Мечты Ноэль были прерваны шумом из гостиной.

– Там какой-то джентльмен к тебе! – воскликнула Хлоя, врываясь в комнату. Щеки ее горели от возбуждения.

– Джентльмен?… – Ноэль вскочила, разглаживая юбку и засыпая сестру вопросами: – Он высокий? Темноволосый? Широкоплечий?

– Нет, это не лорд Тремлетт, – с улыбкой ответила Хлоя. – Я бы так тебе сразу и сказала. Ведь ты со вчерашнего дня мне описывала его не менее шести раз. Нет, это не он. – Хлоя в возбуждении терла ладошки. – Но этот джентльмен поразительно красив.

В горле Ноэль зазвенел серебристый смех

– Хлоя, мне не хочется разочаровывать тебя, но я не знаю такого джентльмена. Кстати, как его имя?

– Андре Сардо.

– Это имя мне совершенно незнакомо. Ты уверена, что он хочет видеть меня, а не папу?

– Совершенно уверена.

– В холле послышались шаги. Они приближались, и наконец в дверях гостиной появился Эрик Бромли. Его мрачный взгляд остановился сначала на Хлое, потом на Ноэль.

– Подозреваю, что тебе уже известно, что к тебе пожаловал визитер.

Ноэль не могла не заметить напряженной позы и расстроенного тона отца. Она склонила головку, насмешливо глядя на него:

– Папа! В чем дело? Кто этот Андре Сардо?

– Художник, – сэр Бромли не пытался подбирать подходящие слова, – его подрядили написать с тебя портрет.

– Подрядили? И кто же?

– Франко Бариччи. Ноэль глубоко вздохнула.

– Ты ведь говорила, что Бариччи хотел наладить с тобой отношения. По-видимому, он и пытается это сделать.

Не в силах выдержать укоризненного взгляда отца, Ноэль подошла к нему и взяла его за руку:

– Папа, мне не нужен мистер Бариччи и его щедрые дары. Если он воображает, что может купить мою привязанность, то очень заблуждается. Я тотчас же отошлю мистера Сардо обратно.

– Я горжусь тобой, Ноэль, – сказал Эрик с любовью.

– Неужели ты не был уверен в моем ответе?

– По правде, говоря, нет. Меня удивляет мое собственное решение. Я сказал месье Сардо, чтобы он начинал писать твой портрет.

Ноэль была изумлена и обескуражена:

– Но почему?

– Потому что я питаю отвращение к Бариччи, а не к Сардо. Он ничего не знает о причинах, почему Бариччи сделал этот красивый жест. Богатый человек предложил ему кучу денег за портрет красивой молодой женщины, а Сардо беден, Ноэль. Он не очень известный художник. По его словам, Бариччи отворил ему дверь, ведущую к успеху, дав возможность выставить свои картины в галерее Франко. Четыре или пять из них уже проданы. Но этого мало. этого не хватает на жизнь. Сардо пытается пробиться. Он борется за место под солнцем, но слишком горд, чтобы сказать об этом прямо. И все же ясно, что для него этот заказ означает пишу и одежду. Как я могу отказать ему только потому, что питаю отвращение к негодяю, который платит, ему? Ноэль привстала на цыпочки и поцеловала отца в щеку.

– Ты такой чудесный человек, папа. И конечно, ты прав. Мы не можем отказать художнику.

– Но мы не можем также и рисковать, создавая у Бариччи ложное впечатление, что мы попались на его удочку. Поэтому я поставил месье Сардо ряд условий.

– Какие же?

– Сеансы будут проходить здесь, в Фарринггон-Мэнор. Далее, никто, включая его нанимателя, не будет сопровождать его сюда. Он будет приезжать, и уезжать один. Потом, когда портрет будет готов, он уедет. Все.

– И что ответил месье Сардо? Эрик пожал плечами:

– Он согласился.

– И теперь ты удовлетворен?

– Да. И пусть Бариччи не воображает, что его жест смягчит мое сердце, что таким образом он сможет купить себе право видеться с тобой.

– Это уж точно, – поддержала его Ноэль, пытаясь разглядеть, кто находится в холле. – А могу я увидеть месье Сардо?

– Я думаю, – Эрик прищурил глаза, – Хлоя уже сообщила тебе, что он совершенно неотразимый джентльмен, столь же очаровательный в обращении, сколь приятный внешне? Надеюсь, что ты не слишком увлечешься им?

– Я отвечу на этот вопрос, – на губах Ноэль заиграла улыбка, – когда он покинет нас.

