– Я скоро вернусь, мне нужно поговорить с Патроклом.

И он ушел с невероятно довольным видом.

 – Прошу прощения... он что, действительно только что сказал «спасибо»?! – воскликнула Джаскелина, сидевшая у костра.

 – Ну, не знаю, почему тебя так сильно удивляют хорошие манеры, – сказала Катрина, шлепаясь рядом с подругой. – Ох, черт... Мне определенно нужен кубок...

 – Вина, моя царевна?

Катрина подняла голову, усмехнулась девушке и взяла протянутый кубок.

 – Этния, ты просто читаешь мои мысли!

 – Мне бы тоже не помешало еще немножко, – сказала Джаки.

Этния слегка замялась, посмотрела на Катрину, но та быстро кивнула, и девушка наполнила кубок Джаскелины, хотя у нее подрагивали руки.

 – Большое тебе спасибо, Этния! – воскликнула Джаки подчеркнуто восторженным голосом.

 – Эй, полегче! – прошептала Катрина.

 – Ох, да ну тебя!

Джаскелина топнула ногой, глянув на Этнию, и девушка поспешно удрала на другую сторону костра.

 – Тебе что, обязательно нужно ее дразнить?

 – К твоему сведению, как только ты ушла, она сразу превратилась в мерзкую ведьму. Все эти «моя царевна то, моя царевна се» – это просто спектакль. Когда тебя здесь нет, она вовсю сплетничает с теми женщинами, которые постоянно косятся на тебя с неодобрением. Что-то не так с этой девушкой. Мне ужасно хочется дать ей пинка под тощую белую задницу.

 – Эй, Джаки! Очень тебя прошу – не забывай, что ты сейчас и сама точно такая же белая и тощая.

 – Да, но я весьма старательно ем и намерена это исправить.

 – Ну, тогда возвращайся к своему главному занятию.

 – За большие задницы! – воскликнула Джаскелина, поднимая кубок.

 – За твою большую задницу, – уточнила Катрина, чокаясь с подругой.

Джаки сделала основательный глоток и посмотрела на Кэт, вскинув брови.

 – Ну хорошо. Теперь подробности.

Катрина придвинулась поближе к ней и понизила голос.

 – Мы занимались сексом.

 – Боже праведный, ты опять подмяла под себя этого парня? Я говорю и в переносном, и в буквальном смыслах.

 – Нет. На этот раз он был в полном сознании и проявил все свои способности.

 – И никакого гипноза, и он не думал, что ему все это снится?

 – Нет. Никакого гипноза.

 – То есть ты говоришь, что сегодня ты занималась с ним сексом так, что он прекрасно понимал, что вы занимаетесь сексом, в отличие от предыдущих двух ночей, когда он думал, что спит, а ты его просто насиловала?

 – Я его не насиловала.

 – Ну, это всего лишь вопрос семантики. Просто ответь мне.

 – Да. Мы занимались сексом в полном сознании и это был ужасно сексуальный секс!

 – Ты ухмыляешься, как полная дурочка, так что, судя по всему, все и вправду было неплохо.

 – Это было воистину восхитительно! – заявила Катрина.

 – И он справился с берсеркером?

 – Да, хотя на самом деле больше похоже на то, что он совладал с самим собой, так что берсеркер не смог его захватить.

Джаскелина сделала еще глоток вина и уставилась на огонь.

 – Эй, в чем дело? – спросила Катрина.

 – Меня немножко беспокоит, что он не справился именно с берсеркером.

 – Но какая разница? Он ведь все равно добился того, что эта тварь им не завладела?

 – Вроде никакой, – сказала Джаскелина. – Но я так себе представляю, что разница будет очень большой, если ты окажешься рядом с ним, когда берсеркер им завладеет.

 – Но может быть, такого и не случится. Когда эта война закончится, он отправится домой, и там его ждет мирная жизнь. Если же он никогда больше не будет сражаться, то, возможно, и берсеркер никогда больше не вернется.

 – Другими словами, твой план состоит в том, чтобы просто не обращать внимания на берсеркера и надеяться, что он сам сбежит.

 – Ну, не совсем так.

Джаскелина округлила глаза.

Катрина нахмурилась, глядя на нее.

 – Ну хорошо, может быть, именно так.

 – Дадно, будем надеяться, что твой план сработает более успешно с берсеркером, чем, например, с беременностью.

