– Да... – Это было произнесено с придыханием, и Кэт подумала, что Джаскелина чертовски хорошо подражает Мэрилин Монро, – Да, бывают такие осмотры, которые лучше проводить без посторонних.

Кэт могла бы поклясться, что после этого не прошло и пяти минут, а Патрокл уже прихватил кувшин с вином и два кубка и отправился к своему шатру следом за Джаскелиной, которая на ходу бросила Катрине: «Доброй ночи!» и подмигнула.

 – Так что же, они всегда тебя боялись? – продолжила Катрина незаконченную тему, когда Джаки и Патрокл исчезли.

На этот раз Ахиллес ответил, но было видно, что разговор не доставляет ему удовольствия.

 – Женщины стали бояться меня с тех самых пор, когда мной впервые завладел берсеркер... я был с девицей, с которой обручился.

Ахиллес отвечал с неохотой, его низкий голос звучал холодно. И чем далее он говорил, тем более бесстрастной становилась его речь, но Катрина прекрасно видела, как напряглись его плечи и как он выпрямился, отодвинувшись от нее.

 – Мне было девятнадцать лет, а ей – шестнадцать. Она принадлежала к царскому дому Итаки и была дальней родственницей Одиссея. Мы хотели породниться семьями. Я знал эту девушку с самого детства. И в вечер перед свадьбой мы сбежали ото всех, чтобы побыть наедине. Она желала меня, я стремился к ней. Я представления не имел, что берсеркер может вселиться в меня в такой момент.

Голос Ахиллеса зазвучал громче, наполнившись гневом.

 – Я ведь не на поле боя находился. И не было никаких причин...

Он резко умолк и покачал головой.

 – И что случилось?

 – Я убил ее... Я ее насиловал, пока она не умерла. Когда я очнулся, подо мной лежало ее окровавленное, безжизненное тело. С той ночи я не обладал женщиной.

Он вдруг встал и, даже не оглянувшись на Катрину, быстро ушел в шатер.

 – Ну, черт побери... Где же взять сильное успокоительное и надежную смирительную рубашку, когда они мне так нужны? – Катрина пыталась пошутить сама с собой... чтобы хоть немного отогнать печаль, оставленную тяжким рассказом Ахиллеса.

Конечно, никакие успокоительные тут не помогли бы. То, что он рассказал, было ужасно. Он ведь убил девушку, которую любил, на которой собирался жениться...

Катрина встала, не желая больше сидеть здесь, под взглядами любопытных женщин. Или, хуже того, дожидаться, пока кто-то из них подойдет к ней и начнет предлагать новый план побега, который может услышать Ахиллес. Катрина посмотрела на закрытый полог шатра. Нет, она еще не готова войти. Кэт со вздохом сбросила сандалии, подобрала пышную юбку и пошла к берегу моря. Может быть, луна, отражавшаяся в волнах, немного ее успокоит...

Катрина приблизилась к воде, и прямо перед ней вдруг взорвался фонтан сверкающей пыли, из него стремительно вышла Венера.

 – Дорогая, ты неплохо справляешься с делом, но я подумала, что тебе, возможно, не помешает совет самой воплощенной Любви...

Кэт пожала плечами.

 – Ну, вреда от него уж точно не будет.

 – Да-да, ты совершенно права. Мы отлично поработаем вместе.

Венера материализовалась в почти прозрачной шелковой тунике, настолько короткой, что ее белоснежные длинные ноги оставались на виду. Она остановилась у края воды, мягкие морские волны омывали ее ступни и лодыжки.

 – Мне очень понравилось, как ты навела на него чары и довела до оргазма. Прекрасно сделано!

Кэт почувствовала, как вспыхнуло лицо.

 – Слушай, давай договоримся вот о чем. Как только я снимаю одежду, ты прекращаешь подсматривать за мной.

 – Но, дорогая! – Венера просияла улыбкой, – Ты ведь не снимала одежду!

 – Ты прекрасно поняла, что я имела в виду, – процедила Катрина сквозь зубы.

Венера очаровательно вздохнула.

 – Да, конечно же, я поняла. Но на самом-то деле я подсматривала, только чтобы быть уверенной: Ахиллес не изменится, как только ты его возбудишь, ну, как незадолго до того на пляже.

