Быстро поднявшись, он нахлобучил на голову шляпу и поспешил на улицу следом за Элидой.

— Не знаю, откуда у тебя такой интерес к нашему генеалогическому древу, но здесь мы наверняка найдем все, что нужно, — пообещала Кэрола Теннер, опускаясь на колени возле большого картонного ящика.

Логан стоял рядом и с интересом оглядывал затянутый паутиной чердак, с которым было связано столько воспоминаний.

— Помнишь, как я спрятался здесь, когда вы уезжали в Сан-Франциско и хотели отослать нас к тете Эдит?

На морщинистом лице Кэролы заиграла улыбка.

— Мы с ног сбились, разыскивая тебя, пока Пэмми не призналась, где ты. — Она вздохнула, и глаза ее устремились куда-то вдаль. — Бедная тетя Эдит так расстроилась, когда узнала, что вы не приедете. Папе пришлось на ходу что-то выдумывать, чтоб смягчить для нее удар.

— Но ведь Пэм и Лиз тоже не хотели ехать к ней, — резонно заметил Логан, помогая матери подняться на ноги. — Тетя с нами ни о чем, кроме скорой смерти, не говорила, и мы боялись, что она, умерев, чего доброго, утащит в могилу и нас.

— Бедные мои детки, — покачала головой Кэрола, прикладывая узловатые пальцы к щеке. — Мы всегда подозревали, что Эдит со странностями, но такого подумать не могли. Вам надо было обо всем рассказать мне и папе, мы бы тогда что-нибудь придумали.

Логан с любовью посмотрел на мать и вспомнил про другую любимую женщину — миниатюрную, кареглазую и чертовски упрямую.

— Ну, и что ты нашла? — спросил он.

Кэрола торжественно продемонстрировала ему свое сокровище — старый семейный альбом с портретами людей, которые давным-давно отошли в мир иной.

— Только сперва спустимся с чердака вниз, — сказала она и, поджав губы, отвела руку сына. — Я привыкла все делать сама. Пока я спускаюсь, можешь приготовить чай.

Логан в кухне заваривал свой любимый чай с корицей и через окно смотрел на улья, выставленные во дворе. Пчеловодство испокон веков было хобби матери, и, сколько он себя помнил, улья всегда стояли на этом месте.

— Теперь я начинаю понимать, почему ты не захотела покинуть этот дом после смерти папы, — сказал он, когда мать появилась на кухне. Этот дом был не просто памятью об отце — здесь родились и выросли все три ее ребенка, и если вслушаться, то и сейчас можно было расслышать шум, голоса и смех — эхо далекого детства.

— Это мой дом, — ответила Кэрола тоном, которым она обычно отчитывала детей за их проделки. Она почти не шлепала их, но острого языка матери они боялись как небесной кары. — Ну, помоги мне положить альбом.

С подносом, на котором стояли чашечки с чаем, мед и лежали палочки корицы, они расположились на диване, и следующие два часа рассматривали фотографии.

— А вот принцессы в альбоме нет, — сказала Кэрола в заключение.

— Кого нет? — недоверчиво спросил Логан, искренне полагавший, что в материнском альбоме представлена вся родословная Теннеров, начиная от Адама и Евы.

— Твоей прапрапрапрапрабабушки по отцовской линии. — Она засмеялась, но тут же прижала палец к губам. — Тсс! Будем вежливы к предкам.

Логан смутно припомнил шутки отца по поводу индианки, затесавшейся в их родословную, и почувствовал, что вышел на след.

— Расскажи о ней поподробнее. — Он расположился на диване поудобнее и поднес к губам чашку уже остывшего чая.

— Это было, когда Джефферсон Коуди приехал на Запад в компании двоюродного брата Эвана Хардвика. Если верить легенде, тот оставил Англию после того, как довел до греха дочь какого-то баронета. Оказавшись в Новом Свете, парень пошел по той же тропке и положил глаз на дочь индейского вождя из племени кайова. Бедная девушка и не подозревала о его существовании до той ночи, когда ее похитили прямо со становища.

— Кайова? Ха! — Преисполненный решимости во что бы то ни стало проникнуть в тот, другой, закрытый от него мир Элиды, Логан готов был уцепиться за любой предлог для наступательных действий. — Спасибо, мама, — сказал он, нагибаясь и целуя ее в щеку.

