— Кустов! — Лейтенант повернулся в сторону напарника. Тот оторвался от изучения документов, быстро-быстро захлопал глазами и вслед за лейтенантом зарычал:

— Кейс где?

— Что у них в руках было, когда они сюда вошли? — обратился лейтенант к Артему.

— Не… не помню, — стушевался Артем. — Вроде бы ничего.

— А если подумать?

— Вроде точно ничего!

Татуированный одобрительно цокнул языком, отвернулся и бросил в сторону:

— Начальник, ты обознался, наверное. Документы верни!

— Ща я тебе верну! — Лейтенант зашел за прилавок, присел и принялся шурудить рукой по полкам с документами и телефонными коробками.

— Да точно они с кейсом были, товарищ лейтенант! — очнулся старшина.

— А где он тогда? — отозвался из-под прилавка лейтенант.

— Где он тогда? — набычился старшина и двинулся на уголовников.

— Так, подсобные помещения где? — Лейтенант взял Артема под локоть.

— Нет у нас никаких помещений, только полки, — пожал плечами Артем.

— Полки, полки, полки… — Лейтенант пробежал глазами по салону, примеряясь, куда можно было бы спрятать кейс. Через минуту он понял, что ни в одну из телефонных коробок кейс спрятать не получится. Его лицо моментально покраснело, он поправил фуражку и резко развернулся:

— Ты и ты! — Он ткнул пальцем в каждого уголовника поочередно. — С нами на выход!

— С каких дел, начальник? — картинно загугнили они.

— В отделении расскажу. И ты! — Он перевел палец на Артема и задумался. — Тебя вызовем повесткой, если понадобишься.

Артем боязливо кивнул.

Дождавшись, пока менты усадят братков в свою машину, он отправил напарника за пиццей, вышел на улицу и повесил на дверь табличку «Технический перерыв 30 минут». У Артема снова зазвонил телефон.

Квартира Дениса. Остоженка. Три часа дня

Один звонок, третий, седьмой… Звонят настойчиво, как внезапно возвратившиеся из командировки жены или работники прокуратуры. Жене, отправившейся час назад к родителям, я был неинтересен уже лет пять, работникам прокуратуры — тем более. Дождавшись десятого звонка, я отложил «Мой век…» Мариенгофа, поднялся с дивана и уперся взглядом в плакат Tin Machine. Дэвид Боуи смотрел на меня жалостливо, я на него — завистливо. Посмотрев снизу вверх на его прическу образца 1973 года, я пригладил волосы, подумал о том, чтобы сменить видавшие лучшие времена джинсовые шорты на что-то более приличное, плюнул и поплелся открывать.

Окуляр дверного глазка делал пространство подъезда похожим на отсек подводной лодки с бочкообразными стенками. Основательно запущенный отсек, который матросы давно покинули. Судя по разводам на стенах и слабому освещению, матросы перед уходом свинтили почти все лампочки, исписали стены лаконичными выражениями и на прощанье нассали в углах. В общем, милый, уютный дом.

Перед дверью стоял выпуклый, как и все остальное, человечек в светлом костюме. Подмышкой человечек держал пухлую папку, в свободной руке — газету. Человечек презрительно огляделся, сморщил нос и поднес палец к звонку.

— Кто там? — спросил я, не дав ему позвонить в очередной раз.

— Здравствуйте Денис Васильевич, меня зовут Евграфов Дмитрий Леонидович. Я из ДЭЗа. Тут перерасчет по воде пришел за позапрошлый месяц. Доплата. Я вам его хочу в руки отдать, а то мы присылаем-присылаем, а вы все не платите и не платите.

— Вручайте! — Я нехотя повернул ручку замка, приоткрыл дверь и, сощурившись от болезненного света единственной лампочки, тоскливо осведомился: — Скажите, а когда вам можно будет перерасчет сделать? За вонь в подъезде, за то, что из-за перебоя с электричеством у меня телевизор сгорел? За то, что воды летом не бывает по полтора месяца? Можно такой перерасчет сделать, а?

— Щас здэлаем! — Кто-то резко дернул дверь на себя, и свет потух.

