– А почему у него не было любовниц? – поинтересовалась Кэт.

 – Ну, это как раз очень просто, – сказала Афина. – Девушки его боятся.

 – Почему? – спросила Джаки, встревожившись не на шутку.

 – Их пугает ярость берсеркера, – пояснила богиня войны, – А ярость завладевает им, когда в нем пробуждаются сильные чувства... будь то хоть страсть, хоть гнев.

 – Да, а девицы Древнего мира не готовы к тому, чтобы управляться с таким мужчиной, но я знаю, что современные женщины совсем другие – они сильнее, умнее и намного более независимы. И еще я слышала, что ты консультируешь мужчин, это часть твоей работы. Потому-то я и выбрала именно тебя, – закончила Венера, широко улыбаясь Катрине.

 – Ну, я не только мужчин консультирую. На самом-то деле ко мне чаще всего приходят супружеские пары, чей брак грозит развалиться.

Венера небрежно отмахнулась от уточнения.

 – Это одно и то же. Я слышала, что тебя называют весьма оптимистичной особой. И еще ты говорила, что тебе нравятся мужчины. Так что сама видишь, ты идеально подходишь для такого дела.

 – И она еще станет утверждать, что не шпионила за нами! – воскликнула Джаскелина.

Внезапно заговорила Афина:

 – Фетида упоминала еще и о том, что женщин пугает внешность сплошь израненного Ахиллеса.

 – Я не знала, что Ахиллес весь в шрамах, – удивилась Венера.

 – Я тоже, – кивнула Гера.

Афина пожала плечами.

 – Ну, ясно же, что это боевые шрамы. Фетида говорила, что ярость берсеркера не всегда сразу находит на него.

 – Ну, это только к лучшему, – сказала Кэт, – Значит, ему нужен какой-то спусковой крючок, особый повод, чтобы впасть в такое состояние. Если я сумею помочь ему найти этот повод, то, возможно, он и сможет справиться со своим бешенством. Все это напоминает специальный фильм «Управление гневом».

 – Интересно... Похоже, тебя ничуть не обеспокоил тот факт, что Ахиллес изуродован, – заметила Афина.

Джаки ответила до того, как Катрина успела произнести хоть слово.

 – Как Венера уже много раз тебе повторяла, современные женщины совсем другие. И нам нужно нечто больше, чем несколько шрамов, чтобы отвернуться.

 – Мне лично нравится думать, что я способна увидеть кое-что кроме физической оболочки, – добавила Катрина.

 – Точно! – кивнула Джаки, – Присутствующие исключаются. Боже, неужели мне придется носить розовое? Ненавижу этот цвет!

 – Но он тебе к лицу, – сказала Кэт, – Ты очень симпатичная в нем, Джаки.

 – Симпатичная белая, – пробормотала Джаскелина.

 – Нет, в самом деле! Здесь где-нибудь есть зеркало? – спросила Катрина Венеру.

 – Элейтия, милая, ты не могла бы принести нам чудесное отражающее стекло?

Жрица быстро вышла за дверь и вскоре вернулась с круглым зеркалом в бронзовой раме. Кэт взяла его из рук жрицы и повернула так, чтобы Джаки могла посмотреть на себя.

 – Видишь?

Глаза Джаскелины округлились. А руки мгновенно взлетели к волосам.

 – Боже праведный, младенец Иисус! Да у меня же косы! Длинные светлые косы, а волосы волнистые!

 – Они просто очаровательны, – сказала Кэт.

 – Черт побери, это уж чересчур! Ты прекрасно знаешь, что я понятия не имею, как ухаживать за волосами белой девушки! Особенно за таким огромным количеством волос белой девушки!

 – Ох, дорогая, на этот счет можешь совершенно не беспокоиться. Я тебе помогу. Я в этом деле специалист, – заявила Венера, откидывая назад голову, чтобы ее собственные изумительные косы сверкнули, извиваясь.

 – Точно, я не в аду, – сказала Джаскелииа. – Я угодила в любовный роман.

Она наклонилась поближе к зеркалу.

 – А глаза! У меня же абсолютно небесного цвета глаза!

 – Да, похоже, ты права, – согласилась Катрина. – Но если мы угодили в дамский роман, то это значит, нам предстоит заняться еще и сексом. И возможно, в больших количествах.

 – Думаешь? – с надеждой в голосе спросила Джаки. – Хорошо, если это окажется эротический роман.

 – На это можно только надеяться.