— Ты же знаешь, я всегда рада твоим визитам, хотя в данном случае не вполне понимаю, что тебя привело ко мне. — Кэрола приподняла брови и взглянула в глаза сыну. — Может быть, все-таки скажешь, что заставило тебя ехать по обледенелым дорогам в вечернее время. Неужели генеалогический энтузиазм?

«Совсем как в детстве», — подумал Логан, чувствуя, что она видит его насквозь — со всеми его хитростями и уловками. И как в детстве, он, помявшись и похмыкав, выложил все как на духу.

— Тебе, судя по всему, очень дорога эта женщина, — сделала вывод мать, когда он закончил рассказ.

Заложив руки за голову, Логан откинулся назад и посмотрел на потолок.

— Я люблю ее, мама. Не могу передать как.

— И не нужно никаких слов, — пожевав губами, сказала мать и похлопала сына по руке. — У тебя все на лице написано.

Неужели она настолько привыкла к Логану, что его отсутствие становится непереносимой мукой? Стоя у окна и постукивая костяшками по подоконнику, Элида рассеянно смотрела на уличное движение и думала о Логане.

Второй день отсутствия Логана подходил к концу, и ей становилось не по себе при одной мысли, что впереди еще одна длинная и одинокая ночь.

И еще — куда он уехал?

Снедаемая неутолимым любопытством, она сегодня утром залезла в его стол и перелистала перекидной календарь, куда Логан добросовестно записывал все свои обязательства и планы, но не нашла ничего, что могло бы навести ее на догадку.

Ощутив холод, Элида сообразила, что уже битый час стоит на сквозняке у окна, и подумала, что неплохо было бы согреться.

Мечтательная улыбка заиграла на ее губах, и Элида подумала об удивительных часах, которые они с Логаном проводили в его доме у камина. Все-таки замечательная это вещь — камин в доме.

От решительного стука в дверь Элида вздрогнула, а потом с радостным воплем кинулась к двери.

— Кто там? — спросила она напряженно. «Только бы это был Логан! Только бы это был Логан!» — крутилось у нее в голове. Рука ее застыла на щеколде.

— Это я, Логан.

Она распахнула настежь дверь.

Он стоял перед ней, запыхавшийся, как от бега, и казался еще красивее, чем она его помнила.

— Боже, как мне тебя недоставало! — Логан стиснул Элиду в своих медвежьих ручищах и осыпал поцелуями ее волосы. — Никогда не думал, что буду так переживать разлуку. — Он приподнял голову и заметил: — Если ты когда-нибудь пропадешь больше чем на два выходных, я просто сойду с ума.

Глаза Элиды весело блеснули.

— Можно подумать, это я прогнала тебя из мастерской на два дня, — грубовато-добродушно заметила она.

— Нет, идея была моя, — согласился Логан. — Зато теперь ты понимаешь, что чувствовал я, когда ты уезжала в свой Порт-Анджелес или… или…

— На Голубое озеро, — не подумав, подсказала она и тут же осеклась.

— На Голубое озеро? Что ж, на озеро так на озеро.

Самодовольно улыбнувшись, он припал своим ртом к ее губам. Поцелуй поначалу был чисто символический, почти платонический, но только поначалу…

— Леди, вы очень смелы, — пробормотал Логан, когда ее пальцы проникли под его куртку, а потом под рубашку. — Вынужден призвать тебя к порядку, — продолжил он через минуту и, повернув Элиду к себе спиной, шутливо шлепнул ее пониже талии. — Пойди оденься, да поинтереснее, я отвезу тебя куда-нибудь, где мы сможем поужинать.

Меньше всего на свете Элида сейчас думала о презренной еде.

«Оденься, да поинтереснее!» — пробормотала она себе под нос, забежав в спальню. — Хорошо, ты сам попросил.

Когда Логан минуту спустя зашел в спальню, Элида, одетая в одни светло-розовые трусики и черную кружевную комбинацию, выбирала себе вечернее платье.

— Господи! — почесал в затылке Логан. — Ты не помнишь, что я собирался делать?

— Ужинать где-то в городе, — мстительно напомнила Элида.

— В самом деле?.. Я начинаю раскаиваться в своем решении. Ну да ладно. Поужинаем, раз решили, а потом…