановился. Водитель встречной машины заметил его мотоцикл позже и резко затормозил. Слишком резко на мокрой дороге. Машину развернуло поперек, и она стала сползать по склону в сторону деревьев. В доли секунды он понял, что сейчас произойдет нечто ужасное, и закричал. В ушах еще не отзвучал скрежет и визг тормозов, когда Джеймс бросил мотоцикл и побежал к машине, в которой узнал старенький «родстер» Рейчел Кемпбелл. Маленький автомобиль врезался в дерево на небольшой скорости, поэтому оставалась надежда, что девушка не пострадала.