– Ты хочешь сказать, что думал об этом? – недоверчиво спросила она. – Скажи, думал?

– Конечно. – Он старался, чтобы его голос звучал непринужденно.

– Почему?

– А почему бы и нет? Мы долго были вместе, и вполне естественно, что встреча с тобой вызвала у меня определенные… старые…

– Чувства? – подсказала она.

– Воспоминания, – спокойно поправил ее он. – Ты не хочешь что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо.

Раздался стук в дверь. Весьма кстати, мрачно подумала Милдред. Меньше всего она хотела, чтобы слуги увидели подобную сцену. Можно себе представить, как отреагировал бы дедушка, когда до него дошли бы эти новости.

Как она и предполагала, это оказался Лейтон. Старого дворецкого удивило присутствие в комнате Уолтера.

– Простите, миледи, – извинился он, невольно заглядывая через плечо Милдред, – я только хотел сказать, что ужин готов.

– Благодарю, – натянуто улыбнулась она, – мы будем через пять минут.

– Э-э-э… и мистер Ферраби тоже, миледи?

– Да. – Милдред начала прикрывать дверь. – Что еще?

– Ммм… я… – запнулся Лейтон. – Нет, миледи, ничего.

– Хорошо. Вы свободны.

Она захлопнула дверь перед носом дворецкого и, отойдя к окну, уставилась в него невидящими глазами.

В комнате повисло гнетущее молчание.

Уолтер подошел к бару, налил себе виски и одним глотком проглотил его. Господи, что на меня нашло, размышлял он, презирая себя за нахлынувшие чувства, что заставило меня наброситься на нее, потеряв здравый смысл и осторожность?

– Это нечестно – решать за меня, что мы ужинаем вместе, – тихо сказал он.

Усилием воли Милдред заставила себя повернуться и невозмутимо взглянуть на него.

– А что в этом плохого? – Она старалась, чтобы голос не выдавал ее эмоций.

Его темные брови приподнялись с деланной иронией.

– А ты меня не боишься?

– Тебя?! – Милдред потеряла дар речи. – Нет, не боюсь.

– Перестань притворяться, что между нами ничего не произошло! – воскликнул он.

Кончиком языка она скользнула по пухлой нижней губе.

– Это не имеет никакого отношения к ужину.

– Не стоит беспокоиться об ужине, – глухо пробормотал он. – Думаю, мне следует немедленно уехать.

У нее сжалось сердце.

– И вернуться в Лондон?

– Куда же еще?

– Но это же опасно, – возразила она.

Уолтер сделал вид, что не услышал этих слов.

– Я и так злоупотребил твоим гостеприимством…

– Нет. – Милдред, сама не зная, почему, лихорадочно искала способ убедить его остаться. – Это совершенная чепуха. Ты, что, действительно хочешь вернуться туда, где тебя наверняка найдут?

– Ты имеешь в виду полицию? – Уолтер усмехнулся. – Наверное, мне вообще не надо было от них скрываться, а следовало просто смириться со своей участью и нанять хорошего адвоката…

Он прекрасно сознавал, что лжет, но ситуация становилась взрывоопасной.

– Хорошо, оставим это. А как же твоя нога? – воскликнула Милдред, сожалея, что эта мысль не пришла ей в голову раньше. – Ты ведь не сможешь вести машину!

Уолтер нахмурился и с сомнением опустил взгляд на свою лодыжку. Ему очень хотелось возразить Милдред, но приходилось признать, что нога распухла еще сильнее и болела.

– Я не инвалид, – кратко отозвался он, но в его голосе слышалось колебание, и Милдред снова бросилась в атаку.

– Послушай, – сказала она, – давай постараемся забыть о том, что здесь только что произошло. Я хочу… чтобы ты знал: мой дом по-прежнему к твоим услугам.

– К моим услугам? – засмеялся Уолтер и уперся взглядом в ее грудь, где под тонкой тканью платья явственно выступали набухшие от желания соски. – А если мне захочется секса?

– Уолтер! – возмущенно воскликнула Милдред. – Я понимаю, что ты живой человек, но неужели ты не можешь взять себя в руки?

Он усмехнулся.

– Могу посоветовать тебе сделать то же самое.

Милдред покраснела и отвернулась.

– Итак, снова друзья? – бросила она через плечо, боясь посмотреть ему в лицо.

– Что ж, попробуем…

Милдред спала плохо. Несмотря на то, что они с Уолтером провели остаток вечера вполне мирно, добравшись наконец до кровати, она была просто не в состоянии расслабиться.