– Ноэль!

– Перестань волноваться, папа. – Ноэль сжала руки отца в своих, стараясь сдержать смех. – Ладно, обещаю, что не сбегу с ним. А портрета без наших рандеву не получится, – рассмеялась Ноэль.

Этого оказалось достаточно, чтобы разрядить атмосферу, но не рассеять подозрения Эрика окончательно.

– Я приведу его к тебе, – промолвил.он и вышел из комнаты.

– Я буду, счастлива, стать твоей дуэньей на то время, пока ты будешь ему позировать, – весело предложила Хлоя.

– Не сомневаюсь, что ты готова, – беззаботно ответила Ноэль, а мысль ее, лихорадочно работала: много ли Андре Сардо знает о своем нанимателе, можно ли что-нибудь узнать у него о преступной деятельности Бариччи?

– Ноэль! Ты думаешь о моем предложении быть твоей дуэньей? – спросила Хлоя.

Ноэль с нежностью взъерошила волосы сестры

– Нет, дорогая. Я думаю, что месье Сардо захочет время от времени отвлекаться от своего труда, напряженно работая над портретом. А то, что ты падешь к его ногам, конечно-, будет для него хорошим развлечением.

– Подожди с комментариями, пока сама его не увидишь, – возразила Хлоя. – Возможно, не я одна паду к ногам маэстро. Может быть, кое-кто составит мне компанию.

Ноэль не упала бездыханным трупом к ногам месье Сардо, но была вынуждена признать, что этот Андре Сардо и в самом деле возмутительно, непозволительно красив – высокий и стройный, чистый лоб, густые вьющиеся темные волосы и не менее черные длинные ресницы, подчеркивавшие красоту глубоко посаженных глаз теплого шоколадного цвета. Месье Сардо, или Андре, как он просил Ноэль называть его, к тому же обладал одной редкой особенностью – он смотрел на женщину так, что она чувствовала себя единственной на земле, а его улыбка, медленно ползущая от уголков губ к светящимся глазам, была полна соблазна и обольщения.

– Ноэль… Могу я называть вас Ноэль? – Он говорил хрипловатым голосом с особым и не лишенным приятности акцентом.

– Разумеется, – ответила Ноэль.

– Ваше имя прекрасно. Впрочем, как и вы сами. – Он оглядел ее с головы до ног пристальным взглядом художника. – Писать ваш портрет – подарок столь же приятный для меня, сколько и для вас.

– Во время ваших сеансов при Ноэль будет находиться ее горничная, – объявил Эрик Бромли.

Ноэль с трудом удержалась от громкого стона – как же она сумеет выудить какие-то сведения из месье Сардо, если этот часовой, этот монстр в юбке, Грейс, будет неусыпно следить за ней? Единственная ее надежда – это могучий сон Грейс, если усадить ее напротив широкого окна, то она пригреется и уснет через несколько минут.

Ноэль воспрянула духом.

Андре подошел к Ноэль ближе, внимательно изучая ее лицо под разными ракурсами.

– Безупречное лицо… И эти глаза… – Он не закончил фразы, будто у него не хватило слов, чтобы передать впечатление от портретируемой. – Когда мы начнем? – Ну, – ответила Ноэль, – когда вам будет угодно… – Она оглянулась в поисках отца, ища его поддержки.

Эрик, заметив, как Андре изучал лицо Ноэль, нахмурился: разумно ли он поступил, согласившись позволить ей позировать? Он знал, что Ноэль не допустит, чтобы он пересмотрел свое решение.

– Простите, сэр, – прервал их беседу Блэйдуэлл, появляясь в дверях гостиной. – Только что доставили письмо. Его привез нарочный. Он почтительно просит дать ответ немедленно.

– Гонец? – повторил Эрик, не скрывая иронии. – От кого же?

– От герцога Маркхема, сэр.

– От герцога Маркхема! – Ноэль мгновенно вспорхнула с места и оказалась рядом с отцом. – Вскрой немедленно, папа!

Эрик сломал печать и извлек из конверта карточку с гербом и короной.

– Что это? – спросила Ноэль.

– Приглашение. Герцог и герцогиня приглашают нас на свой ежегодный благотворительный бал в Маркхем, который состоится через неделю.

– Нас? – переспросила Ноэль, стараясь не выдать своего волнения, и даже задержав дыхание.

– Да, – подтвердил Эрик, разглядывая конверт и карточку. – Нас – тебя, Хлою, твою мать и меня. Трехдневное празднество, в конце которого будет дан грандиозный бал.