Все прошло удивительно гладко: сорокапятилетний мужчина, одетый в старенькую, но добротную штормовку и джинсы сдался без всякого сопротивления. Ничего напоминавшего оружие у него не нашли, но наручники на всякий случай одели. Прикрыв от любопытных соседей, проводили до машины и уже с салоне автомобиля завязали глаза. Он не задал ни одного вопроса, то есть вообще молчал, как будто давно ждал, такого визита и путешествия неизвестно куда с завязанными глазами.

Нет, конечно, это не по правилам. Это у мафиозных структур всегда есть секретные базы, куда можно вывезти упрямого клиента и устроить ему допрос третьей степени с горячими утюгами и всякими прочими ужасами. Но, а что делать «хорошим парням», у которых тоже бывает необходимость побеседовать с глазу на глаз, с каким либо, скажем так – «не очень хорошим парнем». Естественно без применения средневековых ужасов типа дыбы, прижигания каленым железом и так далее. Есть ведь некоторые «не очень хорошие парни», которые нормальную речь понимают только после того, как получат по физиономии. И что тогда делать «хорошим парням»? Перенимать опыт «плохих».

Руководства завода пожарного оборудования, успешно распродав собственность и оборудование завода, исчезло в тумане вместе с деньгами. Заводские корпуса, находящиеся по иронии судьбы в зоне МКАД, снесли бульдозерами и на их месте построили несколько высотных дома с элитными квартирами и великолепной инфраструктурой. И память о бывшем заводе осталась только в головах работавших там когда-то пенсионеров. Старый, заброшенный пионерский лагерь совершенно не нужный заводу был продан с аукциона за смешные по тем временам деньги.

А на территории пионерского лагеря произвели маленький ремонт жилых корпусов, обновили все коммуникации, заменили спортивное оборудование, кухонную технику и, назвав все это тренировочной базой частного охранно-сыскного предприятия «Артемида», стали использовать по назначению.

Новый БМВ Ивана Соколова бегал быстро и бесшумно. По дороге Семен купил новую телефонную трубочку и переставил в неё свою симкарту. Телефон Рязанского он оставил в ближайшей урне, у метро «Проспект Вернадского», потом сел на скамеечку и, оглянулся, к урне уже подходил немолодой мужчина, в руках у него был большой целлофановый пакет с пустыми бутылками. Похоже, что урна находилась в пределах его охотничьей территории, как сказал бы Иван Соколов. Мужчина заглянул в урну, глаза его довольно сверкнули и он сразу полез в глубины мусорного дна за богатой добычей. Семен вернулся в автомобиль и уже через тридцать минут был на тренировочной базе детективного агентства «Артемида».

Недовольный Суржиков встретил его самого входа.

Не колется! Уже два часа непрерывно допрашиваем, а он не колется!

Надеюсь, вы не применяли методы физического воздействия?

Все как договорились. Показывали ему деньги, записную книжку – молчит.

Справки про него навели?

Конечно. Самоучка, но очень высокого класса. Работал слесарем на оружейном заводе, считался хорошим специалистом, но не самым лучшим. Вероятно, работает с самодельным оружием, но где оно не говорит. Он вообще ничего не говорит - молчит. Может быть, все же ……. попробуем пожестче. Он ведь не кусок сахара, а профессиональный убийца. Мы его записи посмотрели: не все понятно, но то, что удалось разобрать – это очень много лет отсидки, учитывая мораторий на смертную казнь, будь он неладен.

А можно мне с ним поговорить?

Почему нет? Можно. Пойдем.

Семен прошел вслед за Суржиковым в небольшую ярко освещенную комнату, но без окон. Киллер-оружейник сидел в старом зубоврачебном кресле, оставшимся от пионерлагерьных времен. Руки его были намертво привязаны скотчем в подлокотникам, заведены назад и, вероятно, тоже связаны. Взгляд спокоен и безмятежен. Рядом стояли два крепких артемидовских охранника и следили, чтобы допрашиваемый не сделал лишних движений. Семен посмотрел на охранников.

Ребята вы не могли бы оставить нас одних?

Охранники посмотрели на Суржикова, он кивнул. Семен проводил их до двери и аккуратно, но плотно прикрыл её.

Жень подержи ему голову. Держи крепче.

