— Полагаю, что моя, мистер Локк, — ответила мисс Элизабет. Она никогда не называла его Адмиралом Антиком, только настоящим именем, так же как называла Джо Джозефом, аммики — аммонитами, а не змеиными камнями, а беллики — белемнитами, а не чертовыми пальцами. Вот такой она была формалисткой. — Принесите ее сюда, пожалуйста.

Он подошел и вручил ей перчатку. Теперь, когда он отошел от крока, я снова могла дышать.

— Что-нибудь нашли? — спросил он, когда она его поблагодарила.

— Всего лишь грифею. То, что вы называете ногтем дьявола.

— Дайте-ка посмотреть.

Адмирал Антик присел на корточки рядом с ней. Вот что творит охота за окаменелостями: она нарушает все правила общения между людьми. На взморье трактирщик может говорить с дамой так, как в любом другом месте даже и не мечтал бы.

Я поспешила подняться по склону, чтобы спасти ее.

— Что вы здесь делаете, Адмирал Антик? — спросила я негодующе.

— То же, что и ты, Мэри, — ухмыльнулся он, — ищу антики, чтобы они доставили мне несколько пенсов. Заметь, что теперь ты больше нуждаешься в них, чем я, учитывая, в каком состоянии оставил вас твой отец. Держи.

Он что-то бросил мне в руки. Это была золотая змея.

— Вот что я думаю о ваших антиках, Адмирал Антик. — Я повернулась и метнула ее изо всех сил. Хотя было время отлива, золотая змея плюхнулась в воду.

— Эй, что такое! — воскликнул Адмирал Антик, испепеляя меня взглядом. Никому не понравится такое отношение с его антиками. Это все равно что бросать в море монеты. — Какой мерзкой девчонкой ты стала, — сказал он. — Должно быть, та молния все в тебе перевернула и сделала тебя вот такой. Тебе надо было носить с собой чертов палец, чтобы она в тебя не ударила. Так нет же, и теперь ты такая гадкая, что так и скиснешь в старых девах, потому что ни один джентльмен на тебя даже не посмотрит.

Я открыла было рот, чтобы ответить, но мисс Элизабет меня опередила:

— Вам пора идти, мистер Локк.

Сверкающий взгляд Адмирала Антика переметнулся с меня на нее.

— В следующий раз я не потружусь поднимать вашу перчатку, мэм, — процедил он.

К этому времени уже вернулся Джо, так что больше он ничего не сказал, но забросил на плечо лопату и пошел дальше по взморью в сторону Чармута, время от времени оглядываясь.

— Мэри, ты была с ним слишком груба, — сказала мисс Элизабет. — Мне за тебя стыдно.

— Он со мной был еще грубее! И с вами тоже!

— Тем не менее ты должна проявлять уважение к старшим, иначе они о тебе будут думать еще хуже.

— Сожалею, мисс Филпот. — На самом деле я нисколько не сожалела.

— Вы оба оставайтесь здесь, пока не поднимется прилив, — велела мисс Элизабет, — неподалеку от этой твари, чтобы Уильям Локк наверняка уж не вернулся и не обнаружил ее. Я пойду к Коббу, разузнаю насчет найма людей, чтобы завтра выкопать этого крокодила, если это крокодил. Хотя чем еще эта тварь может быть?

Я пожала плечами. От ее вопроса мне стало не по себе, хотя я и не могла бы сказать почему.

— Это, конечно, одна из Божьих тварей, — произнес Джо.

— Иногда я недоумеваю, так ли это…

— Правда, мэм? — спросила я.

Мисс Элизабет посмотрела на нас с Джо, словно только теперь осознала, что рядом с ней стоим именно мы. Она потрясла головой:

— Просто этот крокодил очень странно выглядит. — Прежде чем уйти, она еще раз бросила взгляд на череп.

На следующий день после полудня Дэви и Билли Деи, братья-близнецы, явились, чтобы выкапывать нашу находку. Как ни досадно, в первые часы пополудни был самый низкий уровень воды, а ведь это на взморье более оживленное время, чем раннее утро или вечер. Мы предпочли бы копать, когда никого нет поблизости, по крайней мере до тех пор, пока точно не узнали бы, что попалось нам в руки, и не позаботились бы о безопасности своей находки.