Тут Кэт глубоко вздохнула и развернула зеркало, чтобы наконец-то увидеть и себя.

 – Ох! – Она осторожно подняла руку и коснулась лица, – Ох, дерьмо, да сколько же мне лет? На вид я подросток!

 – И у тебя тоже косы, – добавила Джаки, – Хотя черные и не такие длинные, как у меня.

 – Мне казалось, черные волосы – это хорошо, – сказала Афина.

 – Мне никогда их не понять, – прошептала Гера.

 – Нет, серьезно, сколько лет было Поликсене? – спросила Катрина, продолжая изучать себя.

 – Думаю, она приближалась к своей восемнадцатой весне, – ответила Гера. – Наилучший для замужества возраст, почему, собственно, она и явилась в мой храм, чтобы попросить меня о помощи. Она хотела обручиться с царем Сард.

 – Боже мой, восемнадцать! – огорчилась Кэт. – Это уж слишком мало.

 – Ты ведь не была замужем, Катрина? – вежливо спросила Гера.

 – Никогда, – ответила Кэт.

 – Я тоже, – кивнула Джаскелина.

 – А сколько вам обеим лет?

 – Мне тридцать шесть, – сообщила Кэт, – Ну, было тридцать шесть.

 – Ты еще просто младенец, Кэт, – сказала Джаскелина. – Мне-то уже тридцать восемь.

Она нахмурилась и придвинулась к Катрине, чтобы снова увидеть свое отражение.

 – Ха! Я тоже совсем молодо выгляжу. Мне даже двадцати не дать!

 – Да они – старые девы?! – воскликнула Гера, ужаснувшись. – И ты выбрала для нашего дела старых дев?!

 – Как я тебе уже объясняла куда больше раз, чем следовало бы, современные смертные женщины совершенно другие! – сердито произнесла Венера.

Джаки и Кэт через зеркало посмотрели друг другу в глаза.

 – Непривлекательные старые девы, – сказала Катрина.

 – Старые высохшие ведьмы, – сказала Джаскелина.

И обе женщины взорвались хохотом.

 – Ох, боже, до чего же все это нелепо! – пробормотала Кэт, прислоняясь к Джаскелине, все еще хихикавшей и вытиравшей выступившие на глазах слезы от смеха.

 – Так вы нам поможете? – спросила Венера.

 – А что, если я приложу все усилия, но на Ахиллеса это не подействует и он вернется к сражениям? – усомнилась Кэт, – Я не слишком хорошо знакома с мифологией, но всем известно, что он был прославленным воином, которого смогли убить только потому, что стрела пронзила единственную уязвимую точку на его теле, пятку. Он жил ради войны и умер, продолжая сражаться.

 – Пятка – единственная его уязвимая точка? – изумилась Венера.

 – Сплетня, – заявила Гера, качая головой, – Просто невероятно глупые слухи.

 – Так что же, это все неправда – про его пятку? – спросила Джаки.

 – Но в этом же нет никакого смысла! – воскликнула Афина, – Как выстрел в пятку мог бы убить его, да и вообще кого бы то ни было? Современные смертные верят в такую ерунду?

__ Эй, привет! – воскликнула Катрина, – Но это же написано кем-то в ваше время, не нами! И даже сухожилие названо в честь Ахиллеса. Давным-давно!

 – Да, а история с троянским конем? – спросила Джаскелина.

Богини непонимающе уставились на нее.

 – Эта глупая война была выиграна, когда... э-э...

 – Когда греки сумели проникнуть за стены Трои, спрятавшись в здоровенной пустотелой деревянной лошади, – закончила за нее Кэт. – Или что-то в этом роде.

Богиня любви покачала головой.

 – Сначала якобы мы развязали эту войну. Потом – Ахиллеса можно убить только выстрелом в ногу. А теперь еще и огромная лошадь, которая выиграла войну? Это звучит все более и более глупо. Нет, – решительно произнесла Венера. – Все это неправда.

 – Ладно, значит, те немногие подробности, которые мы с Джаки запомнили из гуманитарного курса, просто дерьмо собачье?

 – Похоже на то, – кивнула Венера.

 – Хорошо. Так где же правда? Ахиллес уязвим, но он воин. Это, по крайней мере, верно. Ведь верно?

 – Ахиллес не бессмертен, но из-за того, что им овладевает ярость берсеркера, его невероятно трудно убить. И, да, конечно, он был воином всю свою недолгую жизнь.