Ждите. Сейчас приеду. Уже в пути.

Ночью Москва не пустеет и автомобильное движение в ней не прекращается, если кто-то скажет обратное, то он никогда не был на московских улицах ночью. Поток транспорта на центральных улицах остается почти прежним, а в спальных районах кроме такси и милицейских автомобилей ездят поливалки, продуктовые фургоны и конечно скорая помощь. Жизнь идет и требует постоянного перемещения человека из точки А в точку В. И у каждого эти точки находятся на разных расстояниях.

Во двор поликлиники Семен заехал прямо через ворота, которые ему открыл заспанный охранник за пятьдесят рублей. Через приемный покой он поднялся в травматологию. Увидев молодую медсестру за столиком дежурной, подбежал к ней.

Девушка!

Не кричите, больные спят! Что случилось?

Мне нужно к Окуневу, скажите, пожалуйста, где он лежит? Его только, что привезли. На него напали.

Повезли в операционную.

А что с ним?!

Сейчас посмотрю: на голове большая гематома, сломана рука, два или три ребра, пока не ясно, сквозной порез на горле.

А вы не могли бы посмотреть Евгению Окуневу, что с ней?

Её уже нет.

Что значит, нет!

Умерла она, вот, что значит. Нет её больше на этом свете.

Я буду ждать, можно?

Только тихонько вот на этом стульчике.

Он не знал, следует ли говорить дяде Леше о смерти его жены. Знает ли он об этом? Как быть? Но жизнь быстро расставила все по местам. Алексея Ивановича привезли с операции через тридцать минут. Он увидел Семена сразу же и позвал его незнакомым голосом.

Сёма, Сёма!

Семен зашел в палату. Окунева трудно было узнать. Синяки, ссадины, перевязанная голова, только глаза, знакомые глаза любимого дяди Леши были голубые, как у мамы. Но из них текли слезы. Они падали на бинты, но серую больничную простыню. Никогда Семен не видел, чтобы фронтовик, герой войны, его дорогой, умный и добрый дядя Леша плакал.

Дядь Леш, больно? – спросил Семен и услышал свистящий шепот.

Сёма, они убили Женю, мою Женю…… Фашисты не убили, а они убили. Гады, звери. Вечером кто-то позвонил в дверь, сказали что телеграмма, я сам, старый дурак, открыл! Ворвались трое парней, Женю сразу в прихожей бейсбольной битой по голове…..она даже не крикнула. Меня сбили с ног, потом били ногами, спрашивали, где деньги, драгоценности. Какие драгоценности, Сёма!? Потом так ударили, что я вырубился. Очнулся на полу, сразу пополз к Жене в прихожую, она лежит молча, около головы огромная лужа крови. Я опять сознание потерял. Что это такое Сема, ведь не война! Пробрался к двери, благо она была открыта. Соседи вышли из лифта, увидели меня, вызвали милицию и скорую помощь. И вот я здесь живой, а Жени нет…..

Вам милиция вопросы уже задавала?

Спросили только не знаю ли я кого-нибудь из нападавших. Откуда я их могу знать! Но лица я запомнил! Найди Кесаева, расскажи ему все.

Генерала Кесаева?

Да, возьми ключи от квартиры у соседки. Ключи от машины в тумбочке у кровати. На столе телефонная книжка.

Понял, все сделаю.

По лицу Окунева текли слезы, смотреть на это было невыносимо. Человек, который не плакал, теряя друзей на фронте, не рыдал, когда его тяжело ранили – теперь не мог сдержать себя оттого, что в мирное время напали на его дом и убили самую дорогую для него на этом свете женщину, его жену. У Семена в душе все переворачивалось, он любил своих родных и готов был на все для них. Неужели это он, невольно, стал виновником несчастья? Неужели на них напали для того, чтобы он бросил это расследование? Почему не предупредили? Хотя нет, предупреждали, звонили Оксане и родителям! Но одно дело звонить и угрожать, другое – убить человека! Видимо он разворошил какое-то осиное гнездо, и теперь действовать нужно быстро. Ну, спасибо вам Александр Павлович, век не забуду!

Генерал милиции Кесаев, фронтовой друг Алексея Окунева, давно был на пенсии, но связи в правоохранительных органах не утерял и мог реально помочь разобраться в этом деле. Семен позвонил ему домой утром, он попросил дать ему время до вечера, чтобы разобраться в ситуации.