Мысли о том, что произошло между нею и бывшим мужем в библиотеке, о том, что долгие годы спустя, после их расставания, она по-прежнему беззащитна перед его чарами, не давали ей заснуть.

Все это глупости. Вполне естественно, что она испытывает к этому мужчине физическое влечение, ведь он был первым и последним ее сексуальным партнером, и, каким бы горьким ни был их разрыв, ей трудно было вычеркнуть его из памяти.

Милдред прекрасно понимала, что и для Уолтера все, что произошло, было совершенно неожиданным. Он вовсе не собирался целовать ее, просто их общие воспоминания, да и вся обстановка дома, где они вели совместную жизнь, заставила его забыться… Но когда его губы коснулись ее рта, ей отчаянно захотелось ответить на этот поцелуй.

Вот почему на следующее утро она проснулась с ощущением того, что тучи сгустились над ее головой. Ей хотелось зарыться в подушки и не вылезать из постели. Она никак не могла понять, изменило ли их отношения с Уолтером случившееся вчера в библиотеке.

Молодая женщина приподнялась на локтях и оглядела комнату. Глупая фантазерка, сказала она себе, вряд ли Уолтер изводит себя подобным образом из-за того, что обнял бывшую жену. Нет, я размышляю об этом только потому, что не желаю думать о его неизбежном отъезде.

У нее все похолодело внутри. Я не хочу, чтобы он уезжал, вдруг с ужасом осознала она.

Милдред спустила ноги с кровати, и тут раздался стук в дверь. Наверное, это миссис Робинс, предположила она и, забравшись обратно в постель, прикрылась покрывалом и крикнула:

– Войдите!

Дверь тихо приоткрылась, и экономка осторожно просунула в щель голову.

– Вы просили разбудить вас пораньше, миледи! – не без замешательства воскликнула она. – Извините.

Милдред взглянула на часы.

– Спасибо, я уже встаю!

Миссис Робинс шире распахнула дверь и скрестила руки на пышной груди.

– Я принесу вам чай.

– Да, пожалуйста, и поскорее. Мне нужно съездить в Саммерхаус, – пояснила молодая женщина.

– Вы, наверное, не выспались, – расплылась в сочувственной улыбке экономка. – Может, еще полежите?

Милдред недовольно поджала губы. Прежде экономка не позволяла себе таких вольностей.

– Я сейчас принесу завтрак, – заторопилась миссис Робинс, поняв, что чем-то рассердила хозяйку.

– Да, хорошо.

– Вы хотите что-нибудь особенное? – обернулась в дверях миссис Робинс. – Может быть, яйца всмятку?

– О нет, пожалуйста, только кофе и тост, – отвлеклась от своих грустных мыслей Милдред, которая уже давно не придавала кулинарным изыскам никакого значения.

Итак, мое возвращение в Лондон откладывается. Это было первое, о чем подумал Уолтер, когда проснулся. Сам того не желая, он вынужден был признать, что испытывает от этой мысли невероятное облегчение. Возможно, весьма неблагоразумно оставаться в замке после случившегося накануне, но, судя по реакции Милдред, это больше не повторится.

Утро прошло без инцидентов. Приняв душ и забинтовав лодыжку эластичным бинтом, Уолтер спустился вниз. В отсутствие Милдред он чувствовал себя гораздо свободнее и, неспешно разгуливая по дому, вышел на террасу и, опершись на каменную балюстраду, залюбовался раскинувшимся внизу садом.

Он бы с удовольствием спустился к озеру, где стоял старый бельведер, и где они с Милдред столько раз наблюдали закат, но, вспомнив про свою больную ногу, оставил эту идею.

К тому же озеро прекрасно видно с террасы, сказал себе Уолтер и вдруг понял, что уже успел забыть, как красив Стоунхилл.

У этого дома была долгая история. Повернувшись, Уолтер оглядел увитый плющом фасад. Он был прекрасен, но благородный возраст явно переходил в дряхлую старость, и крошащиеся камни отчаянно взывали о помощи. Какая жалость, подумал он, что такое замечательное здание приходит в упадок. Узкие стрельчатые окна и средневековые зубчатые стены придавали замку необыкновенную притягательность. Строго говоря, его нельзя было отнести к эпохе короля Якова Первого – слишком многое пристраивали владельцы после 1625 года. Но эта красота, возникшая благодаря смешению стилей, не должна исчезнуть.