Он достал из кармана небольшую металлическую флягу и отвинтил крышку. Привязанный человек заволновался и попытался вырвать свою голову, но Евгений был достаточно силен. Семен, надавил пальцем на какую-то точку у нижней челюсти «клиента» его рот раскрылся и он влил туда несколько капель темной жидкости из фляги. Киллер осел и закрыл глаза.

Сема, что у тебя во фляжке? – спросил удивленный Евгений.

Вычитал один рецепт в старинной книжке, хочу опробовать.

Привязанный к креслу человек открыл глаза. Взгляд был туманным и казалось, что человек смотрит внутрь себя. Семен задал вопрос.

Вы стреляли в Веретенникова?

Да.

Где оружие?

Спрятано в лесу около аэропорта Домодедово.

Почему около аэропорта?

Там люди по лесу не ходят, Приезжают в порт для того, чтобы сесть в самолет и улететь или прилетают и, сразу едут в Москву.

Оружие завезли и вывезли с завода на мусорке?

Да.

Кто заказал Веретенникова?

Не знаю.

Крайне удивленный происходящим Суржиков позволил себе вмешаться в разговор.

Семен, ты не правильно ставишь вопрос. Нужно спросить, кто платил за ликвидацию директора.

Семен кивнул головой и продолжил.

Кто оплатил ликвидацию директора?

Как всегда Степан и Фиксатый.

Где их найти?

Не знаю, они сами меня находят.

Сидящий на кресле человек закатил глаза, голова его откинулась, рот раскрылся, тонкая струйка слюны потекла по одежде.

Что с ним? – спросил Евгений

Всё, сеанс окончен.

Дай ему ещё этого …. «эликсира правды».

Больше нельзя, помрет. Кстати, тебе эти клички ничего не говорят, Степан и Фиксатый?

Степана не знаю, а Фиксатый – это один из шестерок у Пантелея.

Значит все-таки Пантелей, кто бы знал, как мне этого не хотелось! Пантелей - серьёзный противник.

Уж куда серьёзней.

А что будем делать с этим кадром? Со стрелком? Ментам сдадим?

Ага, сдадим, ещё лучше вместе с деньгами. Очень будут благодарить.

А что же делать. Не ….. убивать же его?

Предлагаю доложить все твоему шефу. Внутренний голос мне подсказывает, что …. это нужно сделать и все. А? Как тебе мысль?

Кажется, я тебя понимаю. Эх, жаль я засвеченный телефончик бомжу подарил, ну да ладно, доеду до города и позвоню. Но у меня есть к тебе две просьбы, Женя.

Ты мой клиент, все что пожелаешь.

Этого стрелка отвезите в какой-нибудь лес, подальше – это раз. И деньги его поганые положите туда, откуда взяли. А когда я поеду, пошли кого-нибудь посмотреть, нет ли за мной хвоста.

И у меня к тебе тоже просьба – рецептиком не поделишься?

Обязательно, но потом, Женя. Обещаю, после того, как решим все проблемы.

А мы их решим? Извини, вырвалось. Слишком все серьёзно. А деньги мы положим, не сомневайся.

* * * * *

По дороге домой Семен заехал в знакомое кафе, поужинал и позвонил по телефону Рязанскому. Подробно отчитался в проделанной работе и, поставив автомобиль на стоянку, поднялся в пустую квартиру. Ну, наконец-то, можно прилечь и ни о чем не думать, провалиться в сон, как в пустую темную яму, обитую подушками и одеялами……

Ночью все звуки слышаться явственней, резче, и даже мелодичная трель домашнего телефона становится жесткой как звук хлыста рассекающего воздух. Она, эта трель, рассекает сон надвое - до звонка и после. ДО – было спокойствие, Оксана, теплая подушка, опять Оксана, Средиземное море, ПОСЛЕ – это совершенное непонимание, где ты, кто тебе звонит и что ему нужно! Семен поднял трубку.

Слушаю.

В ответ он услышал совершенно незнакомый хриплый и одновременно тихий голос.

Сема, это я

Это я, твой дядя, Алексей Иванович….

Дядя Леша! Что у вас с голосом? Где вы?

Я в больнице, в военном госпитале на Измайловской. На нас с Женей напали прямо дома. Приезжай.