Логан уже привык к простоте нравов, отличавшей озеттов, а потому улыбнулся и сказал:

— Если вы приглашаете, Хелен, я сочту за честь разделить с вами ваш ужин.

Следуя за ней, Логан вполголоса сообщил, что хотел бы увидеть Элиду.

Хелен огорченно всплеснула руками:

— Она совсем недавно уехала.

В глазах у Логана потемнело.

— А куда? Вам ничего не известно об этом?

— Мне — нет, а вот Барни, возможно, и знает.

Хелен зашла в палатку и бросилась к Мэри, которая вешала над огнем котел. Женщины о чем-то пошептались и повернулись к Логану.

— Барни рыбачит на озере, мистер Теннер, — сообщила Мэри. — Если вы не знаете, как туда пройти, Уильям проведет вас. Хелен, позови Уильяма.

— Спасибо, но я не хочу доставлять вам лишние хлопоты, — быстро сказал Логан.

Он вспомнил, что, по словам Элиды, озетты почти не покидают лагеря, чтобы не обнаружить себя. Меньше всего на свете он хотел стать для этих людей источником неприятностей.

— Нам это не в тягость, мистер Теннер, — заверила его Хелен, и они вышли из палатки.

Уильям был одним из трех «молодых» стариков, что помогали Элиде перетаскивать грузы. Широко улыбнувшись, он протянул Логану руку:

— Рад вас видеть снова, мистер Теннер.

— Спасибо, Уильям.

— А теперь пойдемте, я покажу вам дорогу.

Полузаросшая тропа серпантином вилась между деревьями и после некоторого пути выводила к озеру.

Логан застыл на месте, пораженный открывшимся видом. Взгляд его скользил по темно-голубому зеркалу вод, по величественным склонам далеких гор, отбрасывавшим длинные тени на озеро. Казалось, в этом месте, посреди этой красоты, не могли существовать зло и несчастье.

Улыбнувшись, он повернулся, чтобы поблагодарить своего проводника, и с изумлением обнаружил, что Уильяма уже и след простыл.

На прибрежном валуне с удочкой в руках сидел старик. Логан открыл рот, чтобы крикнуть ему и помахать рукой, но в последний момент осекся. Ловля рыбы — дело тонкое, и шум здесь неуместен.

Логан тихо пробрался к Барни и остановился, ожидая, когда старик индеец повернет голову и неторопливым кивком поприветствует его.

— Прошу прощения, если помешал, — сказал он и опустился возле старика на корточки. — Мне сказали, что Элида только что уехала из лагеря. Вы не знаете куда?

— Она была у нас совсем недолго, — уклончиво отозвался Барни, не отрывая глаз от воды. Леска напряглась. — Кажется, я не напрасно сижу здесь битый час, — пробормотал старик, подсекая леску.

Захваченный зрелищем схватки между человеком и рыбой, Логан на какое-то время забыл о цели своего визита. Барни дюйм за дюймом тянул леску вверх, и вот уже рыба затрепыхалась над водой.

Логан шагнул в сторону, чтобы старик мог отвести удочку. Сняв судорожно бьющуюся рыбу с крючка, Барни бросил ее в ведро с водой и со вздохом повернулся к Логану.

— Я тебе скажу, куда она уехала. Но сперва нам надо поговорить.

С ведром в одной руке и удочкой в другой он пошел в лес, и Логан — за ним.

— С малых лет ее отличали сила духа и гордость, — заговорил Барни.

'Что-то он темнит», — подумал Логан, а Барни неторопливо рассказывал о девчушке, у которой хватило мужества бросить вызов судьбе и в одиночку пробивать себе дорогу в новом, совершенно чужом ей мире.

— Джозеф — это ее отец — смекнул, что девчонке нужно предоставить свободу, и отпустил ее, чтобы она ходила в школу и жила среди таких же, как ты, людей. Мне он по секрету сказал, что со временем дочка осознает, кто она такая, и сама вернется. Так и произошло.

Барни скрипуче засмеялся.

— И она вернулась — сильная, уверенная в себе, отчаянно храбрая. Одного Джозеф не учел — что она одной ногой останется в вашем мире.

— Позвольте я возьму ведро, — сказал Логан, заметив, с каким трудом Барни тащит свою ношу. — Она и в самом деле мечется между этими двумя мирами, но, приехав сюда сегодня утром, она продемонстрировала, в чем состоит ее выбор.