 – С Ахиллесом все будет в порядке, – твердо заявила Катрина.

Подруги уставились на огонь, понемногу прихлебывая вино.

 – Ты намерена остаться с ним? – спросила наконец Джаскелина.

 – Да. – Кэт посмотрела на свою лучшую подругу, – А ты что намерена делать?

Джаки вздохнула.

 – Как это ни печально, однако похоже на то, что я собираюсь провести остаток жизни в белом теле.

Катрина расхохоталась и обняла подругу за плечи.

 – Ну, мы можем заставить тебя немножко потемнеть... например, с помощью загара. Тебе станет от этого легче?

 – Черт побери, конечно нет! Я не из тех белых дурочек, которые поджариваются на солнце, а потом, когда им исполняется сорок, выглядят как пересушенный бифштекс. Я слишком разумна для такого. Сколько раз я с тобой ругалась из-за того, что ты долго держишь на солнце свою задницу?

 – Даже и не сосчитать, честно говоря.

 – Вот именно. Я, черт побери, очень хорошо знаю, к чему это приводит. Сказать, кого мне напоминают все эти белые глупышки, которые часами лежат на солнце?

 – Индюшек, которые тонут под дождем, потому что слишком глупы, чтобы спрятаться куда-нибудь, – с готовностью ответила Катрина.

 – Откуда ты знаешь? – удивилась Джаки.

 – Да ты сто миллионов раз называла меня безмозглой индюшкой!

 – Ну да, потому что тебе нужно было уносить свою белую задницу с солнцепека.

Катрина вдруг вгляделась в подругу.

 – В чем дело? – спросила Джаки.

 – Что-то мне твои щеки кажутся слишком розовыми. Как будто солнцем обожгло.

 – Ох, дерьмо собачье! Да у меня просто здоровый цвет лица!

 – Ага, вот так и начинается одержимость, – самодовольным тоном произнесла Кэт.

Женщины посмотрели друг на друга и громко расхохотались.

Справившись наконец с приступом смеха, Катрина вытерла глаза и оглядела пространство вокруг костра, заполненное обычными группами пленниц, сидевшими как можно дальше от Катрины и Джаки.

 – Интересно, где это запропали Ахиллес с Патроклом? – пробормотала Кэт.

 – Будем надеяться, что Ахиллес сумеет добавить рассудка в толстый череп Патрокла.

 – Эй, что происходит?

 – Патрокл уже с ума сходит из-за того, что ему не удается подраться. Похоже, сегодня в роли Супермена выступает Одиссей: никто не смеет задеть его, никто не может его ранить, и он ведет своих людей, взяв на себя всю ответственность. Поговаривают, что они могут и победить, если продолжат в том же духе.

 – Они, то есть греки?

 – Ну да.

 – Хм... Ну, это хорошо. Я так думаю. Ведь богини хотели, чтобы война наконец закончилась. И если Одиссеи, вдруг ставший неукротимым, доведет ее до конца, то чего еще нужно? А Патрокл-то тут при чем? Какие у него проблемы?

 – Да никаких проблем, если не считать того, что ему хочется, чтобы Ахиллес и его мирмидоняне присоединились к остальным. Он говорит, что тогда они уж наверняка быстро победят.

 – Ох, – тихонько выдохнула Катрина.

 – Вот именно, ох.

 – Как ты думаешь, я должна позволить ему это? Позволить снова сражаться?

 – Но ведь твой парень очень даже может погибнуть, если продолжит воевать, так?

Кэт кивнула.

 – Я не слишком хорошо помню эту дурацкую «Илиаду», но есть там кое-что такое, что трудно было бы забыть. Ахиллес погибает во время Троянской войны.

 – Тогда – нет, – решительно заявила Джаскелина. – Не позволяй ему сражаться. Ты только-только нашла его, и тебе пришлось вообще перебраться в другой мир, чтобы очутиться рядом с ним. И потерять его так быстро? Я знаю, что мне бы, например, не хотелось терять Патрокла так скоро. Я не хочу, чтобы этот дурак воевал.

 – Ладно, тогда я буду придерживаться первоначального плана и сделаю все, чтобы удержать Ахиллеса в стороне от военных действий.

 – Мне это вполне нравится.

 – Давай за это выпьем.

 – Это мне тоже нравится.

Они опять сдвинули кубки и приготовились ждать своих мужчин.