Утром Семен, отпросившись у Веретенникова, поехал в больницу к дяде и застал там милиционеров составлявших «фоторобот», напавших на Окунева парней. Алексей Иванович полностью взял себя в руки и выглядел значительно лучше, чем ночью, если не считать многочисленных повязок, пластырей и капельницы. Но это не мешало ему общаться с экспертом – робот был составлен достаточно быстро. Тут же, на ксероксе главврача, он был размножен и Семен, по просьбе Окунева, тоже получил копию, на всякий случай.

Следующий визит был к шуфу Лю Хуану, нужен был совет опытного человека. Они беседовали в знакомой тренерской попивая жасминовый чай.

Последнее время на меня валятся неприятности, шуфу – жаловался Семен – Наверное, я поступил неправильно, что взялся за это дело, с покушением на Веретенникова, но в тот момент мне казалось, что другого пути нет. Как теперь выкрутиться? Ведь рано или поздно родители и Оксана вернуться в Москву….. Убили тетю Женю и это уже совсем серьёзно. Честно говоря, я с трудом сдержался, чтобы не наделать глупостей, когда узнал об этом. Удача меня оставила, шуфу

Не гневи Бога, Сяопин. Есть одна притча, послушай её, как бы тебе ни было плохо, постарайся успокоиться и понять.

Одному человеку приснился сон, будто идет он по песчаному берегу, а рядом с ним - Господь. И начал человек вспоминать события своей жизни - радостные и грустные. Вспоминал радостные - и видел на песке две цепочки следов. Припоминал несчастья - и видел лишь свои следы. Опечалился тогда человек и стал спрашивать: «Не Ты ли говорил мне: если последую путем Твоим, Ты не оставишь меня? Почему же в самые трудные времена моей жизни лишь одна цепочка следов тянулась по песку? Почему я оставался в одиночестве, когда я больше всего нуждался в Тебе?»

И тогда Господь ответил: «Я никогда тебя не покидал. Просто в пору бед и испытаний Я нес тебя на руках.

Здорово. Но, что мне делать?

Дай мне фотороботы и попробую прокрутить их через нашу диаспору. Если найдем исполнителей, то можно найти и того, кто за ними стоит.

У вас есть ксерокс? И, простите меня за наглость, шуфу, нужно «прокрутить» как можно быстрее.

Вечером будешь знать результат.

Отлично!

* * * * *

Генерал Кесаев уже ждал Семена у себя дома, в «сталинской» высотке на Котельнической набережной. Припарковав машину около кинотеатра «Иллюзион», он поднялся на шестой этаж на старинном, но бесшумном лифте. В огромной квартире с высоченными потолками и лепными украшениями его ждал седой и величественный Борис Камбулатович Кесаев, московский осетин, лучший друг Алексея Окунева. Усадил Семена в глубокое кресло и сказал:

Сёма, голубчик, мои ребята в МУРе утверждают, что на Лешу напала банда, которую они разрабатывают уже три года. Очень осторожные преступники, следов практически не оставляют, только почерк один и тот же. Ориентируются на богатых пожилых людей, которые, как правило, живут в элитных домах, старой застройки.

Типа вашего дома?

Да. Чаще всего внизу находится старенькая консьержка, которую очень легко обмануть. Иногда представляются работниками ЖЭК, работниками социальной службы или агитаторами, если дело происходит перед выборами. Заходят в квартиру, хозяев убивают, все самое ценное забирают. Таким образом, уже убили несколько бывших высокопоставленных военных, несколько бывших членов правительства и пару, известных в прошлом актеров. Например, Зою Федорову. Знаешь такую?

Есть версия, которая базируется на том, что Федорова в течение нескольких лет входила в так называемую "бриллиантовую" мафию, костяк которой состоял из жен и детей высокопоставленных кремлевских деятелей. Участники этой мафии занимались скупкой и перепродажей изделий из золота, антиквариата и произведений искусства. Федорова вошла в этот клан в начале 70-х и добилась в нем высокого положения. Во всяком случае, она довольно быстро сумела поменять свою двухкомнатную квартиру на набережной Тараса Шевченко, на роскошную квартиру в престижном доме на Кутузовском проспекте. Отныне ближайшими ее соседями стали семьи Брежнева, Андропова, Щелокова.