Джессика нежно посмотрела на Райана и поцеловала его. Он ответил. Она засыпала его лицо ласкающими короткими поцелуями. Он поймал ее распалившееся лицо своими ладонями и приник к основанию гибкой шеи.

Джессика взволнованно дышала, ее кожа пылала под его губами.

Райан посмотрел на женщину. Она одержимо тянулась к нему, к его губам.

— Ты мне нужна, Джесс, милая, — прошептал мужчина. — Прямо сейчас, — добавил он и, не позволяя ей понять свои слова превратно, впился губами в ее рот.

Но даже и это стало небывалым признанием для Райана, прежде он не допускал многообещающих высказываний. Их общение было функциональным. Обычно он просто давал Джессике понять, что хочет ее.

— Хотел бы я быть рядом с тобой всегда, сладкая моя. Но, увы.

Он разомкнул пылкие объятья женщины и встал с постели.

— Мне кажется или твоя грудь действительно несколько располнела в последнее время? — спросил Райан, критически исследуя свой костюм в зеркале, и, поняв, что он нисколько не измялся, вновь посмотрел на Джессику.

— Ты хочешь сказать, что я потолстела?

— Я имел в виду только твою грудь.

Джесс изменилась в лице. Но, похоже, Райан этого не заметил, поэтому отвернулся и подытожил:

— Ладно, твою грудь обсудим потом. Сейчас у меня, к сожалению, нет для этой славной темы времени… Так ты собираешься вставать сегодня, детка? — спросил ее Райан.

— Да, конечно… Я встану, когда ты уйдешь.

— Тогда у нас непременно возникнут проблемы. Мне сложно будет уйти, пока ты так соблазнительно обнажена и доступна, — сообщил Райан Блекстоун. — И позволь поблагодарить тебя за прошедшую ночь, Джесс, — добавил он и сухо поцеловал женщину в щеку.

Сердце Джессики оборвалось.

Прошедшая ночь была для Джессики Коттер прощальной. Она больше не собиралась возвращаться в роскошный пентхаус своего возлюбленного в нынешнем качестве любовницы. Вскрылось некое обстоятельство, которое не позволяло ей больше распоряжаться собой столь опрометчиво.

— Собирайся быстренько, Джесс. Тебе не следует опаздывать на похороны. И не…

— …не делай ничего такого, что могло бы нас выдать, — договорила Джессика вместо него. — Райан, я знаю это предостережение назубок.

— Очень рад, — сухо отозвался он. — Но в этот раз я хотел сказать, вернее, попросить о другом, — многозначительно пробормотал Райан, приблизившись к Джессике. — Не делай ничего, что могло бы свести меня с ума. — И он нырнул в облако ее белокурых волос.

— Уходи, Райан! — не выдержав томительного прощания, воскликнула женщина.

Райан Блекстоун посмотрел на любовницу недоуменным взглядом и, не сказав ни слова, вышел из спальни.

Джессика осталась на постели, тупо уставившись на закрывшуюся дверь. Настало время прекратить все это. И отнюдь не из эгоистических побуждений.

Райан стоял у старинной часовни, в которой должно было пройти отпевание и прощание с Говардом Блекстоуном. Искренне горюющий сын предпочитал не задумываться о том, куда попадет душа коварного старикана, в ад или рай. Он в любом случае намерен был отдать во всех смыслах последние почести покойному.

Райан любил человека, который был его отцом. Но ненавидел магната Говарда Блекстоуна. Эти чувства легко уживались в нем на протяжении всей жизни. Отношения отца и сына не были простыми, но именно в их сложности годами выковывался характер Райана.

Полуденное солнце нещадно припекало спину Райана, но он был озабочен другим. Предстояла последняя схватка с покойным. Предстояло узнать, что Говард уготовил живым, какую судьбу прочит каждому своему наследнику.

Райан вздохнул, ослабил душивший его галстук и направился к церкви. Он прошел мимо розового куста и вдохнул его аромат. Перед его мысленным взором явилась Джессика, которая обожала этот пышный и таинственный запах и постоянно носила его на себе. Она пропиталась этим маслянистым благоуханием. Аромат розы становился первым осмысленным ощущением Райана, когда он пробуждался на постели рядом с ней. И этот аромат всегда бледнел и исчезал, когда их связь претерпевала вынужденные разрывы.