Салон сотовой связи на Тверской. Около шести часов вечера

Сначала Артем вытащил из кейса деньги, сложил в три фирменных пакета, забросал сверху каталогами и решил ехать домой на метро. Потом сообразил, что так еще опаснее. Подумают, что в пакетах телефоны, дадут по башке — и привет. Он сложил все обратно в кейс, поставил на нем код — 1488, потом позвонил напарнику, сказал, чтобы тот не возвращался, потому что в салоне менты, и поменял табличку на дверях с «Технического перерыва» на «Закрыто».

За следующие полчаса он заказал билеты на поезд «Москва — Киев» и скачал из сети чертежи железнодорожных вагонов, чтобы за ночь изучить возможность оборудования тайника. Дальнейшее путешествие денег зависело от дяди Гены, материного брата, который жил в Киеве и работал в одном из хохлятских банков. «Дядя Гена мне всю эту байду превратит в безнал и подскажет, как отогнать его в Америку. Дам ему тысяч сто за труды». Артем сел на кейс, как алкаши садятся на пивные ящики, и нагло закурил прямо в салоне. — Хотя сотка, конечно, — дохуя. Дам полтос. Он, небось, столько за год не получает».

Нежданно упавший в руки миллион его не удивил, не испугал и даже не заставил подпрыгнуть от радости. Происходящее с ним и с его бизнесом в последние полгода говорило о том, что миллион рано или поздно появится. Может, и не один.

Удивился Артем главным образом самому себе. Насколько грамотно, красиво и без всех этих лоховских опасений составил он план отскока из страны.

«Взрослею, хули, — Артем затушил сигарету об пол, встал и потянулся. — С другой стороны, большие бабки сами тебя находят. Это давно известно. Вот случилась бы такая история с каким-нибудь лохом, он бы обосрался и деньги ментам сам отдал. На блюдечке! А потом бы еще и бандосы эти вернулись и глотку ему перерезали. А хули, с лохами только так».

Он настолько живописно представил историю неведомого лоха, что сам на секунду погрузился в волну бессильной ярости оттого, что некоторым мудакам деньги сами в руки идут, а они их даже удержать не могут.

Потом очнулся, посмотрелся в витрину, вспомнил, что никаких лохов, упустивших миллион долларов, тут нет, а есть только правильный пацан. То есть он.

Артем вернулся за прилавок, вытащил из кассы двухдневную выручку и деньги, присланные из центрального офиса на замену световой вывески, пересчитал — получилось около восьмисот тысяч рублей. Обернул деньги бумагой, перемотал скотчем для компактности и положил в задний карман джинсов.

Потом вошел в интернет и набрал в поисковой строке Google «Недвижимость в Майами. Арендовать». Немного поразмыслив, стер «арендовать» и написал «купить».

«Вообще, конечно, грамотно я все разрулил, — повернулся он к своему отражению в витрине, пока гуглился запрос, — а кто умеет разруливать, тому всегда прет. И в карты, и с деньгами. И с бабами».

Последнее тут же подтвердил телефонный звонок.

— А ты на работе? — Даша, как обычно, переходила сразу к сути.

— Конечно, где мне еще быть? — Звонок не то чтобы разозлил Артема, скорее, он был просто некстати. Особенно в тот момент, когда Google вывалил тридцать пять адресов компаний, занимающихся недвижимостью в США.

— А я тут мимо проезжала, решила зайти. А у тебя табличка «Закрыто» висит.

— У меня тут что-то вроде инвентаризации, — не давая беседе свернуть на путь беспочвенной ревности, Артем, не прекращая говорить, подошел к двери салона и отпер ее. Даша вошла, придирчиво осмотрелась по сторонам, и, не найдя ничего компрометирующего, подошла к витрине и стала рассматривать телефонные аппараты так, будто они ее действительно интересуют.

— Мы завтра собирались в кино. — Даша провела пальцем по стеклу витрины и поднесла его практически к кончику носа. — Помнишь?

— Да, — Артем продолжал механически перебирать коробки с зарядными устройствами. Неприятно кололо в паху. Он чувствовал себя так, будто его, как кота, взяли за шиворот и держат над пропастью. Каждую секунду в павильон могли вернуться либо бандиты, либо менты. — Собирались.