— Но этот выбор она сделала с тяжелым сердцем, и дух ее изнемогал. Она человек долга, Логан. Это не значит, что она стала плохо к тебе относиться — просто она жертвует личным счастьем ради нас.

«И моим счастьем тоже», — мрачно подумал Логан.

Барни хитро оглянулся на него:

— Загляни себе в сердце, Логан, и взвесь, достанет ли у тебя силы и мужества отпустить ее от себя. — Узловатыми руками он отобрал у Логана ведро. — Дай ей время разобраться в самой себе, и, как ручной голубь, она сама прилетит к тебе в руки.

Улыбка осветила лицо Логана, когда он смотрел вслед уходящему старику. Итак, пусть все идет своим чередом — примерно то же посоветовал ему Барни. Что ж, это неплохая идея.

Когда Логан вернулся в лагерь, в холодном сыром воздухе витал аромат приготовленной пищи, и, глядя на суету и движение перед собой, Логан снова ощутил себя потерянным и беспомощным.

Он уже собирался отправиться обратно к грузовику, когда его остановила Мэри.

— Пройдемте, я покажу, где можно вымыть руки перед ужином, — сказала она, и только сейчас Логан осознал, что, с Элидой или без Элиды, он здесь — желанный гость.

От волнения у него перехватило горло.

— Спасибо, Мэри, — с трудом выговорил он и пошел за старой женщиной. Ему сейчас захотелось сделать что-нибудь хорошее для этих замечательных людей, а желала того Элида или нет, уже не имело значения.

И только умывая лицо, он вдруг сообразил, что Барни ни словом не обмолвился о том, куда делась Элида.

Логан невольно улыбнулся. Старая лиса перехитрила его.

— Но это еще не финиш! — пообещал он себе. — За ужином я обо всем выспрошу.

Но за ужином его окружили таким вниманием, что втихомолку спросить кого-либо из индейцев о цели поездки Элиды он так и не сумел. Да он и забыл обо всем, снова поддавшись колдовскому обаянию этой первобытной трапезы.

Женщины о чем-то шептались в углу палатки, мужчины, сидя у костра, курили и попивали свой послеобеденный кофе, когда полог палатки взлетел и появилась Элида.

— Так-так, — пробормотала она, впившись взглядом в Логана, дружески беседовавшего о чем-то с Уильямом.

Логан не внял ее мольбам, это было ясно как дважды два. Но вместо разочарования и раздражения она обнаружила, что счастлива снова видеть его, и где-то в глубине груди почувствовала неожиданное тепло.

Логан поднял глаза, и во взгляде у него сверкнуло восхищение. Еще никогда Элида не казалась ему такой красивой. Она была в облегающих синих джинсах и бело-голубой парке поверх черного свитера, волосы заколоты за ушами, но что совершенно его пленило — это ее лицо. Щеки после прогулки по холоду пылали как два костра, и хотя нос тоже чуть порозовел, никогда еще она не выглядела такой привлекательной и соблазнительной.

В палатке началось движение и суета. Сидя на оленьей шкуре, Логан с рассеянной улыбкой наблюдал, как хлопочут женщины, чтобы накормить Элиду с дороги. Что касается мужчин, они торжественно встали и освободили место, чтобы Элида могла сесть рядом с ними.

— Итак, Логан, ты не послушал меня? — с притворным равнодушием спросила Элида, впиваясь зубами в ножку цыпленка.

Ее отчужденный тон поразил и озадачил Логана. Он ожидал гнева, радости… чего угодно, только не равнодушия.

— А ты рассчитывала, что я буду сидеть сложа руки? — удивляясь своему внезапному хладнокровию, спросил он.

Элида чуть приподняла брови и пожала плечами.

— Вообще-то я надеялась на это.

Она переключила все внимание на тарелку с едой, и на несколько минут в палатке воцарилось глухое молчание.

Кашлянул Барни, и Элида с любопытством взглянула на него. Старику было неловко — обращаясь столь пренебрежительно с гостем, Элида, как вождь, бросала тень на честь всего племени.

Чувствуя настроение предводительницы племени, Мэри и Хелен молча подали Элиде салфетку и таз с горячей водой и, когда она сполоснула и вытерла руки, так же безмолвно ретировались в свой угол.