Райан и прежде замечал, как тесно Джессика ассоциируется в его сознании с этим благородным и сакральным цветком. И порой ему становилось страшно, что он обречен вспоминать о любовнице и ее чувственном обаянии каждый раз, как только уловит запах этого цветка или различит его изысканные очертания.

В церкви звучал мрачный гул торжественной органной музыки, предстоящая церемония прощания заставляла забыть обо всем досужем.

Райан растерянно огляделся.

В центре стоял помпезный гроб красного дерева, вокруг — скованные люди в черном. Райану вдруг показалось, что все они точно так же стояли двадцать восемь лет назад на похоронах его матери. Все, разве что без Рика Перрини.

— Пора начинать, — сипло проговорил у него за спиной Рик, лишь только Райан подумал о зяте.

Мужчина невольно вздрогнул и оглянулся.

— Еще минуту. Я подойду, попрощаюсь с отцом, — тихо сказал Райан и направился к гробу, выставленному на постаменте.

Там в жемчужной шелковой драпировке покоился его отец.

Райан еще раз обернулся, желая убедиться, что Рик Перрини не последовал за ним. Меньше всего в этот момент он желал его присутствия и сочувствия. Но Рик благоразумно остался в отдалении. Как всегда, лицо этого человека ровным счетом ничего не выражало.

Райан склонился ко лбу Говарда Блекстоуна и тут же выпрямился, не задерживаясь над мертвенной холодностью угасшей плоти. Ему хватило мгновения, чтобы осознать, что он ничего не чувствует к безжизненной оболочке своего отца. Он отошел от гроба, звуки органа взмыли словно в скорбном плаче.

Райан присоединился к семье.

На его плечо легла рука. Повернув голову, он вновь увидел Рика. Что-то блеснуло в лукавых глазах зятя.

— Можно тебя на два слова? — спросил тот.

Райан кивнул.

Мужчины отошли в сторону, не желая привлекать к своему разговору внимание собравшихся.

— Во-первых, — начал Рик Перрини, — тебе следует знать, что я искренне сочувствую твоей потере и скорблю вместе с тобой…

Райан промолчал, но красноречиво поднял брови.

— Во-вторых, Гарт сообщил Кимберли, что перед самой гибелью Говард изменил завещание… Он предупредил Ким, чтобы не рассчитывала на многое, тем более после ее дезертирства в ювелирный дом Хаммонда.

Райан Блекстоун усмехнулся в ответ.

По собственному опыту Райан хорошо знал отцовские воспитательные методы. Десять лет назад Рик Перрини возглавил одно из торговых подразделений «Блекстоун Даймондз», что впоследствии позволило зятю стать вторым в корпорации после Говарда Блекстоуна. Райан знал, что подобное возведение чужака к олимпу — своеобразный ответ Говарда на моральное «дезертирство» сына.

Десять лет назад Райан отнесся к этому отцовскому решению более чем спокойно. Однако с годами копились негодование и враждебность по отношению к Рику, поскольку, невзирая на факт «возвращения блудного сына», Рик Перрини при поддержке Говарда продолжал победное шествие к вершине. Отец же к решению Райана вернуться отнесся подчеркнуто прохладно, с оттенком снисхождения. Блекстоун-младший долго терпел, пока накануне последнего Рождества откровенно не сказал отцу, что заслуживает большего поощрения в компании. Казалось, Говард принял это требование.

И, по признанию Гарта Бьюика, давнего друга отца и секретаря корпорации, изменил свое завещание.

На кону стояли не только движимое и недвижимое имущество, акции, но и место председателя правления «Блекстоун Даймондз». В этом заключалась основная интрига как для заинтересованных лиц, так и для наблюдателей.

— У Кимберли в любом случае будет пакет акций, а также драгоценности, оставшиеся после мамы, — как бы в знак утешения сказал Рику Райан.

— Ладно. — Рик по-дружески хлопнул Райана по плечу. — Совсем скоро мы все узнаем… Не удивляйся, Ким пригласила Мэтта Хаммонда присутствовать на похоронах. Как-никак родственники, а потом, похороны — чем не шанс для примирения.