Братья были каменщиками, они мостили дороги. У них были подобные колодам туловища, массивные руки и коренастые ноги, они ходили, выпятив перед собой грудь и поджав зад. Говорили они мало и не выказали какого-либо удивления, когда подошли к крокодилу, уставившемуся на них из поверхности утеса своим глазом размером с блюдце. Они отнеслись к этому как к обычной работе, точь-в-точь как если бы вырезали каменный блок для мостовой или стены, а не тот, в котором заточено чудовище.

Они водили руками по камню вокруг черепа, нащупывая естественные трещины, в которые можно было бы вбить клинья. Я помалкивала, потому что в резке камня они разбирались гораздо лучше меня. В последующие годы я многому у них научилась, когда мои поиски начали включать в себя добычу крупных экземпляров из поверхности утесов или каменных пластов, открывающихся при отливе. Братьям приходилось извлекать для меня многих монстров, когда я не могла сделать это сама.

Работали они не спеша, несмотря на недолгий срок светлого зимнего дня, начинающийся прилив и то обстоятельство, что ради этого дела с работы их отпустили только до обеда. Перед каждым ударом они изучали скальную поверхность. Решив, куда поместить металлический клин, начинали обсуждать угол и требуемую силу удара, прежде чем наконец воспользоваться молотком. Временами каждый из ударов был очень слабым и вроде бы не оказывал на камень никакого воздействия. Потом Билли или Дэви — я так никогда и не научилась их различать — вкладывал в удар всю свою силу и откалывал от утеса очередную глыбу.

Пока они работали, вокруг собралась толпа, состоявшая как из тех, кто и до того находился на взморье, так и из детей, которые словно бы заранее знали, что мы будем там, включая Фанни Миллер, которая на меня не смотрела, но держалась в сторонке со своими подругами. В Лайме утаить что-либо невозможно — городок слишком мал, а потребность в развлечениях слишком велика. Даже морозный зимний день не помешал людям выйти из дому, чтобы поглазеть на что-то новенькое. Не все оставались там четыре часа, которые потребовались, чтобы извлечь череп, потому что стоило солнцу скрыться за утесами, как стало даже еще холоднее. Но многие все же остались. Дети бегали по берегу, бросали в воду плоские камешки и рылись в земле и песке. Некоторые взрослые искали окаменелости, хотя мало кто из них понимал, что именно хочет отыскать. Другие стояли и болтали, а некоторые давали братьям-каменщикам советы насчет того, как им лучше выламывать скалу.

В этой толпе был и Адмирал Антик, явившийся на взморье из Чармута. Когда Деям удалось наконец высвободить череп из утеса, а состоял он из трех частей — две из них занимали морда и глаз, а в третьей покоилась часть головы позади глазницы, — и уложить его на носилки, сделанные из полотна, натянутого между двух шестов, Адмирал Антик встал над ним вместе со всеми остальными и осмотрел монстра. Особое внимание он обратил на позвоники в задней части черепа. Мол, их наличие наводит на мысль о туловище, которое, должно быть, остается в утесе глубже. Было уже слишком темно, чтобы разглядеть что-либо в той выемке, где прежде находился череп. Для поисков скелета следовало вернуться сюда, когда снова станет светло.

Я ненавидела Адмирала Антика за то, что он так нагло лез не в свое дело, но не посмела снова ему нагрубить, потому что он внушал мне страх.

— Не нравится мне, что он здесь, — шепнула я мисс Элизабет. — Не доверяйте ему. Не могли бы вы, мэм, сделать так, чтобы братья отнесли этот череп к нам домой прямо сейчас?

Билли и Дэви сидели на камнях, по очереди прикладываясь к кувшину и караваю. Выглядели они так, словно и с места не сдвинутся, хотя уже были сумерки и песок и камни начинали покрываться изморозью.

— Они заслужили отдых, — сказала мисс Элизабет. — Очень скоро прилив заставит их поторопиться.

Наконец братья утерли ладонями рты и встали. Как только они подняли носилки, Адмирал Антик исчез в сумраке, направляясь к Чармуту. Мы пошли в противоположную сторону, обратно в Лайм, сопровождаемые Деями, которые словно бы несли гроб на кладбище. В самом деле, мы избрали тропу, которая вела в город через кладбище при храме Святого Михаила, а затем прошли вниз по Баттер-маркет и добрались до Кокмойл-сквер. По всему пути люди останавливались, чтобы поглазеть на каменные глыбы на носилках, и вдоль всей улицы проносился шепоток о «странном крокодиле».