 – И этого не случилось, – напомнила богине Кэт

-Да, не случилось, пока он находился под твоими чарами.

 – Венера, это были не чары. Тебе следует это знать Это обычный гипноз – фокус, который можно проделать с подсознанием. Я всего лишь убрала с дороги барьеры сознания. Под гипнозом можно внушить разные вещи... ну, например, избавить человека от желания курить или слишком много есть.

 – Или помнить то, что произошло, если тебе того захочется?

 – Да, вроде того. И еще раз повторяю. Не подсматривай! Но, кстати о подсматривании и подслушивании... ты случайно не слышала того, что он мне рассказывал? Как он до смерти изнасиловал девушку, на которой собирался жениться?

 – Ахиллес этого не делал, – возразила Венера. – Это сделал берсеркер. Ты ведь знаешь, что это не одно и то же.

 – Это мне понятно, однако для той девушки разницы не было, и для меня не будет, если я нечаянно вызову появление берсеркера.

 – Катрина, дорогая, я не верю, что ты это сделаешь. И я не думаю, что ты сама в такое веришь, кстати.

 – Ну, вообще-то я уверена, что он может научиться контролировать то, что вызывает к жизни это чудовище, – задумчиво произнесла Катрина, – Но мне для этого нужно вычислить, что именно вызывает берсеркера, это ведь не просто физическое возбуждение или эмоциональное волнение. Тут должна быть какая-то очень специфическая комбинация обоих факторов.

Венера кивнула.

 – Значит, тебе нужно только следить, как бы и то и другое не случилось враз.

 – Ну, не так-то это легко. Эти состояния взаимосвязаны. Но думаю, я могу научить его контролировать себя настолько, чтобы он, даже очутившись на самой грани, же не позволял берсеркеру овладеть собой.

 – И все это требует времени и удержит его от участия в сражении, так что троянцам может быть обеспечена быстрая и решительная победа. – Венера ослепительно улыбнулась. – Блестяще! Я сообщу обо всем Гере и Афине. Я же знала, что выбрала именно ту, которая нам нужна!

 – Спасибо. Надеюсь.

Катрина тоже улыбнулась богине.

 – Ох, да, и ты должна знать, что я никогда не позволю берсеркеру Ахиллеса причинить тебе вред! И если бы ты прошлой ночью пробудила чудовище, я бы защитила тебя. Так что можешь спокойно экспериментировать с твоими прелестными гипнотическими чарами.

Богиня вскинула безупречную руку, намереваясь исчезнуть.

 – Погоди! Ладно, я не могу, конечно, не одобрить того, что ты следишь, чтобы берсеркер не изнасиловал и не изуродовал меня, но нельзя ли придумать какой-нибудь способ, чтобы я с уверенностью могла обратиться к тебе за помощью, но при этом ты не шпионила за мной в самые интимные моменты?

 – Дорогая, богини не шпионят! Мы просто внимательно наблюдаем и присматриваем за теми, кого любим.

 – Отлично, пусть тогда наблюдение будет не таким уж личным, а присмотр – чуть менее пристальным. Можно мне обзавестись чем-то вроде кнопки тревоги, на которую я нажму в опасный момент, или чего-то еще?

 – Какая прелестная идея! – Венера рассмеялась, – Я, кстати, видела в ювелирном бутике на Бруксайд в алее идеально подходящую вещицу. Мы с моей смертной подругой Пией Чамберлейн недавно обнаружили там изумительный ресторан, он называется «Чесночная Роза». Их пища воистину достойна богинь!

 – Тревожная кнопка, помнишь?

 – О, разумеется, дорогая!

Венера опять вскинула руку и слегка пошевелила длинными изящными пальцами – воздух вокруг богини наполнился сверкающей пылью. А потом на ладони богини любви с негромким щелчком возник золотой медальон в форме сердечка, на тонкой цепочке. Венера присмотрелась к нему и нахмурилась.

 – Он выглядит слишком современно... Но это не проблема. Я сейчас его переделаю.

Богиня любви сжала пальцы и легонько дунула на кулак. Когда же она снова раскрыла ладонь, Катрина увидела, что медальон, оставшись прежним по очертаниям и размеру, изменил цвет. Теперь он был похож на золотые украшения маслянистого оттенка, какими был увешан Агамемнон.

 – Идеально!